— Вот и хорошо, мой господин, — улыбнулся Чубсо. — Мне пришлось ее слегка побить, чтобы добиться правды. Так что ты найди для нее лекаря.
— Сделаю, мой господин.
— Я не сомневаюсь, — еще шире улыбнулся чиновник. — Тем более что я знаю, как бить, чтобы не покалечить человека. Предупреди его об этом.
— Непременно, Чубсо-сей, — заверил Сабуро.
То, что в замке заметно прибавилось людей, на кухне определили сразу. Больше стали готовить простой и сытной еды и значительно меньше деликатесов. Кухарки поговаривали, что этот Новый год будет очень скромным и легким. Из разговоров личных слуг сегуна и придворных они слышали, что в Канаго не надеются на быструю победу. Значит, поход будет долгим, и в замке останется мало людей.
Тина уставала как никогда раньше. Огромное количество посуды нужно было перемыть, да еще старшие кухарки норовили свалить на нее свою работу. Но она всегда помнила об обещании Алекса забрать ее с собой. Надежда вырваться из посудомоечного мира вселяла в душу девушки новую надежду.
Неизбежная суета, возникшая при таком количестве едоков, позволила ей спрятать еще немного продуктов. Бизн, загруженный хлопотами, и думать забыл о странных заказах замарашки.
Работники на кухне буквально валились с ног, и распорядитель был вынужден прислать им помощь. Дополнительную рабочую силу выделили придворные. Только тогда кухарки и повара смогли немного перевести дух.
В посудомоечную выделили двух служанок барона Сурало. Женщины быстро нашли общий язык и с удовольствием болтали, перемывая не только горы грязных тарелок, но и косточки господ. Новые посудомойки уходили ночевать в усадьбу, и одна из служанок предложила кухаркам сегуна свои услуги в приобретении нужных вещей. Те только посмеялись, сославшись на отсутствие денег. Но она была готова получить плату продуктами. Дав время коллегам подумать до утра, женщина ушла, оставив служанок в тяжком раздумье. Еды им хватало. А вот одежда у всех порядком поизносилась. Распорядитель кухни полагал, что его подчиненным красоваться не перед кем. Поэтому кухарки ходили в настоящих лохмотьях. Отправив Тину за дверь, с целью наблюдения за начальством, они стали держать совет.
Разумеется, девушку в решение высокого собрания никто посвящать не стал. Она сама на следующий день подошла к предприимчивой служанке.
— Теплый плащ и сапоги? — нахмурившись, переспросила она. — Ты не бежать ли задумала? От еды да крыши над головой?
— А тебе какая разница? — ответила вопросом на вопрос Тина.
— Никакой, — пожала плечами женщина. — Только платить чем будешь?
— Вот этим, — девушка показала серебряную монету.
У собеседницы загорелись глаза.
— Хватит?
— Если тебе нужен рваный плащ и худые сапоги, — проговорила женщина. — То хватит.
— У меня есть еще одна, — простодушно сказала девушка. — Только мне нужна хорошая одежда.
— Конечно! — улыбнулась служанка. — Давай задаток.
— Принесешь, отдам обе, — покачала головой Тина. — А то вдруг ты больше не придешь?
— Завтра, — пообещала женщина. — Только ты никому ничего не говори.
— Ты тоже.
И они разошлись вполне довольные друг другом.
После обеда Тину с двумя кухарками отправили в подвал за овощами. Она украдкой сунула под платье пару пирожков, а в корзину положила кувшинчик с вином, прикрыв его тряпкой.
Пока распорядитель открывал склад, девушка подошла к шкафу и выложила в темноту свой груз.
Поздно вечером она как всегда оставалась на кухне последней. Уворованные продукты надежно покоились в тайничках, большие деревянные лохани перевернуты и сохнут в ожидании завтрашней грязной посуды. Тина оглядела помещение, проверяя в последний раз все ли в порядке, и направилась в комнату прислуги. Вдруг в коридоре загрохотали тяжелые шаги.
— Эй! Есть тут кто? — раздался грубый голос.
— Я здесь, — негромко отозвалась девушка, пребывая в полном недоумении о целях и личности позднего визитера.
В кухню вошел высокий соратник с аккуратной бородкой на хмуром лице.
— Ты кто?
— Тина, посудомойка.
— Пошли за мной, — без лишних слов приказал соратник.
Девушка и не подумала возражать, хотя глаза у нее уже слипались от усталости. Украдкой вздохнув, она поспешила за широко шагавшим воином.
По пустым полутемным коридорам замка они прошли в баню для слуг. В сырой полумгле горел единственный слабый светильник. Воин подошел к сложенным у стены корытам. Выбрав одно из них, он взглянул на простолюдинку.
— Вымой.
Соратник ушел, оставив Тину одну. Вода в котле еще не остыла. Девушка, быстро сполоснув корыто, присела на скамеечку в ожидании дальнейших распоряжений начальства.
Воин вскоре вернулся в сопровождении незнакомого пожилого слуги.
— Взяли и понесли, — приказал соратник, кивнув на корыто.
Они долго тащили посудину по коридорам замка. Пальцы Тины были готовы вот-вот разжаться, когда воин остановился у деревянной стены, перегораживавшей коридор. От его стука открылась дверь. За ней оказался маленький тамбур с горящим на стене факелом, скамейкой, соратником и дверью в стене.
Воины обменялись несколькими словами.
Тот, что шел с ними, повернулся и махнул рукой.
— Заносите.
Второй соратник открыл дверь в стене. В комнате с белыми стенами было жарко, на кровати под одеялом кто-то лежал. Возле постели на табуретке сидела полная пожилая женщина с круглым неулыбчивым лицом. Тина узнала в ней служанку одного из придворных.
Девушка со слугой поставили корыто на пол возле большой чугунной жаровни.
— Теперь отправляйтесь за водой, — скомандовал соратник. — В баню для слуг.
— Мой господин, — робко проговорил слуга. — Караул…
— Если встретите патруль, скажешь, что вас послал десятник Сабуро. Да скорее там!
— Понятно, мой господин.
Когда они торопливо шли назад, слуга больно ущипнул Тину за бедро. Девушка привычно отмахнулась. Мужчина глумливо захихикал.
— Ишь, недотрога грязная.
Тина молчала, шлепая растоптанными подошвами по каменному полу.
Войдя в помещение бани, девушка отыскала ведра. Слуге, видимо, надоело молчать, и он, наливая теплой воды, спросил, хитро щурясь:
— Знаешь кто это?
— Где? — сонно спросила Тина, подставляя пустое ведро.
— Да в камере на кровати! — рявкнул мужчина.
— Нет, — девушке было абсолютно безразлично, кого сегун держал в таких комфортных условиях.
— Дочка Самозванца! — похвалился своей осведомленностью слуга.
Тина встрепенулась, вспомнив последний разговор с Алексом.
