На следующий вечер Лис снова застала в "Компьютарии" меклонца.
— Л'Ронг? — обрадовалась она.
— Нет, это Л'Нар, — ответил меклонец. Девушка рассмеялась:
— Опять я вас путаю.
— Нас путают даже на Меклоне, — отозвался Л'Нар. — Но мне это льстит.
— Как насчет партии в "Стратегию"? — Сдвинув бумаги и пустые стаканчики из-под кофе на столе Яна, Лис поставила шахматную доску и расставила фигуры. — Твои — белые.
— Белые начинают и выигрывают, — заявил Л'Нар, разыгрывая начало по классической схеме.
— Это мы еще посмотрим, — Лис двинула вперед черную фигурку пехотинца. Она храбрилась, хотя знала, что все равно продует. Так и случилось — вскоре Л'Нар проредил ряды ее пехоты, уничтожил своим офицером ее генерала и загнал черного короля в тупик.
— Ты делаешь успехи, — сказал он, с поразительной ловкостью расставляя фигурки своей металлической лапой. Лис хмыкнула:
— Сомнительный комплимент.
— В прошлый раз, если ты не забыла, был мат в три хода, — напомнил меклонец. Потом добавил: — "Огненная птица" сегодня ночью уходит в рейс. Ведущим пилотом идет И-Тэнг, вторым — я. А Л'Ронг остается на Гемме.
Лис обрадовалась этому известию:
— Здорово! Значит, теперь мы сможем чаще видеться. — Про совет отца Томаса она давно уже забыла. — А чем он здесь займется?
— Начиная со следующей недели он работает в пограничной службе, — ответил Л'Нар. — Будет следить за порядком на Викки.
— Он так и не рассказал, почему вы задержались на Меклоне, — осторожно спросила Лис. — У вас что-то случилось?
— Л'Ронг просил не говорить тебе об этом, но мне кажется, ты должна знать. Совет Приблизившихся к Совершенству выразил серьезное недовольство деятельностью нашей общины. — Л'Нар помолчал. — В "Скрижалях Пути" сказано, что Идущий не может убить Идущего, но нигде не говорится, что Идущий не может убить самого себя.
— Ты хочешь сказать… — Лис осеклась. Л'Нар договорил:
— Да, угроза такого приговора висела над Л'Ронгом почти месяц. Последнее слово было за Правителем, который в то время исполнял долг Совершенствования. Но молитвы сан Т'Cэя в Вечности помогли нам, и Правитель отменил решение Совета. Л'Ронг отделался двадцатилетним запретом появляться на Меклоне.
— А если бы… приговор не отменили? — испуганно спросила Лис. — Он что, подчинился бы?
— Да, — ответил Л'Нар.
— Все-таки странный вы народ, — проговорила девушка.
— Не более странный, чем вы, — отозвался меклонец. — Вы, люди, придаете слишком много значения мелочам и оттого не замечаете действительно важного.
— Эй, друзья! Кто тут сеет межрасовую рознь? — весело проговорил Ян, только что выпроводивший последнего посетителя. — Элис, где обещанные пирожки?
— Ой, я забыла их в аэрокаре! — Лис открыла сумочку, доставая ключи. — Сейчас принесу.
ПРИМЕЧАНИЯ
"дариэ" (арусианск.) — почтительное обращение к женщине.
Прошло еще несколько недель. Затяжная осень Геммы уступила предзимью с голыми деревьями и инеем на траве. Тиль готовился к какому-то празднику, который местные жители называли "синтер Клас". Отец Томас разъяснил Лис, что "синтер Клас" был святым человеком, который все свои деньги раздавал детям из бедных семей, и что в честь него и установлен этот праздник.
По средам Лис заходила в "Золотого быка" — почитать "Звезду Храгон-Ха" и поболтать с Ренко. Похоже, молодой харрог и в самом деле утонул в серых глазах полуарусианки. Он платил за Лис в баре, провожал ее до дома и они целовались возле парадной двери перед тем, как распрощаться. Раз в неделю они вместе ходили в кино. Ничего большего, правда, Ренко от нее не добился. Завсегдатаем "Быка" Лис так и не стала — в харрожском кафе было шумно, а она чувствовала, что все больше и больше любит тишину своей квартиры со скромной деревянной мебелью и комнатными цветами.
И в этой тишине ей открывалось нечто новое, яркое и ослепительно-прекрасное, но в то же время пугающее своей странностью. Это противоречило общепринятым нормам и здравому смыслу, но ничего с собой поделать Лис не могла. Она ходила в Кафедральный собор и молилась, но ощущение не проходило — наоборот, в тишине под величественными церковными сводами оно становилось отчетливее и сильнее.
Исповедоваться отцу Томасу Лис так и не решилась — она понимала, что ее слова прозвучали бы странно и дико, и ей оставалось только просить Бога, чтобы Он помог ей разобраться в самой себе.
Л'Ронг иногда появлялся в "Компьютарии" — всегда вечером и всегда неожиданно, и Лис чувствовала, что в его присутствии с ней начинало что-то происходить. Она бегала по магазину в своем синем платье с яркой цветастой шалью, и с неестественным рвением хваталась за подвернувшиеся дела. От волнения она пила много кофе, но после кофе ей становилось только хуже. Герард и Ян, конечно, это замечали, но относили на другой счет.
Тем временем Ренко начал за ней активно ухаживать. Он стал заходить и в "Компьютарию" — каждый раз с огромным букетом цветов. Лис поила его кофе из автомата, он сажал ее к себе на колени и был страшно доволен. Однажды он зашел в магазин, когда там был меклонец; Лис уронила стаканчик, пролив кофе на платье. К счастью, ей надо было лететь на склад. Когда она вернулась, Ренко играл в "Звездных паладинов". Л'Ронг ушел.
Лис понимала — надо что-то делать. Поэтому она и согласилась на предложение Ренко о замужестве. Отец Томас осудил ее поспешность, и она перестала ходить в церковь.
Свадьба была по-харрожски многолюдной, веселой и шумной, с похищением невесты, кулачными боями и прочими состязаниями в ловкости и силе. Конечно, Ренко отовсюду выходил победителем. Из друзей Лис на свадьбе были Карен, Рик и Герард с Яном. Л'Ронга не было — меклонец, казалось, пропал совсем. Лишь по почте пришла поздравительная открытка и подарок — музыкальный компакт-диск, который Лис тут же засунула подальше на книжную полку.
Жизнь с мужем началась хорошо. Лис нравилось заботиться о нем, готовить для него обеды, стирать и гладить его одежду. Она обзавелась дополнительной кухонной утварью и кулинарными книгами, стараясь каждый вечер подать к столу что-нибудь новенькое. Ей доставляло удовольствие вести домашнее хозяйство, и она даже забросила занятия боевыми искусствами, появляясь в клубе все реже и реже.
