Она кивнула и протяжно повторила:
— Пье-це-луй… Да, мне понравилось, — ее алые губы сложились в лукавую улыбку. — Но у нас тоже есть знак… знак любви и обещания… — ее ладонь скользнула к чреслам Блейда. — И он мне тоже нравится. Разве нельзя сочетать и то, и другое?
Разведчик улыбнулся в ответ; бесспорно, юная тайриота мыслила весьма здраво. Тут они услышали шаги возвращавшегося Пелопса, и девушка резко отодвинулась от Блейда, приложив палец к губам.
— Подождем, пока он заснет, — шепнула она, и Блейд облегченно вздохнул, догадавшись, что в Сарме, как и на Земле, влюбленные предпочитали уединение.
Пелопс с гордым видом швырнул рядом с костром трех больших черепах. Эго и оказались те самые твари с костяными панцирями, о которых ему доводилось слышать. Блейд пустил в ход острый камень и свою силу, и вскоре путники уже лакомились поджаренным на прутьях черепашьим мясом.
После ужина Зена отправилась к озеру. Блейд не возражал; теперь он был уверен, что путы, привязывающие девушку к нему, крепче кожаных ремней.
Пелопс тревожно поглядывал на него. Он явно горел желанием что-то сказать, но не мог набраться храбрости. Блейд терпеливо ждал.
— Тайриота Зена… — наконец пробормотал сармиец.
Блейд кивнул.
— Да, Пелопс, я знаю, как ее зовут. Что же дальше?
Пелопс судорожно сглотнул.
— Видишь ли, милостивый сьон, она — дочь Пфиры, ее возможная наследница… да, возможная, ибо у тайрины есть и другие дочери… Знаешь, почему ее послали с фадритами береговой стражи, в сопровождении самого Экебуса? Чтобы она училась командовать воинами… как и другие ее сестры… Им надо многое знать. Я, к примеру, обучал их произносить речи…
Блейд зевнул.
— Ты неплохо справился со своей задачей, Пелопс. Я выяснил, что Зена — воспитанная девушка и знает, когда говорить, а когда — молчать.
— Не в том дело, — упрямо замотал головой Пелопс. — В Сарме, милостивый сьон, простолюдинам запрещено касаться особ благородной крови. Наказание за это просто ужасно — человека живьем бросают в огненную пасть Бек-Тора!
Он торопливо пробормотал молитву, затем нерешительно продолжил:
— Не гневайся, сьон, я видел вас… Я шел от озера… шел очень тихо. И начал ломиться сквозь кусты, только когда увидел твои руки на плечах тайриоты. Ты коснулся ее, значит, должен стать ее мужем… Но закон это запрещает!
Блейд вздохнул. Теперь он понял, о чем хотел предупредить Пелопс; в глазах жителей Сармы секс и брак были синонимами, а интимные ласки означали заключение супружеского союза. Встав, он потянулся и снисходительно похлопал Пелопса по плечу.
— Не беспокойся, друг мой, всякий закон допускает исключение. А сейчас иди поспи и постарайся не замечать ничего лишнего. Кто не видел, тот не сможет быть свидетелем, понял?
Пелопс поскреб в затылке.
— Понял, милостивый сьон. Ты — приказываешь, я — подчиняюсь… все, как договорились. Но все же не забывай того, что я тебе рассказал.
— Спокойной ночи, Пелопс, — кротко произнес Блейд.
Достойный наставник юношества уже посапывал под навесом, забившись в самый дальний утолок пещерки, когда Зена наконец вернулась. Кожа ее влажно поблескивала, и Блейд понял, что девушка искупалась. Теперь, отыскав гибкую веточку, девушка начала сооружать пышную прическу. Впрочем, и с распущенными локонами выглядела тайриота превосходно. Блейд подбросил в костер хвороста и с вожделением уставился на нее. Он не хотел предпринимать первым решительных шагов; кто знает, холодная вода могла охладить страсти.
Покончив с волосами, девушка шагнула ближе. Блейд ощутил мускусный аромат ее тела и вздрогнул. Нет, воды озера не погасили костер ее желаний!
— О, Блейд, — шепнула тайриота, — Блейд, супруг мой!
Она рванула шнуровку панциря, миг — и он полетел в сторону, сверкая золотистыми отблесками. Полные белые груди с голубоватыми жилками и розовыми сосками затрепетали, словно оживший мрамор, когда девушка сделала второй шаг. Блейд поднялся, протягивая к ней руки; кровь молотом стучала у него в висках.
Алые губы раскрылись, как лепестки цветка.
— Поцелуй меня, Блейд!
Он впился в них, потом начал целовать ее шею, плечи, грудь, жадно лаская стройные упругие бедра. Но когда он потянул девушку вниз, на землю, она с неожиданной силой вывернулась, опрокинув его на спину.
— Не так, — прошептала она. — Здесь, в Сарме, это делается по-другому. Я — женщина, а ты всего лишь мужчина, и должен сейчас подчиняться мне.
Блейд ничего не имел против. Глубоко дыша, он лежал на спине, устремив взгляд к ночным небесам, и ждал продолжения. Но Зена не торопилась.
Повернувшись к костру, она начертала в воздухе священный знак, потом начала шептать молитву. Блейд не мог разобрать слов; в затылке стучали медные колокола, заглушая тихое бормотание девушки. Но вот голос ее стал громче, отчетливей:
— Я отдаю свое тело, великий Бек-Тор, двуединый бог, владыка земли и небес, источник добра и зла. Я приношу его в жертву избранному мной мужчине. Я проливаю свою девственную кровь, и пусть он никогда не сможет смыть знак нашего союза!
Зена закончила молитву и, широко раздвинув ноги, встала над распростертым на земле огромным телом Блейда. Она смотрела на него сверху вниз широко раскрытыми затуманенными глазами. Затем, согнув ноги, начала медленно опускаться. Ниже… еще ниже.
Плоть Блейда пылала; он ждал, вцепившись скрюченными пальцами в мягкую траву. Сейчас он был не человеком; скорее, диким зверем, хищником, страстно и нетерпеливо вожделеющим самку. Но эта метаморфоза не беспокоила его.
Еще ниже. Зена опустилась на колени, и его фаллос коснулся желанной цели — влажной, трепещущей, сулившей наслаждение. Он с трудом удержался, чтобы резко и грубо не войти в нее, не дожидаясь завершения ритуала. Нет, так нельзя! Сейчас, под темными небесами этой страны, он брал жену, он венчался с Зеной согласно вере и обычаям бесчисленных поколений ее предков. И все должно было идти своим чередом.
Зена застыла, подняв лицо к небу. Блейд протянул руки, и его пальцы коснулись теплых грудей девушки, драгоценных плодов древа жизни. Вдруг она пронзительно вскрикнула:
— Смотри на нас, великий Бек-Тор! Вот мой избранник!
С этими словами она почти рухнула на Блейда. Лицо ее исказила мгновенная гримаска боли, затем губы раскрылись в торжествующей и радостной улыбке. Блейд почувствовал, как струйка теплой крови брызнула ему на бедро.
Судорожно вздохнув, он прижал девушку к себе, и ночь, теплая звездная ночь Сармы, ласково окутала их своим темным покрывалом.
За девять дней странствий по болотам, равнинам и холмам Сармы Блейд впитал массу новой информации. Теперь, вооружившись этими сведениями, он был готов планировать свои дальнейшие шаги. Главной его целью по-прежнему являлось выживание; он твердо намеревался решить сию задачу, ускользая из ловушек и минуя капканы, которые приготовил ему этот мир красноватых вод, бурых холмов и туманного блеклого неба.
