Жестяная свистулька с лампой заметил:
— Кто-то любит плюшевых созданий.
Должно быть, их там было штук пятнадцать, в основном крупных. Валявшаяся одежда была девчоночьей, похоже, разных подростковых размеров. Синдж ни разу ее внимательно не исследовала.
Она принюхалась. Виндвокер начала пристальное визуальное расследование.
— Он держал в плену ребенка? — спросил жестяной свистулька, поспешив сделать очевидное умозаключение. — Нам нужно взять этого парня.
— Вы не отойдете в сторону, офицер? — спросила Неистовый Прилив Света. — Если хотите, наблюдайте из дверей. Нашей первой задачей будет выяснить, кто здесь жил.
Синдж она позволила остаться. Синдж была чудо-девушкой.
Чудо-девушка не обращала внимания на то, чем занимается Виндвокер. Насколько я мог сказать, женщина занималась тем же, чем и Синдж, только вынюхивала магию.
Вот так-то вот. Неистовый Прилив Света решила, что склад следует эвакуировать и огородить. Тут будет выставлена охрана, и никому не позволено будет входить иначе, чем по указанию принца Руперта.
Синдж выяснила все что могла, но ей пришлось уйти вместе с другими.
Она доложила Белинде и отправилась домой.
Больше об этом деле ничего не было слышно.
«Среди прочих вещей, которые я выяснил, пока мисс Контагью была с нами, — это сердитые воспоминания о том, как ее попросили передать ее частное расследование наследному принцу».
— Все это было изумительно, — сказал я. — Но какое отношение это должно иметь к Морли?
«Что касается взаимосвязи, ты должен быть терпелив. Я начал расследование, но работа напоминает попытку свалить дерево, перегрызая его ствол».
Синдж потерла виски.
— Это было невесело. Надеюсь, мы прошли через такое в последний раз.
«Теперь я все запомнил. Я могу оживить это в памяти, когда захочу. Больше я тебя не побеспокою».
Я начал задавать вопросы. Есть у меня такая привычка.
— Ты видел то же, что видела я, — сказала Синдж. — У тебя есть вся информация до последнего кусочка, какая есть у меня. Мне нужно повидаться с братом, прежде чем у меня голова пойдет кругом.
— Кстати, о Джоне Пружине. Некоторые из его людей были вместе с тобой у того курятника. Почему?
— Белинда собиралась как-то их использовать. И к тому же Смирный был там, чтобы присмотреть за мной. Белинда передумала и распустила их.
— После того, как ей приказали отойти в сторонку.
Может, я захочу потолковать об этом с Белиндой.
«Нет. Она будет гадать, откуда ты узнал. А потом придет к заключению, что ее волшебная сетка ненадежна».
Синдж встала.
— Закрой за мной дверь.
И добавила:
— Я ненадолго.
Она и впрямь отсутствовала недолго. Я все еще стоял, наслаждаясь обменом мыслями с Покойником, каталогизируя лица людей на улице, и наблюдал, как Синдж приблизилась с двумя мускулистыми крысолюдьми.
«Там нет ничего примечательного, — сказал мне Старые Кости. — Один наблюдатель из империи мисс Контагью, чья единственная задача — увидеть, кто еще наблюдает».
— Вот как? Никого из Аль-Хара?
Я открыл дверь для Синдж.
«Женщина, живущая дальше по улице, все еще в Карауле?»
— Проникнись духом современности. Теперь это больше не Караул. В наши дни это называется Гражданской Стражей.
«А ответ на вопрос? Как насчет женщины, живущей дальше по улице?»
— Миссис Кардонлос? Синдж, миссис Кардонлос все еще представитель краснофуражечников?
— Да. Но с тех пор как ты съехал, у нее здесь больше нет постоянной команды. Теперь она всерьез занимается сдачей комнат. Позволь мне пристроить этих двух, чтобы они начали работать с мистером Дотсом.
Дородные, плохо одетые крысоженщины глядели на Синдж как на богиню. Они никогда еще не видели, чтобы крысолюди беседовали с человеком на равных. И Синдж была женщиной!
Одна из крысоженщин смотрела на меня так, будто думала: со мной что-то не в порядке.
Я последовал за ними, но оставался в коридоре, пока Синдж давала им пояснения насчет работы. Крысоженщины выполняли такие задачи и раньше и без труда поняли, что от них требуется.
Среагировав на намек Покойника, Дин принес поднос с едой в благодарность за помощь, а заодно и еду для Морли.
Прежде чем вернуться на кухню, Дин бледно улыбнулся и сказал:
— Суматоха вернулась.
Вообще-то нет. Мы будем просто сидеть здесь и заниматься точно таким же ничегонеделаньем, каким занимались в «Огне и льде». Все остальное будет в руках других. Профессионалов. И преступников. Даже приказ самих богов отойти и держаться в сторонке не удержит Белинду от расследования.
Я надеялся, что никто из стоящих на стороне закона и порядка на нее не наедет. Она была достаточно сумасшедшей, чтобы наехать в ответ.
Дин отправился в постель прежде, чем крысоженщины закончили работу.
Я помог Синдж прибраться, а потом мы вернулись к обмену сплетнями, воздавая честь пиву Вейдера. Последнего не понадобилось много, чтобы я начал тормозить.
Я собирался поприставать к Синдж насчет того, как мне справиться с Тинни. Но сумел остаться трезвым достаточно долго, чтобы понять, как это будет глупо. Синдж едва достигла зрелости. Она не была человеком. А Тинни являлась уникумом, вероятно, необъяснимым даже для самой Тинни Тейт.
В конце концов я потащился вверх по лестнице. Моя комната осталась точно такой же, какой была, когда я ее покинул, если не считать того, что кто-то прибрался здесь и застелил постель чистым бельем.
Синдж была слишком уж умелой. И, вероятно, негодовала, что я вторгся в ее тихий, упорядоченный мир.
На втором этаже моего обиталища имелось четыре спальни.
Самая большая, протянувшаяся в передней части дома, считалась моей. Комната Дина занимала почти всю заднюю часть здания, кроме кладовой и места, занятого лестницей. Синдж принадлежала самая большая из оставшихся комнат, к востоку от главного коридора, в месте, почти в точности повторявшем местоположение спальни Дина. В четвертой комнате — гостевой — помещалась редко используемая кровать и множество вещей, которые стоило бы выбросить. Раньше мы время от времени прятали там кого-нибудь.
В моей комнате имелись два настоящих застекленных окна. Без задвижек, потому что злодеям нелегко было бы добраться до этих окон. Оба выходили на Макунадо-стрит.
Окно восточнее с тем же успехом могло бы и не существовать. Я никогда его не открывал и редко из него выглядывал. Другое, у изголовья моей кровати, видывало кое-какие действия. Когда-то, давным-давно, я глазел в него, размышляя. Сегодня ночью, как всегда в теплую погоду, оно было приоткрыто на несколько дюймов, чтобы в комнату попадал прохладный ночной воздух.
