— Я не могу, когда ты шутишь над этим, — тихо признаюсь я. — Замок — это Замок. Это сказка была, или сон. А в жизни всё по-другому.
Тимур садится рядом.
— Хрена-с-два всё по-другому! — злится он, — Всё так же! Это была твоя жизнь. А сейчас другая, пойми ты это! Сказка, ну-ну… Ты себя в зеркале видел, сказочник?
— Видел! — взрываюсь я, наконец, и начинаю орать, — А толку?! У меня все равно ничего и никого нет!
Утыкаюсь головой в колени и плачу навзрыд. Плевать, что по лестнице ходят люди, и кто-то смотрит. Всё равно!
Я сам хотел вернуться в Казань. Сам напросился на Испытание. Но чувство такое, будто меня обманули. Как щенка, которого сначала взяли домой, а потом обратно на улицу выкинули.
Кто-то кладет руку мне на плечо.
— У тебя есть я.
Поднимаю голову. Тимур внимательно на меня смотрит.
— Всё по-прежнему, — говорит он, — Ты — тот, кто умеет летать. Я — твой Спутник.
Не отвечаю. Мне стыдно за то, что я сорвался. Раньше такого со мной не было.
— Всё по-прежнему, — повторяет он, — И не смей даже думать иначе.
Мы сидим еще минут пять. Я прячу красные глаза, а Тимур просто молчит. Какая-то женщина, проходя мимо нас, осуждающе смотрит. Раньше я подумал бы, что ей неприятно смотреть на калеку. Почему же она смотрит так сейчас?
Его слова меня успокаивают. Не знаю почему, но мне вдруг становится легче. Я справлюсь. Да и нюни разводить, когда с ребятами беда, глупо.
— Пойдем, — предлагает Тимур, — Твоя скрипачка пришла уже, слышишь, пиликает.
И правда, из перехода уже звучит печальная музыка. Это любимая леськина мелодия, она ее чаще всего играет.
Я смахиваю с ресниц последние слезы, тяжело вздыхаю. Тимур гримасничает.
— Успокоился? Больше истерик не будет?
— Не будет, — обещаю я твердо и поднимаюсь со ступеньки.
Она играет с закрытыми глазами.
Я раньше не смотрел, как она играет, даже если рядом сидел. Просто слушал. А Леська, оказывается, красивая, когда играет. И сразу старше выглядит. Словно ей не одиннадцать, а она моя ровесница.
Тимур слушает без интереса. Ему, кажется, такая музыка не по душе. А мне нравится. Я когда такую музыку слышу, даже шума вокруг не замечаю.
Она доигрывает и открывает глаза. Поначалу нас не замечает — ей сыпят мелочь в потертый футляр. Потом народ отходит, и мы становимся рядом.
— Здравствуй, — говорю я.
— Привет. Ты ведь наверху сидел, у входа, да? — отвечает она. Тимур удивленно присвистывает.
И как она узнала? Ведь никто не узнает.
— Лесь, нам помощь нужна, — начинаю я быстро. Мне неохота ничего объяснять. Она понятливая, сразу же кивает.
— Какая?
— Мне надо ребят найти. Помнишь, они за мной приходили. Девчонка такая рыжая и парень в зеленой футболке.
Леська сгребает деньги из футляра в карман и кладет туда скрипку.
— Конечно, помню. Пошли наверх, надоело в темени стоять.
Мы поднимаемся к торговому центру, садимся на скамейку около фонтана-Русалочки. Рустик как-то говорил, что это не Русалочка, а какая-то Су Анасы, Водяная из татарских сказок. Он их много знал и рассказывал.
— Я их позавчера видела, — говорит она, — С ними еще был пацан и девочка. Я хотела их о тебе спросить, но не успела. Их милиция задержала.
Прикусываю губу.
— Один пацан? — спрашиваю я. Мне сразу вспоминается сон, в котором я видел мертвого Деньку. Она кивает.
— Бл… — начинает Тимур, но успевает изменить слово, — Блин, я имел в виду. Лесь, а ты помнишь номер машины ментовской или еще что-то такое?
Она качает головой.
— Не смогла разглядеть, — огорченно говорит она, — Всё очень быстро случилось.
Их и раньше забирали. Рыжую особенно часто. Работа у нее такая. Но чтобы всех, сразу, такого не было. Почему-то в груди колет. Страшно за них.
— Кир, может у той тетки из отделения спросить, — задумчиво предлагает Тимур, — Она вроде ничего, разбирается.
Я растерянно пожимаю плечами. Может, он и прав. Только мне в милицию идти точно не стоит.
— Ладно, хоть что-то. Ну, что, поедем на Япеева? Как ту тетку звали, ты помнишь?
Галина Ильинична, вспоминаю я. Так ее сестра Тимура назвала, когда его забирала.
— Помню. Поедем. Спасибо тебе, Лесь.
Онаа смотрит на меня с любопытством.
— А ты всегда мог ходить?
— Нет, — честно признаюсь я. И задаю свой вопрос:
— А ты меня как узнала?
Она смеется.
— По голосу. Мне еще в музыкалке говорили, что у меня память на звуки хорошая. Пока, ребята, я работать пошла. Приходите как-нибудь.
Она спрыгивает со скамейки и исчезает в подземном переходе.
А я только в трамвае понимаю, что она не могла узнать меня по голосу. Я с Леськой ни разу не разговаривал, только кивал.
В отделение Тимур идет один. Я сажусь на скамейку в ближайшем дворе и стараюсь думать о хорошем. Ночью мы хотим полетать над городом. Наверное, это очень красиво, когда много огней. И не так опасно, как в горах.
Ко мне подходит высокий парень в очках. Старше меня лет на пять, наверное.
— Братан, зажигалки не найдется?
Пожимаю плечами: откуда? Я не курю. Не могу, дым мешает. Да и в тимуровских вещах ей взяться неоткуда. Он вроде тоже не любитель.
— Жаль, — говорит парень, — Блин, и ларек закрыт. Хоть до Кольца топай…
— А чего не дойдешь? — спрашиваю я, чтобы поддержать разговор. Парень на гопника не похож, вроде нормальный. Так хоть время быстрее будет идти.
— Сессия, — говорит он так, будто это все объясняет, — Завтра экзамен, готовлюсь, а дома даже закурить не от чего.
— А какой экзамен?
Его еще больше корчит.
— Сопромат, — говорит он. Замечает мой непонимающий взгляд и уточняет, — Сопротивление материалов. Слыхал?
Мотаю головой. Он назидательно произносит:
— И не надо. Не поступай на инженера, пацан, и будет тебе счастье. Эй, мужик, — кричит он проходящему мужчине лет сорока, — Мужик, зажигалки не будет? О, спасибо, выручил!
Закуривает и уходит быстрыми шагами. Наверное, к экзамену готовиться будет.
Я усмехаюсь. Чудное это чувство, когда с тобой разговаривают как с обычным человеком. Не прячут глаза. Не издеваются. Просто говорят на равных.
Мне, наверное, только предстоит к этому привыкнуть.
Тимур появляется внезапно.
— У меня две новости, — сообщает он, плюхаясь на скамью, изрезанную неприличными словами.
— Хорошая и плохая? — спрашиваю я.
— Плохая и хреновая, — говорит Тим без улыбки, — Плохая новость: твои придурки что-то не поделили с какими-то другими придурками. Может, территорию, я не разобрал особо. Была драка серьезная. В общем, девчонок и мелкого в приют отправили.
