Рабам в лесу оказалось легче, чем при храме, им через два дня давали эликсир. Не по доброте душевной, из чистого прагматизма. Без него рабы совсем соображать переставали, от тоски теряли силы — рядом не росло ни одно Древо Лоос. «Все познается в сравнении», — сказал какой-то мудрец и оказался прав: путь сюда для них стал раем, там вдоль дороги почти в каждом селении стояли храмы с деревцами, а ведь тогда казалось, что хуже некуда.
Как ни странно, Чик практически не страдал и без эликсира. Нет, по ночам, разумеется, так же, как остальные, а вот днем… его спасала Грация. Держать в голове ее образ быстро вошло в привычку. Задуматься о причинах теплоты, согревающей постоянный душевный холод, просто не приходило в голову. Помогает, и ладно. Флорина по-прежнему оставалась недосягаемой богиней и единственной желанной женщиной. Да и Служение никто не отменял. Он ходил вместе с другими в храм, пил подаваемый младшей жрицей эликсир и не чувствовал ничего. Удивленно смотрел на просветленные лица остальных рабов и мысленно пожимал плечами. Жрицы, кажется, этого не замечали.
Однажды вечером в лагерном храме во время очередного приема эликсира Древа младшая жрица обратилась к Чику:
— А тебя, раб, ожидает сестра Фергала. Обойди алтарный зал, ее покои за ним, зайдешь с улицы. Эликсир получишь позже, ступай. — Рабам запрещалось подходить к святилищу. В данном случае — к статуе Древа.
— Слушаюсь, госпожа, — поклонился ей Чик и направился на улицу. Жрица проводила его внимательным взглядом.
Срединная жрица, мастер ордена Фергала, занимала две смежные комнаты. В одной — спальня, в другой — кабинет. Вход в кабинет был как из храма, так и с улицы. В него и вошел Чик. Без стука — приказ четкий: ожидает. Еще на улице он выкинул из головы Грацию. Без задней мысли, просто потому, что предстоящая встреча с местной Главной Госпожой наполнила душу восторженным трепетом. Правда, сразу навалился холод, но предвкушение встречи грело сердце.
Госпожа в зеленой тунике срединной жрицы сидела в деревянном креслице перед столом и читала лист пергамента. Сидела боком к уличному выходу. Чик чуть не подбежал к ней и упал на колени.
— Я пришел по твоему приказу, госпожа! Жду приказаний. — Глазами он буквально ел повелительницу.
Жрица повернулась не раньше чем через минуту, дочитав и аккуратно прибрав пергамент.
— Ну, раб, рассказывай, — и замолчала, ожидая ответа.
Мысли Чика заметались. Приказ рассказывать, но о чем? Восторженность резко сменилась беспокойством. Фергала ухмыльнулась:
— Кто такой, откуда, почему к эликсиру равнодушен. Я жду.
— Я Чик с северных островов, варвар, — заговорил раб с облегчением, — кем был, почти не помню, скорей всего, купцом. Почему не чувствую эликсир, не знаю. Меня всегда греют мысли о женщине, моя богиня — верховная жрица Флорина — помогает мне, она самая желанная, самая… лучше нее никого нет! Как мне повезло, что я стал ее рабом! — Под конец сорвался в патетику.
Зачем ответил завуалированной правдой, он четко не разобрался. Наверное, побоялся отдать единственное «свое», что у него есть. Забрали бы обязательно. Лгать он не мог, а такой вот полуправдой — получалось. «Только бы не стала уточнять!» — взмолился своей Флорине.
А стеклянный куб в неизвестных закоулках души зазвенел от новой серии мощных ударов, трещина поддавалась злому Вовкиному упорству. Но боже, как медленно!
— Я только что дочитала о личных рабах верховных жриц. К сожалению, за всю историю их было мало. Так вот, нигде не написано, что они не чувствительны к эманациям Древа. Что скажешь?
— Не могу знать, госпожа, — хрипло ответил он. Высказанное недоверие госпожи очень тягостно, это почти недовольство.
— Правильно, этого ты знать не можешь, а можешь ответить, почему не только у тебя, раба, но и у тех баранов, кто рядом с тобой, меньше всего ранений на учениях? Всего три месяца, как вы здесь, а в последний месяц у тебя и твоих дружков одни царапины, зато в других десятках до сих пор тяжелые раны встречаются. И ты говоришь, что ты купец?
Чик от боли упал ниц. Это не просто недоверие, это уже недовольство!
— Прости недостойного, госпожа! Я забыл, кем я был! Служение для меня — все!
— Встать и смотреть в глаза! — крикнула жрица.
Раб мгновенно вскочил по стойке «смирно». В глазах — сплошное страдание. Даже привычной Фергале стало не по себе.
— Молодец, ты хорошо служишь. Верховная может тобой гордиться, — глаза раба засияли счастьем, — расскажи мне о своих снах, Чик.
Госпожа назвала раба по имени! Настроение взлетело просто до небес, но… ответить он не мог: Викария, в Служении вторая после самой Верховной, запретила.
— Госпожа! Я не могу ответить на этот вопрос, мне запрещено! — воскликнул чуть не со слезами.
— Хорошо, хорошо, Чик, успокойся, — жрица в задумчивости откинулась на спинку кресла, — а ты ничего. Жаль, что раб.
Осмотрела стоящего смирно Чика с ног до головы. Словно рентгеном просветила.
— Придется Агасфену сегодня спать у себя, — произнесла она задумчиво, — иди за мной, Чик. — С этими словами направилась в спальню. — Покажи, Чик, на что способны варвары в постели, — сказала возле большой кровати, — раздень меня. Смелее! Представь, что я леопард…
Раб чуть не лопнул от счастья. Овеянная Силой самой Флорины, красивая, почти как она, — госпожа пожелала его! Как смог остаться в сознании — неизвестно. Нет, известно — поступил приказ переспать, он и переспал. Фергале нравился грубый секс, он постарался. Временами лицо жрицы превращалось в лицо Верховной, и тогда он просто выл от восторга. Вот она, награда за рвение в Служении. Богиня все видит!
Десятника Агасфена сегодня не вызвали к начальнице. Он удивился, но в то же время облегченно вздохнул. Не то что надоело — горячие красавицы-лооски не могут надоесть. Просто не мог он быть всегда грубым, а именно этого и требовала каждый раз Фергала. Если бы он в тот же вечер узнал, из-за кого он спал один, то, мягко говоря, удивился бы.
Запрета на секс с рабами у жриц не было. Просто неприлично. Но Фергала, десятый год сидящая на отшибе, на приличия давно забила, тем более сегодня от Викарии поступил прямой намек. Вообще-то приказ о наблюдении за рабом Верховной появился одновременно с самим бараном, но сегодня состоялся первый отчет по амулету астральной связи и странное пожелание приора. Фергала всегда ревностно исполняла «намеки» начальства, особенно приятные.
А ранним утром на запыхавшемся единороге прискакал гонец от наблюдателей за Кафарским пятном. В этом году цветение Лотоса начинается раньше времени, необходимо всех разведчиков направить туда без промедления. Лагерь засуетился. На фоне лихорадочных сборов «подвиг» Чика немного померк. Взбешенный десятник-архей не успел наказать наглого барана-раба, как он того заслуживал. Десятки отправились к пятну под командованием армейского полусотника (он всегда скучал на учебной базе специально для таких случаев), а Агасфену пришлось остаться.
