— Воу, воу, полегше, пламенная революционерка, — я уже привык к подобным нападкам, так что воспринимал их довольно спокойно. — Ты бы сначала узнала у самой Юли, хочет ли она уголовного дела, а потом ломилась с шашкой на бронепоезд.
— Думаешь, я не знаю, как это делается? — Ксюха окинула меня презрительным взглядом. — Она была напугана, ты проехал ей по ушам, вот Юля и согласилась. Ты такой же, как те уроды, что жертв изнасилования самих обвиняют в произошедшем!
— Ксения, это уже перебор! — староста не могла больше молчать. — Не смей оскорблять брата! Он спас мне жизнь, и я не позволю его обижать даже тебе! Тем более что ты неправа. Я сама попросила Виктора не давать делу официальных ход. И тем не менее он всё равно вызвался мне помочь и поговорить с Овчинниковой и Фадеевым.
— Ему, кстати, Иван Иваныч строгий выговор официально объявил, а в частном порядке пообещал при первом же косяке наладить такого пинка под зад, что его ни в одну даже самую захудалую контору больше никогда не возьмут, — добавил я. — С Наумовной сложнее, но там уже клиника. Что-то последнее время соседка совсем крышей поехала.
— И ты думаешь, этого достаточно? — успокоить сестру, как всегда, было непросто. — А чего их просто в угол не поставили? А если бы Юлю убили, их бы, наверно, на партсобрание вызвали, да?!
— Не передёргивай, — мне надоело пререкаться. — Лучше подумай, как бы потом твоя подруга жила, если бы полдеревни посадили. Ей и так в спину едва не плюют, а ты хочешь, чтобы совсем жизнь в пекло превратили? Ты думаешь, она тебя за это поблагодарит?
— А что ты за неё решаешь? — не собиралась отступать Ксюха. — Кто дал тебе такое право? Или что, думаешь, стал одарённым, так мы теперь пустое место?!
— Хватит!!! — рявкнула Комисарова, втискиваясь перед нами. — Ксюша, если не хочешь, чтобы мы поругались, достаточно! Я ясно сказала Виктору, что не хочу официального расследования. Это моё мнение и моё желание. Я в состоянии понять, чего хочу, и донести это до остальных и не просила тебя быть посредником. И ты перегнула палку, оскорбляя брата! Его одарённость здесь ни при чём совершенно. Наоборот, после того как Виктор стал богоборцем, он старается всем помочь. Ты же сама именно ему позвонила в ту ночь.
— Так, значит, — сестра серьёзно обиделась. — Ну ладно. Да пошли вы! — И, развернувшись, кинулась в свою комнату, которую делила с Настькой.
— Мда… — я почесал затылок, глядя вслед убежавшей девчонке. — И чего с ней делать.
— Не трогай её, — коснулась моего локтя Юля, — пусть немного успокоится, а потом я с ней поговорю. У неё сейчас возраст такой, юношеский максимализм, и всё такое. Мир делится только на чёрное и белое. Да и характер тоже не сахар. Но Ксюша девочка умная, она поймёт, просто надо дать ей время.
— Да не вопрос, просто я хотел её обед приготовить попросить. — Я тяжело вздохнул, потому что готовить особо не любил. — Участковый должен зайти. С тобой поговорить хочет, да и в Чулым мы собирались, надо с урками пообщаться. А тут такое.
— Давай я приготовлю, — тут же вызвалась помочь староста. — Я дома всегда родных кормлю, они хвалят.
— Если не сложно, — я и не думал отказываться. — Я бы и сам мог, но не слишком люблю на кухне возиться.
— Тогда показывай, что у вас где, и кыш отсюда, — улыбнулась девушка. — Сейчас всё будет.
— Вот благодарю! — я мигом всё организовал, правда, не ушёл, а сел на стул в углу. — Слушай, я тут подумал, прикинул и так, и эдак, что будет дальше. И кажется мне, что даже то, что дела не будет, вряд ли добавит тебе популярности. Люди всё равно будут считать тебя виноватой. Ну, так они устроены. Всегда проще обвинить кого-то чужого, чем признать свой косяк. По-хорошему, тебе бы уехать, хотя бы на время, пока страсти не улягутся.
— Я думала об этом, — серьёзно кивнула староста, продолжая чистить картошку, — и главный вопрос — куда. К тётке в Барнаул? Что я там делать буду? Я готовиться хотела, чтобы сдать экзамены и поступить на бюджет попробовать.
