Морала прищурилась на образы, появившиеся на поверхности воды. Фигура с развевающимися седыми волосами и бородой определенно была Эльминстером, но Морала никогда не видела пейзажа, подобного тому, что был у нее перед глазами.
Сине-голубые папоротники, бледно-лиловые хвощи и полосатые желто-зеленые грибы возвышались над мудрецом. Позади Эльминстера огромные деревья с голыми стволами и кронами из красных и зеленых ветвей раскачивались на ветру, как трава.
Мудрец стоял один в этом странном лесу, по всей видимости он был невредим.
Его губы шевелелись, но волшебство Моралы не позволяло услышать ни его слова, ни звуки окружающего его мира. Откинув голову назад, Эльминстер с тревогой посмотрел на что-то, находящееся над ним. Морала поднесла руки к поверхности воды. Картинка в воде расширилась, позволяя увидеть окружающее мудреца пространство. Он казался серым пятном на поверхности воды, но теперь Морала смогла увидеть, что привлекло его внимание.
Пять крылатых тварей, столь же экзотических для Моралы как и местные растения, клином летели над головой Эльминстера. Каждая была размером и очертаниями похожа на древнего дракона. Они были покрыты похожей на перья чешуей, их окраска была ярких, птичьих цветов. Головы — красные, горла — оранжевые, длинные змеиные шеи желтые, тела — различных оттенков синего и зеленого. Все с ужасом наблюдали за приближающимися к Эльминстеру чудовищами.
Мудрец сделал движение руками, отчего поверхность воды полыхнула ярким светом. Морала шумно выдохнула.
— Что это? — с тревогой спросил Брек.
— Эльминстер пустил волшебный метеор, — объяснила Морала. — он сражается с монстрами, которых мне никогда прежде видеть не доводилось!
Первая из тварей рухнула на землю, поломав при падении несколько деревьев.
Остальные поднялись вверх, как только мудрец пустил второй метеор.
Морала заметила огромного кота, который подкрадывался к Эльминстеру сзади.
Зверь был раза в два больше тигра, шкуру покрывали оранжевые и красные пятна.
Он замер в десяти шагах от мудреца. Мускулы на задних лапах напряглись, зверь приготовился к прыжку.
— Эльминстер, сзади! — непроизвольно крикнула Морала, хотя и знала, что он не слышит ее.
Что-то подсказало Эльминстеру о. грозящей опасности, и он обернулся, вытянув вперед руки. Из кончиков пальцев вылетел сноп огня.
Зверь изогнулся в воздухе, безуспешно пытаясь увернуться от огненного шквала. Бок огромного кота загорелся. Упав на землю, он покатился по грязи, пытаясь потушить горящую шкуру. До того, как чудовище сумело подняться, Эльминстер вытянул в его сторону руку, и оно рассыпалось в пыль.
Эльминстер повернулся к оставшимся пернатым драконам. Сделав круг, они вновь приближались к нему. Драконы спикировали на мудреца, из их пастей вылетели струи блестящей пыли, но когда пыль улетела, Эльминстер без видимых повреждений стоял на прежнем месте. Мудрец поставил на пути чудовищ волшебную огненную стену. Два из них не смогли увернуться, влетели в нее и рухнули на землю горящими факелами.
Происходящая на глазах Моралы битва, звуков которой она не слышала, казалась ей жуткой и сверхъестественной. Она попросила мудрецу благословения Милила, хотя подозревала, что ее бог вряд ли может вмешаться в происходящее в этом странном мире.
Оставшаяся пара пернатых драконов бросилась на мудреца, вытянув когтистые лапы, приготовившись разорвать его на куски. Эльминстер пустил в них извилистую молнию. Перед тем, как горящие туши упали на него, мудрец прошел сквозь волшебную дверь и оказался на расстоянии пятидесяти шагов, где падающие драконы не смогли его задеть. Увидев, что Эльминстер невредимым вышел из боя, Морала облегченно вздохнула. Он повернулся к жрице и казалось, посмотрел прямо на нее.
Озорно подмигнув, он театрально поклонился, повернулся обратно и пошел вглубь странного леса.
На поверхности воды закрутился и погас волшебный вихрь. Вода забулькала, затем испарилась, выбросив огромное облако пара. Морала, покачиваясь, отошла от стола. Волшебство ее очень утомило.
Шагнув вперед, лорд Морнгрим помог почтенной женщине сесть в кресло.
Откинувшись назад, Морала прикрыла глаза.
— Эльминстер жив, с ним все в порядке, — слабым голосом произнесла она. — До того, как мое волшебство кончилось, он победил нескольких монстров, которых мне никогда не доводилось видеть в Королевствах. Я не заметила видимой угрозы ему. Он смог понять, что я наблюдаю за ним. Не похоже, чтобы он был чьим-то узником.
— А почему он тогда не вернется? — спросил Брек.
— Не знаю, — ответила жрица. — Он пешком путешествует по этому миру, и я не вижу его цели. Возможно, какой-то другой волшебник пригласил его, и он не может вернуться, пока дело не будет сделано. Может быть, он не понимает, что нужен нам здесь.
В дверях судейской комнаты стояла Элия. Она вернулась от Лео, писца Эльминстера, как раз вовремя для того, чтобы услышать рассказ жрицы.
— Что с Безымянным? — спросила Элия.
Повернув голову, Морала прищурившись посмотрела на нее. Жрица жестом подозвала ее ближе. Элия подошла к ней на несколько футов.
— Ваша Милость, — сказал Морале Морнгрим, — это…
— Элия из Вестгэйта, которая поет песни Безымянного, — закончила за него Морала. — Я поняла это по ее сходству с Кассаной. Дитя, я Морала, жрица Милила.
— Я знаю. Я поняла это по вашей одежде, — сказала Элия. Красная одежда жрицы, причудливо украшенная золотыми драконами, была стандартным церемониальным нарядом тех, кто служит богу бардов.
— Элия, это Брек Орксбэйн, — прибавил Морнгрим, показывая на крепкого парня в кожаных доспехах. Его лицо было чисто выбрито, волосы заплетены в длинную, до пояса косицу. Элия узнала его, прошлой ночью он был в «Старом Черепе» и слушал ее песни.
Небрежно кивнув, воительница резко повернулась к Морале.
— Вы видели Безымянного? — спросила она. В ее глазах светилась надежда, но сердце тревожно забилось.
Морала покачала головой.
— Нет, — ответила она. — Его не было с Эльминстером. Я найду его позже.
— Тогда чего вы ждете? — с нетерпением спросила Элия.
Лорд Морнгрим положил руку на плечо Элии.
— Волшебный взгляд — самое трудное из заклинаний, — мягко сказал Его Светлость. — Морала должна отдохнуть.
Элия сжала кулаки. Приходилось полагаться на волшебников, чтобы найти Безымянного, но ожидание сводило ее с ума.
Морнгрим понимал ее. Будучи сам воином, он знал, что такое ожидание. Ему хотелось действовать, искать Безымянного, убить того, кто ему угрожает, спасти его. Он, конечно, понимал, что нельзя бежать, не зная куда, но это не делало ожидание легче.
