«Ага, давай ври больше! За кого ты меня принимаешь? Что ты задумал? Со мной играть не стоит!»
— А-а, — сказал Майкл. — Понятно. Ну что ж, пиво было вкусное.
— Передай сестре мои извинения. Ты, должно быть, соскучился? Кстати, ты обратил внимание на эту гравюру? Это оригинал. Семнадцатый век, между прочим. Узнаешь это место?
«Да какая разница? Нечего мне зубы заговаривать! Меня на кривой козе не объедешь».
— Не узнаешь? Это на Уирриме. Это Яма, Майкл. Знаешь, где это? На вершине. Я слышал, ты там иногда бываешь?
«Да, дяденька, бываю. И не просто бываю. Со мной там происходит много интересного. Много такого, благодаря чему я не похож на других людей!»
— В наше время верхушка кургана окончательно провалилась. В земле под курганом имеется некая структурная неустойчивость, что привело к образованию глубокой ложбины. Довольно необычное явление. Впрочем, Уиррим вообще довольно необычное место.
Он обернулся к Майклу и положил руку на каминную полку. Майкл неподвижно сидел в кресле.
«Вот сейчас я это сделаю. Глядя прямо ему в глаза. Возьму и сделаю».
Мистер Кливер внезапно улыбнулся.
— Да, Майкл, ты не такой, как все. Но ты не уникален. Давай посмотри. Я не возражаю.
И в этот момент Майкл, охваченный растерянностью и страхом, сделал то, для чего все это время набирался храбрости: посмотрел другим взглядом. Однако теперь, вместо наглой самоуверенности, он, впервые с тех пор, как пробудился тогда в Яме, был охвачен ощущением смертельной опасности.
Он посмотрел. И увидел.
Мистер Кливер не был ни бородавочником, ни навозным жуком. Его душа парила у каминной полки, не сводя глаз с Майкла, и в этот миг мальчик понял, что она смотрит на него в ответ, глаза в глаза, и если он ее видит, то и она видит его душу. Глаза у нее были маленькие, красные, они сверкали, точно самоцветы, и впивались в него с алчной целеустремленностью, от которой у Майкла скрутило живот и засосало под ложечкой. Эти глаза смотрели из поверхности, темной и вязкой, как патока. Лишь слабейшие проблески света и цвета пробивались наружу из клубящейся тьмы и снова таяли в ней.
И эта тьма имела облик рептилии. Прямо на Майкла смотрела тупая вздернутая морда, и из пасти торчало множество белых зубов, острых и кошмарно ровных. Как ни странно, Майклу почудилось, что эта острозубая улыбка точно совпадает с обычной улыбкой самого мистера Кливера и что обе эти улыбки ничем друг от друга не отличаются. Голова была совершенно гладкая, если не считать двух выступов ближе к затылку. Эти выступы располагались вплотную друг к другу, и от них исходил призрачный свет, окутывавший всю фигуру.
Потом рот открылся, из него полыхнуло багровым, и послышался голос мистера Кливера:
— Я вижу, ты боишься. Но я тебе не враг, Майкл. Совсем напротив.
Весь ужас Майкла выплеснулся наружу в одном-единственном слове. Он выругался. Бутылка выпала у него из руки.
В тот же миг его взгляд снова изменился. Он увидел перед собой человеческое лицо с той же самой улыбкой.
Бутылка разбилась об пол.
Майкл вылетел в длинный темный коридор, уронил герань с мраморной подставки. Горшок вдребезги разбился об стену, земля и осколки полетели во все стороны.
— Майкл! От этого не убежишь! Ты тоже станешь тем, что видишь! — донеслось сзади.
Сбоку, из зала, послышались ругань и топот ног. Дверь распахнулась, кто-то выскочил в коридор, но кто — Майкл не видел. Он уже пронесся мимо и задергал ручку входной двери. Когда он наконец открыл дверь, на его куртке сомкнулись пальцы, цепкие, точно когти. Но мальчик сумел вырваться и помчался через сад. Глаза горели от боли.
Никто не погнался за ним. А оглянуться он не решился.
Он стрелой понесся в темноту. Жара висела над ним, точно облако.
Дома Сара уже легла спать. Но Стивен встал и сидел на кухне, уписывая бутерброд с яичницей, когда в дверь ворвался запыхавшийся Майкл.
— Я бодр и весел, как никогда, — сообщил Стивен.
Майкл плюхнулся на стул напротив него. Он был весь встрепанный, с осунувшимся лицом.
— Господи помилуй! — воскликнул Стивен, не донеся бутерброд до рта. — Что еще стряслось?
— Это не только мы.
— А?
— Мы такие не одни. Кливер. Он тоже.
— Чего — тоже? То есть как? Ты хочешь сказать, что…
— И возможно, таких, как мы, еще много. На самом деле я точно знаю, что они есть. Я их никого не видел, но если бы они были не такие, их бы там не было, верно?
Стивен отодвинул тарелку в сторону и умоляюще протянул к нему руки.
— Начни сначала! — попросил он. — Рассказывай все по порядку и не упускай подробностей.
— Дай сперва дверь запру! — Майкл встал со стула и повернул ключ в двери черного хода. — Вот так.
— Майкл, что с тобой?
Майкл рассказал все, как было. Стивен выслушал, не перебивая.
— Понятно… — негромко протянул он наконец.
Майкл ошеломленно уставился на брата.
— «Понятно»? И это все, что ты можешь сказать? Господи, Стивен, он ведь читал мои мысли! Читал мои мысли! Он знал, что я собираюсь посмотреть на него, и он отвечал мне, а ведь я ни слова не сказал, ни слова, я только думал! Боже мой, а вдруг он и теперь их читает? Он знает все, что я думаю…
— Успокойся. Нет смысла ударяться в панику. Это все надо хорошенько обмозговать. Посидим, пораскинем мозгами и что-нибудь обязательно придумаем.
— Когда он сказал, сделай это… ну, когда он прочел мои мысли… я ведь не хотел и знал, что не следует этого делать, но я просто не мог удержаться! Я не контролировал свои глаза, мне казалось, будто они в огне и что жжение уляжется, только когда я перефокусирую взгляд.
— Что, и теперь так же?
— Нет. Теперь все в порядке… ну, почти. То есть постепенно становится хуже, но все равно не так, как когда я был рядом с ним. Он просто стоял и улыбался, а глаза у меня буквально полыхали! — Майкл содрогнулся. — Ну, ты же знаешь, как он улыбается?
— Ну да, Майки, я не удивляюсь, что ты испугался. Если у него душа такая же, как его улыбка, не завидую тому, кто ее увидит!
Майкл подался вперед.
— Так ты тоже думаешь, что это душа, да?
— А что же еще это может быть? Знаешь, Майк, когда я смотрю на кого-нибудь таким взглядом, то испытываю ужасное чувство. Я только что испробовал это на Саре. Это все равно что раздеть человека догола. Ты видишь то, чего видеть не следует.
— Ага, — медленно произнес Майкл. — У меня тоже такое чувство… иногда. А в то же время: почему бы и не подсмотреть, если ты это можешь?
— Этого мы не знаем. Но могу поручиться, что Кливер все время подсматривает.
