«Ah ti j ebaniy ti nahuy!» – ошарашено подумал я, рассматривая поочередно то картинку, то лежащую рядом со мной пони – «Это что же, Дэрпи?! Так вот откуда у нее это расходящееся косоглазие и легкая yebanutost' действий. Сотни uyebanov требовали, что бы из сериала убрали забавную пегаску, а оказалось, что они травили инвалида? Ну s-suki…». Я крепко прижал поняшу к себе и еще долго лежал в полной темноте, тихо поглаживая ее голову. Труп растоптанного к ebenyam паразита рассыпался черным порошком, оставив после себя лишь лужу гноя, поэтому я не опасался за себя, а теперь – и за нее. Вскоре задремал и я.
В таком виде нас и обнаружила сестра Редхарт. Проснувшись от грохота, я долго не мог понять, в чем же дело. Оказалось, это был поднос, который от неожиданности выпал изо рта вошедшей медсестры, неподвижно застывшей в дверном проеме. Я сонно всхрапнул, и повел глазами вокруг себя. «Ндяяяяя…» Палата выглядела так, словно в ней всю ночь резвился коровий гурт, накачанный спидами. Скособочившаяся и сдвинутая на середину комнаты кровать (Акробатический этюд без рук!), разбитый в дребезги светильник (нечего было на свете экономить!) и разбросанные по палате простыни создавали живописный натюрморт, который по достоинству мог бы оценить любой знаток фен-шуя. Кровать, пол вокруг нее, простыни и даже занавески – все было покрыто потеками белого желеобразного гноя. Ну, с занавесками я, наверное, обошелся слишком сурово – но нужно же мне было вытереть копыта после ответственной операции? Единственным островком в этом море хаоса был угол с банкеткой, на которой мирно посапывала серая пегаска, практически незаметная под моим крылом. Даже такой грохот не смог разбудить настрадавшуюся бедняжку.
– «Что… ЧТО ТУТ ПРОИЗОШЛО!?» – едва оправившись от потрясения, выкрикнула Редхарт – «Что вы натворили? Это же… Это же тяжелобольная!». От негодования голос ее срывался, но был достаточно громок, чтобы привлечь внимание медперсонала. Вскоре палата наполнилась пони, работающими в этой больнице, и, хотя они не смогли отобрать у меня спящую тушку пегаски, меня заставили перенести ее в другую палату и уложить на чистую кровать. Я отгонял от нее всех, включая охранника, прибежавшего на помощь, оскаленными зубами и обещаниями порвать задницу каждому, кто сунется под горячее копыто. Порезвившись, я все-таки выдал им тело уже проснувшейся и вовсю хлопавшей золотистыми глазами пегаски, в обмен на стакан теплого молока и печенье. «Получайте по мордасам, раз прошляпили агонирующего пациента!» – удовлетворенно думал я, наворачивая за обе щеки боевые трофеи. На мой вкус, молоко было немного перегрето, а в печенье явно не хватало сахара – но это были уже мелкие придирки. Удовлетворенно вздохнув, я откинулся на кровать и, наконец, смог сомкнуть глаза. Я еще и не подозревал, что мне предстоит этим вечером…
– «Я хочу знать, что произошло ночью, в этой палате!» – твёрдо заявил пони в белом халате, стремительно подходя к моей кровати. Я потянулся и высунул нос из-под одеяла, под которым отсыпался после бессонной ночи. К сожалению, неведомая сила вновь пробралась ко мне под одеяло, и какими-то хитрыми манипуляциями опять уложила меня поперек кровати, так, что на вопрос, адресованный врачом якобы моей голове, пришлось бы отвечать кончику крыла. Увидев мою голову, сонно выглядывающую из середины постели, он поперхнулся и замолчал, видимо, силясь понят, кто же спит на кровати – я, или мои крылья. Честно говоря, меня самого уже начинал пугать размер этих конечностей. Не приведи боги – отрастут еще больше…
Приняв достойное положение, я с неудовольствием воззрился на врача. «Стернис Грин. Доктор медицины»[14] – значилось на его бейджике[15]. Вскоре должна была прибыть принцесса – а у меня еще ничего не было готово для предотвращения этого нежелательного для меня визита. Да и не в меру любознательный коллега… Ну что я мог ему рассказать?
– «Не имею ни малейшего понятия!» – твердо заявил я – «Меня перевели сюда только утром».
– «В другой палате! Вы знаете, о чем я говорю, мисс Раг! Ночью, вы пробрались в палату к тяжелой…»
– «К агонирующей больной» – скучным голосом перебил его я – «Мне не спалось. Сложно было спать при такой лютой, бешеной вони, исходящей из ее палаты. Медперсоналом вокруг даже и не пахло, вот я и решил…решилА её навестить».
– «И что же случилось потом?»
Я промолчал, безучастно глядя в окно. Ну что я мог на это ответить? Правду – упрячут в дурку как тихопомешаного, или в застенок, как хилера-самоучку. Соврать – язык не поворачивался. Шкура на ногах все еще помнила мерзкие прикосновения черных гнойных щупалец… Обойдя вокруг кровати и убедившись, что мое тело не собирается вновь меняться местами с крыльями, Стернис остановился и доверительно наклонился к моей морде.
– «Прошу вас, мисс Раг, поговорите со мной. Желательно – начистоту» – он снял пенсне, забавными дужками крепившиеся к его носу, и вновь уставился на меня, изобразив самую благожелательную мину – «Поймите, мне очень нужна ваша помощь. Как получилось, что ночью, к умирающей, больной, совершенно случайно приходит совершенно случайно оказавшаяся в больнице пони, и на утро, так же совершенно случайно, умирающая больная резко идет на поправку?».
– «Так ей лучше?!» – от этой новости, я резко подорвался и вскочил на кровати. Распахнувшиеся крылья обрушили на врача одеяло и ворох подушек, которые я, без малейшего зазрения совести, утянул с соседних пустующих кроватей.
– «Кхм. Да-да, ей уже гораздо лучше. Причем настолько лучше, что наши анализы не обнаружили ни малейших признаков поражения головного мозга» – он скинул с себя подушки, задумчиво потер переносицу и вновь водрузил на нее очки – «Если бы я сам не проводил анализы сегодня и месяц назад, то решил бы, что все происходящее – один большой и гадкий розыгрыш. Но увы – это все происходит на самом деле. Поэтому вы просто обязаны рассказать мне – как такое возможно?».
– «Нууу…. Я… Мы….» – от смущения я отвернулся и стал дергать шнурок светильника, озаряя палату миганием мягкого света, вырывающегося из-под зеленого абажура.
– «Так-так-так, продолжайте! Что вы делали? Почему комната выглядит так, словно в ней резвились параспрайты? Куда делась неоперабельная опухоль и метастазы из ее головы? Откуда эти следы гноя по всей палате?» – доктор Грин желчно рассмеялся – «Вы там что, духов в помощь вызывали, что ли?».
Кажется, при этих словах, я вздрогнул. «Да что они, сговорились тут все?!» Я медленно повернулся на кровати, очень внимательно уставившись на врача. «Так-так-так… А вот и первый кандидат на допрос с пристрастием! Ну, счаз мы узнаем, что тут за некрофилы появились, в этом вашем будущем…» Видимо, какая-то из этих мыслей столь явно отразилась на моей морде, так как Грин, до этого момента стоявший рядом с кроватью, резко дернулся по направлению к двери. На его морде на мгновение мелькнула тень испуга, которую я так же не пропустил, внимательно глядя на врача. Однако от копытоприкладства и получения тяжелых телесных повреждений его спасла медсестра, вихрем ворвавшаяся в палату.
