Сколько мы так простояли, не знаю. В чувство нас привел первый раскат грома. Я невольно вздрогнула, Дин шевельнулся, осторожно потерся щекой о мои волосы и негромко спросил:
— Наверное, тебе нужно время, чтобы спокойно подумать?
Я отрицательно качнула головой. Думай не думай, от судьбы, как видно, не уйдешь…
— И что же я услышу? Ты согласна?
Я отстранилась, взглянула в его бездонные глаза, глубоко вздохнула и — как в омут головой! — тихо сказала:
— Да!
Никогда еще не видела столь бурной реакции на столь короткое слово!!! Золотое сияние моментально изменившихся зрачков буквально слепило, я со смехом пыталась отвернуться, но безуспешно — Дин целовал меня в щеки, глаза, шею и наконец добрался до губ. И во время такого поцелуя было как-то уже все равно, что мы стоим на открытом балконе, а вокруг неистовствует гроза, и порывистый ветер заставляет струи льющей как из ведра воды захлестывать и нас, и наше ненадежное убежище…
С трудом переводя дыхание, он повернулся так, чтобы закрыть меня от ветра, — вернуться в комнату нам почему-то и в голову не пришло. Я же, прижимаясь щекой к его плечу, не смогла удержаться от вопроса:
— Слушай, а если бы я тебе отказала? Да не вздрагивай так, мне просто интересно!
— Ничего такого уж особенного не случилось бы. — Его улыбка тем не менее была до безобразия многообещающей. — Всего-навсего пришлось бы подержать возлюбленную строптивицу взаперти, пока она не образумится…
— Так ты наверняка мне и местечко в подземелье заранее приготовил — самое тесное, темное и сырое?!
— Что же я, злыдень какой?! — Улыбка стала еще лучезарнее. — Не в подземелье, а в просторной башне, со всеми удобствами, прекрасным видом на горы и звездное небо… Правда, попасть в нее можно только через портал — вход замуровали еще пару веков назад, а в окошки, кроме лучей света, мало что проходит. И никаких развлечений, кроме созерцания пейзажа и постоянных медитаций. Самое лучшее место для раздумий! А я навещал бы тебя — скажем, несколько раз в неделю или в день, как получится, — и пытался бы вразумить всеми возможными способами…
— Вот это сюрприз! — насмешливо присвистнула я. — Оказывается, наше будущее величество — тиран и деспот! Милая затея, нечего сказать! Но только сначала пришлось бы нехило постараться, чтобы меня поймать!!!
Я оттолкнула его резким движением, одним прыжком вскочила на залитые водой каменные перила и широко раскинула руки с зажатыми полами плаща, словно собиралась отправиться в полет в самый эпицентр бушующей грозы.
— Куда?!! — От его громового рыка меня чуть не сдуло вниз, но в тот же миг принц одним рывком сдернул меня обратно и, схватив за плечи, несколько раз неслабо встряхнул. — С-с-совсем сп-пятила?!
Ого, мы уже заикаемся и шипим! То ли еще будет…
— Сколько можно дурить?!! — бушевал он, заглушая разгулявшуюся стихию и продолжая трясти меня, как осеннюю грушу.
Надо полагать, перспектива стать свидетелем полета моей ненаглядной персоны с высоты полусотни метров не очень-то его порадовала…
Вот интересно, вскипел бы он так же сильно, если бы знал, что двумя этажами ниже, прямо под нами, на таких же перилах такого же балкона стоит сейчас моя верная надха и, чутко поводя ушами, ловит каждый звук, доносящийся сверху, да и каждую мысль заодно?..
У Дина было такое лицо, что мне и в самом деле стало неловко, и я попыталась его успокоить:
— Не сердись, радость моя семиглазая… в смысле, синеглазая! Больше не буду… наверное.
— Издеваешься?! — тихо спросил он, сузив глаза, в которых метались фиолетовые сполохи.
— Конечно! — виновато улыбнулась я, лишь в последний момент отказавшись от намерения напомнить ему, что сам же совсем недавно восторгался моим чувством юмора. — Прости, любимый, трудно было удержаться — слишком уж много слишком уж сильных эмоций. Тормоза и так ни к черту, а тут еще… Даже мне, знаешь ли, не каждый день доводится получать от прекрасного принца предложение руки, сердца и короны в придачу!
Прекрасный принц вроде бы оттаял слегка, но смотрел по-прежнему сурово и настороженно, а на скулах перекатывались желваки. Значит, попробуем пойти другим путем! Я, преданно глядя ему в глаза, медленно запустила руку под переливчатую ткань рубашки, не спеша прошлась ладонью по его широкой груди, оглаживая выпуклости литых мышц и время от времени пробуя на гладкой горячей коже остроту недавно подпиленных коготков…
Принц невольно затаил дыхание, но несгибаемую неприступность изображать не перестал, только глаза стали пронзительно-синими. Ой-ой-ой, какие мы, однако, морально устойчивые, особенно в гневе, особенно в праведном — кто бы мог подумать! И давно это с нами, и надолго нас хватит?!
Я свободной ладонью нежно провела по его щеке, прошлась кончиками пальцев по нахмуренным бровям и сердито поджатым губам, погладила родинку под левым ухом, запустила пальцы в шелковую серебряную гриву на затылке… и совсем легонько, но совершенно неожиданно куснула его в подбородок. Дин дернулся и невольно сжал меня так, что захватило дух.
— А вот это, между прочим, запрещенный прием! — выдохнул он после укуса в нижнюю губу.
— Запрещенный когда и кем? — потребовала я уточнений, добираясь между делом и до мочки уха.
— Сегодня и лично мной!
Он еще смеет уворачиваться! Правда, уже улыбается — слегка, но все-таки прогресс…
— Забываетесь, ваше высочество: земные законы «видящим» не указ! — Я настырно продолжала свою диверсионную деятельность. В конце концов, я ему тут кем?!
— Ах вот, значит, как?! Тогда держись! — Дин легко, несмотря на бурное сопротивление, сгреб хохочущую меня в охапку, занес в комнату и рухнул на кровать, так и не выпустив драгоценную ношу из рук.
До чего же не хочется открывать глаза!.. Да в общем-то в ближайшее время и незачем: коронация состоится вечером, за час до заката, одевать и причесывать меня придут нескоро, можно и дальше продолжать мурлыкать, уютно устроившись на широкой груди, млея от поглаживающих движений горячей ладони. Гроза отгремела, ветер угнал тучи куда-то за Рассветный перевал, и в распахнутую балконную дверь волнами вливался прохладный воздух, пахнущий цветами, озоном и свежей мокрой листвой…
— И в честь чего ты меня так пристально разглядываешь? Успел забыть, как выгляжу?
— Скажешь тоже!.. Думаю. — Дин продолжал бережно расчесывать пальцами мои волосы. — Угадай о чем?
Я пренебрежительно фыркнула:
— Тоже мне секрет! О том, что все именно сейчас окончательно встало на свои места.