— А что, если в Новосиб? — я действительно уже прикинул пару вариантов. — Гляди, даже в кафе, где я сам работал, платят достаточно, чтобы комнату снять в общаге. Могу поговорить с комендой, у которой раньше жил. Работа два через два, только в день. У тебя будет достаточно времени оставаться и для учёбы, и для отдыха. А там, глядишь, в администраторы выбьешься, ты ж девка умная. И даже если с бюджетом не срастётся, всё равно будет вариант уже на платное уйти. А я помогу, если что.
— Значит, больше не считаешь меня ведьмой? — Юля игриво хихикнула, бросив на меня хитрый взгляд. — А ну как я на самом деле окажусь?
— Не считаю, — я не повёлся на провокацию. — Даже если бы ты ритуалами и баловалась, никогда не стала бы призывать лихорадку. Для этого отбитым на голову надо быть, вон как Наумовна. Та могла бы, сто процентов.
— Так, может, она и есть? — Комисарова спросила вроде серьёзно, но в глазах так и резвились смешинки. — Ну а что. Прикинь, ты носишься по селу, землю роешь, а она под боком, по соседству сидит.
— Ага прикольно бы получилось, — я рассмеялся в ответ. — Жаль только, в жизни так просто не бывает. А то, прикинь, как удобно было бы. Нужна ведьма — хватай самую склочную бабу, не ошибёшься.
— Ну да, — Юля тоже расхохоталась. — Так бы всех баб и переловили. Мы каждый месяц стервы хоть куда.
— Это точно, — я вспомнил, как девчонок из команды переклинивает при ПМС, и вздрогнул. — Не, нафиг. А насчёт Новосиба подумай. Это реально вариант.
— Обязательно, — кивнула староста и после небольшой паузы продолжила: — Вить, спасибо тебе. Если бы ты не появился… я не знаю, что бы случилось. Хочу верить, что они бы одумались, и не могу. До сих пор страшно… Я, наверно, с тобой никогда не рассчитаюсь.
— Забей, — я беспечно махнул рукой. — Свои люди, сочтёмся. И ничего не бойся. Всё уже позади. А впереди только хорошее.
— Договорились, — улыбнулась девушка, украдкой вытирая глаза. — Так, ладно, не мешайся мне. А то будете обеда полдня ждать.
Конечно, она преувеличивала. Для деревенской девчонки умение готовить так же естественно, как дышать. А что, родители на работе, жрать захочешь — научишься. А если ты старшая, а в доме ещё один, два, три мелких, тут и выбора-то нет. Хочешь не хочешь, а придётся. Так что не прошло и часа, как на плите появился борщ, аппетитно зашкворчали котлеты в подливе, а рядом пристроилось картофельное пюре, для сохранности тепла завёрнутое в шубу. Короче, праздник живота.
И, естественно, на вкус всё оказалось выше всяческих похвал. Мама, конечно, готовит лучше, но у Юльки была своя изюминка, как у любой хорошей хозяйки. Участковый тоже оценил старания, поэтому девушку сильно не донимал. Взял показания, расписку, что жертва не имеет претензий, и пообещал присматривать за Наумовной с Кузьмичом. Мол, если что, можно звонить прямо ему, а уж он сам разберётся. Такой подход всех устраивал, так что разошлись мы, довольные друг другом.
В райотделе нас тоже встретили благодушно. Поблагодарили за помощь и за то, что не стал раздувать проблему. И, естественно, разрешили пообщаться с задержанными наедине. Мне кажется, даже если бы я стал тех мудохать, никто бы не вмешался. Мол, в своём праве парень, почему бы и нет. Может быть, конечно, я неправильно истолковал намёки Кузнецова, но уточнять не стал. Да и не было у меня подобных желаний. Одно дело, в бою, там да, могу и голову оторвать, а другое — глумиться над поверженным врагом. Это не моё.
— Ну, что смотришь? — однако сам Зелёный явно думал так же, как начальник райотдела. — Мочи, раз пришёл.
— Неохота руки марать, — я подвинул стул и сел напротив прикованного к столу урки. — Скажи, Зелёный, ты же накрот и алкаш, однако отморозком никогда не был. Какого хрена вы вообще ко мне прицепились?
— Да хрен его знает, — опустил взгляд сиделец. — Знал бы — сказал. Сидели с корешами, бухали. Потом баба какая-то позвонила, а после ничего не помню. Очнулся уже в камере, говорят, на перо кого-то посадить пытались. А я не помню нихера, понятно?!
