Вожак всерьез задумался над моими словами, и на лице его появилось какое-то по-кошачьему довольное выражение. Широко улыбнувшись, он обратился к воинам:
— Благословен тот день, когда я взял ромея в дружину! Вы все его слышали — идите, ищите масло в домах, а вязанки пусть вяжут остальные бездельники!
Конец фразы Ратибора потонул в смехе воинов. Мужи из других отрядов, только что назначенные в «бездельники», настороженно оборачиваются в нашу сторону — а мы отступаем к полю, где я с удивлением обнаруживаю, что человек шестьдесят вендов окружили всего десяток облаченных в броню данов. Последние, в посеченных кольчугах, израненные, замерли с уже совершенно отрешенным выражением на лицах, очевидно готовые принять скорую смерть. Но и братья-славяне, уставшие с боя, не спешат добивать обреченного, но по-прежнему опасного врага — тяжело решиться на драку и неизбежные потери, когда битва считай, уже выиграна.
Ситуацией решился воспользоваться вождь датчан, выйдя вперёд и громогласно обратившись к врагу:
— Раны! Я ярл Велунд Секира, и я предлагаю выкуп за город! Вы победили в брани, но Лунд вам так просто не взять. Зачем терять воев во время штурма, когда все, что вы могли бы забрать, люди отдадут вам сами?
Русы замерли, повисла продолжительная, тягостная тишина. Предложение, озвученное датчанином, как я думаю, пришлось многим по душе. Но принять его или отказаться может только вожак всего «штурмового» отряда, которого, как я уже знаю, не было изначально. Наконец, молчание прервал один из славянский вождей, имя которого мне покуда неизвестно:
— На вашу землю нас привел князь Круто. Ему и решать, брать с вас выкуп — или же взять город на меч! Его дружина уже близко, ярл Велунд, так что ответ ты вскоре узнаешь!
Войско Круто, не менее пяти сотен дружинников, уже действительно приблизилось к городу и сейчас бодро шагает вперед, на соединение с передовым отрядом. Ратибор же, решив не терять время, отправил лучников Будивоя собрать в посадских домах все кувшины и все масло, которое удастся найти. Остальные мужи принялись ходить между убитыми, собирая причитающиеся с боя трофеи и внимательно вглядываясь в лица павших соратников — вдруг кто еще жив, просто потеряв сознание от ран? А я без сил опустился прямо на землю, почувствовав вдруг страшную усталость. К слову, моему примеру последовало еще несколько человек…
Наконец, основная часть славянской «армии» поравнялась с местом схватки, и в круг воев, обступивших уцелевших датчан, вышел сам князь. Внешне Круто меня, кстати, не впечатлил: невысокий, уже начавший седеть и одновременно лысеть, не очень крепкий — да еще и с каким-то самодовольным выражением на лице. Почему-то подумалось, что лицом князь походит более на торговца, нежели воина… Но с началом переговоров он сразу взял быка за рога:
— Я князь Круто. И я согласен принять выкуп за город. Десять пудов злата, двадцать пудов серебра — и все оружие, взятое с боя.
В ответ Велунд громко, яростно расхохотался — и хохотал не меньше минуты. Наконец, отдышавшись, он ответил, неотрывно смотря в лицо с каждой секундой все более мрачнеющего Круто:
— В Лунде никогда не было столько злата и серебра! Я могу приказать людям отдать все, что у них есть, но мы не наберем даже десятой части запрошенного тобой, князь! Зато в городе большие, доверху заполненные закрома с зерном. Его будет достаточно, чтобы загрузить все ваши драккары!
Однако же вожак вендов непреклонен:
— Твои людишки уже наверняка попрятали горшки с серебром в тайники. А зерно нам не нужно, у нас самих земля хорошо рожает! Но так и быть, я снижу выкуп до пяти пудов злата и десяти серебра.
Теперь настал черед мрачнеть датчанина:
— Я повторюсь, князь, что в городе не наберется даже десятой части запрошенных тобой богатств. Возьми все железо в довесок, и уходи с миром. Если же решишься брать Лунд штурмом — то подумай, сколько воев ты потеряешь, чтобы получить не больше того, что успел тебе предложить я? И как много времени потратишь на осаду?
Круто замолчал, пытливо смотря в глаза ярлу. Возможно, он бы уже и согласился на выкуп, но неожиданно в переговоры вмешался Ратибор:
— Град мы возьмем быстро. Ученый ромей из моей дружины придумал, как быстро закидать ров вязанками хвороста, и сжечь ворота. Уже к вечеру мы сможем войти в Лунд — опытных воев в нем осталось мало, а всего способных взять в руки оружие наберется едва ли под сотню.
