"Кузен, — окликнул старший послушник. — Ты что-нибудь слышал об этом пожаре — "
Тай выхватил свой кинжал и с разворота всадил его Калкориту в горло. "Кузен, — прошипел он. — Индорильский волк тебе кузен!"
Улицы Морнхолда озаряли красные сполохи пожара, разносимого по тесным улочкам безжалостными порывами ветра. Будто сам Дагот Ур неистовствовал над городом, поощряя пламя, высеченное его наследником. Страж Дома, спешивший на зарево, остановился при виде Тая, стоявшего, шатаясь, у дверей дома Калкорита с окровавленным клинков в руке.
"Ты что натворил, Cерджо?"
Тай бросился в лес, и его накидка развевалась за спиной на ветру. Стражник помчался вдогонку, обнажив меч. Не было нужды заходить в дом и смотреть на труп — и так все было ясно.
Несколько часов Тай пробирался сквозь дебри, и Песнь толкала его вперед. Звуки погони затихли вдали. Наконец, лес расступился, и он не увидел ничего, кроме воздуха и воды. Утес, в сто футов вышиной, глубоко врезался во Внутреннее Море, нависая над водой.
Песнь сказала ему "нет". Она тянула его на север, сладким голосом обещая отдых среди друзей. Более, чем друзей — людей, которые будут боготворить его как наследника Дагота. Когда он медленно приблизился к краю утеса, Песнь сделалась более угрожающей. Она требовала не бежать от судьбы. Ибо не будет спасения в смерти.
Тай сплюнул проклятие своему Дому и головой вниз бросился с утеса.
Выдался еще один славный день на острове Горн, первый за прошедшие недели, которым Байнара могла действительно наслаждаться. Дядя Триффит принимал важную компанию, Людей Дома издалека, и ей приходилось присутствовать на каждом обеде, на каждой встрече, на каждой церемонии. В детстве, как она помнила, всегда хотелось, чтобы кто-то обратил на тебя внимание. Сейчас же ничто не могло доставить такое блаженство, как прекращение ее скучных обязанностей.
В доме у нее оставалось только одно намеченное дело — написать письмо кузену. Но это может подождать и до вечера, сказала она сама себе. В конце концов, сам-то он не писал уже много дней. Это все влияние той девчонки, Акры. Не то, чтобы Байнара не одобряла увлечение кузена — просто она знала, насколько всепоглощающей может быть первая любовь. Она, по крайней мере, читала об этом.
Неторопливо гуляя по цветущему лугу, Байнара настолько углубилась в свои мысли, что даже не слышала, как ее зовет ее горничная, Гиллима. Поэтому она слегка вздрогнула, когда обернулась и увидела подбегавшую молодую служанку.
"Серджо, — позвала та, задыхаясь. — Пожалуйста, подойдите! Там прибило к берегу человека! Это ваш кузен, Серджо Индорил-Тай!"
Два дня целители не отходили от кровати Тая, и Байнара сидела подле него, гладя его руку. Его лихорадило, он ни спал, ни бодрствовал, вскрикивая от собственных видений. Лекари возносили хвалы здоровью юноши. Много раз выбрасывало тела на берега острова Горна, особенно во время Войны, но никогда они не видели, чтобы кто-то выжил после этого.
Тетя Уллия наведывалась несколько раз, чтобы принести Байнаре пищу: "Побереги себя, дорогая, или, когда он поправиться, ему придется сидеть у твоей постели."
Горячка Тая прошла, он, наконец, смог открыть глаза и увидел над собой девушку, с которой провел вместе семнадцать лет своей жизни, все, кроме самого первого года. Она улыбнулась ему, а он попросил еды. Молча, она помогла ему управиться с пищей.
"Я знала, что ты не умрешь, кузен," — нежно прошептала она.
"Я надеялся на это, но почему-то тоже знал, — он застонал. — Байнара, ты помнишь все те кошмары, о которых я тебе рассказывал? Так это все правда."
"Мы могли бы поговорить об этом, когда ты немного окрепнешь."
"Нет, — прохрипел он. — Я должен рассказать тебе все прямо сейчас, чтоб ты знала, какого монстра называешь своим дорогим кузеном Таем. Если бы ты только знала об этом раньше, то не горела бы желанием снова увидеть меня."
По щеке Байнары скатилась слеза. Она еще больше похорошела за те несколько месяцев, что он провел в Морнхолде. "Как ты можешь думать, будто я перестану тебя любить, что бы ты ни натворил?"
"Я видел мою старую няньку, Эдебу, и говорил с ней."
"Ох, — на этот раз Байнара испугалась. — Тай, я не знаю, что она тебе наговорила, но все это моя вина. Помнишь, как Кена Графизи рассказывал нам о Доме Дагот, и его зле? В ту же ночь я увидела, как твоя нянька сооружает некое подобие алтаря на северной лужайке, в виде символа Шестого Дома. Должно быть, она делала это многие годы, но я не знала, что это значит. Я рассказала дяде Триффиту, и он выгнал ее. Я порывалась тебе все рассказать, много раз, но боялась. Она была так предана тебе."
Тай улыбнулся: "А не страшило ли тебя еще больше задуматься, нет ли какой-нибудь связи между ее преданностью мне и ее преданностью проклятому Дому? Я знаю тебя, Байнара. Ты не из тех девиц, что предпочитают не пользоваться рассудком."
"Тая, я не знаю, что она тебе сказала, но я думаю, она была вне себя. И что бы она себе ни навыдумывала о тебе и о Шестом Доме — это все неправда. Помни об этом. Бред одной безумной старухи еще ничего не доказывает."
"Есть еще кое-что, — Тай вздохнул и поднял руку. Какую-то секунду он недоумевающе моргал, а затем сердито повернулся к Байнаре: — Что с моим кольцом? Если ты его видела, то уже должна была понять, что я говорю правду."
"Я выбросила это барахло куда подальше, — Байнара поднялась. — Тай, я собираюсь оставить тебя. Отдохни."
"Я наследник Дома Дагот, — Тай почти кричал, его глаза сделались безумными. — Взращенный после Войны Домом Индорила, но направляемый Песнью моих предков. Когда мы были совсем детьми, я убил Вастера, ибо Песнь сказала мне, что он украл мое наследство. Когда Эдеба поведала мне, кто я, и дала это кольцо, я убил и ее, а ее дом спалил дотла. Ибо Песнь сказала мне, что она выполнила свою задачу. Когда я вернулся в дом Калкорита, моя любовь была там. И она сказала мне, что тоже принадлежит Дому Дагот, и что доводится мне сестрой. Я бежал, но когда Калкорит пытался остановить меня, я прикончил его, ибо Песнь сказала мне, что он мой враг."
"Тай, прекрати, — всхлипнула Байнара. — Я не верю ни единому слову. У тебя горячка…"
"Нет, не Тай! — он потряс головой, тяжело дыша. — Имя, которое мне дали мои родители, было Дагот Тайтон."
"Ты не мог убить Эдебу, ты любил ее. А Вастер и Калкорит? Ведь они же наши кузины!"
"Они были мне ненастоящими родственниками, — холодно возразил Тай. — Песнь сказала, что они были моими врагами. Точно так же, как сейчас говорит, что мой враг — ты. Но я не слушаю ее. И не буду слушать… сколько сумею."