Мне было приятно услышать, что вождь меня выделил и как серьезно назвал «ученым ромеем» — прозвучало без издевки, а довольно веско. И словно в ответ на слова ярла перед внутренним взором вспыхнули скупые строки изменения стат:
Князь согласно кивнул Ратибору, скользнув по мне заинтересованным взглядом, а когда обернулся к датчанину, то сложил губы в едкую такую, победную ухмылку. Однако Велунд продолжил стоять на своем:
— Пусть сотня, пусть даже меньше, и хирдманов среди них едва ли пятая часть. Но сражаясь с ними, ты, Круто, потеряешь у тех же ворот не меньше сотни своих людей. Так зачем тебе покупать жизнями воев то, что итак уже принадлежит тебе? Позволь мне войти в город, и до заката ты получишь все богатства, что только сможешь найти в Лунде. А чтобы удостовериться в этом, можешь также отправить в град десяток другой воев, но без оружия. Я головой ручаюсь за их жизни — пусть они зайдут в каждый дом и проверят, осталось ли еще у горожан злато или серебро.
Круто немного подумал, окинул взглядом собравшихся вокруг воинов — после чего отрывисто произнес:
— Хорошо. Мы принимаем выкуп!
…Ну что же, разумно. Логично. Мы же пришли сюда не завоевателями, захватить чужое поселение и основать свое. И не уничтожать город, как римляне Карфаген в Третью Пуническую — набег на то и набег, чтобы добычу взять. Хотя меня и несколько разочаровало то, что моя идея не нашла воплощения в жизнь. А с другой стороны — Слава Богу! Ведь после победы варягов обязательно бы последовала расправа над гражданским населением со стороны разгоряченных битвой и пролитой кровью воинов. И как бы я взирал на это со стороны — тот еще вопрос! Не присоединился бы точно. А так, вполне мог воплотиться в жизнь сценарий, которого я страшился более всего, с самого начала плавания. Сценарий, в котором я бы влез в бесполезную драку за какую-нибудь девчонку-малолетку, которую захотели бы изнасиловать прямо здесь и сейчас, в моем присутствии! Драку, которая наверняка бы обернулась или моей гибелью, или, как минимум, ненужным конфликтом с руянами. Так что ну его, этот штурм, обойдемся без новых потерь…
Круто отвел воинов от крепостных стен метров на четыреста — так, чтобы можно было спокойно отдохнуть, не вглядываясь в лежащие по соседству трупы и не боясь скоротечной вылазки защитников, которым отвар мухоморов ударит в головы! Ладно, последнее — это конечно шутка, про отвар из галлюциногенных грибов. В остальном — бывает всякое, и вероятность вылазки хотя бы теоретически исключать нельзя. Ведь рискнули же датчане покинуть крепость и принять бой в поле, дав простым крестьянам время укрыться за надёжными стенами! А расклад для викингов и иже с ними был изначально проигрышным — они видели, сколько кораблей поднялось по реке, понимали, что в набег пошли не вчерашние крестьяне, а бывалые бойцы. Но все равно вышли за ворота, уступая русам на целую сотню воинов. К тому же, хоть датские бонды и знают, с какой стороны браться за оружие, ратной выучкой они уступают варягам на порядок. Расчёт на всадников? Признаться, их появление было внезапным и урон они нанесли немалый — и все же десятка рыцарей было совершенно недостаточно, чтобы победить. Вот три десятка ещё могли изменить ход боя… Короче говоря, мы отошли от крепостной стены на достаточное расстояние, чтобы не бояться внезапного нападения. По уговору с ярлом Велундом нам передали три десятка живых свиней (никак не отравишь!), которых тут же принялись резать, опалять шкуры на сноровисто разведенных кострах и готовить мясо на вертелах. Последние, ровно как и дрова, так же передали датчане. И теперь, наслаждаясь ароматным запахом верченой на костре свинины, мы с удовольствием взираем, как выносят из крепости тюки с серебряными и золотыми украшениями, кубками, серебряными арабскими дихремами и ромейскими солидами. Последних, правда, на мой взгляд гораздо меньше. Отдельно складируют железные крицы и кричные болванки — в первом случае это пористое восстановленное железо с примесью шлаков, скажем так, ещё не готовое сырье. Болванки же хорошо прокованы, шлака в них остаётся мизер, вот из них собственно, уже можно изготовить как клинки, так и различные орудия труда. Или, к примеру гвозди, которые скандинавы используют при постройке драккаров. Правда, гвозди эти больше похожи на железнодорожные костыли… Воины радостно взирают на богатые трофеи, жалея лишь о том, что жирное мясо они будут запивать колодезной водой. Но тут я полностью за Круто! Местное пиво просто отвратно на вкус, славянские хмельные меды гораздо вкуснее — это во-первых. Во-вторых, если воины перепьются, датчане точно рискнут на нападение! И в третьих, пиво реально отравить, его вкус заглушит любой яд. Так что ну его нафиг, этот риск, все правильно князь решил — пир горой закатим по возвращению домой! А покуда можно любоваться, как огонь все сильнее вспыхивает от капающего со свиной туши жира, облизывая бока нашей добычи, и самодовольно размышлять о том, что сегодня аппетитный запах пусть и подгоревшего мяса (после сухомятки в плавании оно пойдёт на ура!) — это запах победы!
