— А я их по дороге есть буду, — девочка подошла к пирожкам. Внаглую засунув руку под ткань, она вытащила один из них и начала быстро менять ручки, ибо тесто всё ещё было очень горячим.
— Тканью или платком оберни… — посоветовал Питер. А вот куда только вести? Наверное, к месту последней встречи с Икки? Где его перевязали?
— А есть? — спросила Лола, быстро положив пирожок обратно в корзинку, только уже поверх полотенца.
— Конечно есть, — съязвила Эльза. — У каждого молодого человека бывает собственный носовой платок. Они их специально носят — выручать девушек, попавших в неудобное положение. В беду.
Кажется, накануне вечером, когда говорили — говорили что-то и про платки Питера. Мол, неплохо бы запаковать в такой Неггу. Но в итоге запаковали в свитер. А если у Питера платка не найдётся, Эльза свой одолжит. Она тоже человек, и тоже молодая, и потому имеет право на специальный, лично свой носовой платок.
Юноша без лишних слов протянул платок. Белый, как и положено… и чистый.
— Спасибо, — ответила девочка — наверное, слова благодарности от неё были неожиданными после такого поведения, — после чего взяла пирожок платочком и надкусила. — Вефифе к фефу.
Эльза посоветовала… нет-нет, на самом деле высказала плодотворное мнение, но звучало это очень мудро, почти на уровне совета — какого-нибудь королевского советника, наверное. Высказалась:
— Интересно, зачем нужен такой носовой платок, который всегда чист? Чистый носовой платок полезен свойством превращаться в грязный. Видимо, им не очень-то пользуются. Видимо, дело действительно в том, что носовые платки — чтобы выручать дев из беды.
— Ближе к делу? — переспросил Питер. — Попробую. У леса на нас напал гоблин, отчего-то… ну, не знаю, что ему нужно было. Потом ночью. Молча и без приглашения. Хорошо, что пёс разбудил…
Лола остановилась и проглотила кусочек пирожка. Он, видать, был достаточно большой.
— Я говорила: «ведите к лесу». Я хочу посмотреть на место нападения… ну и вообще на всё, что с этим связано.
— Идём, — кивнул Питер.
Он решил проводить до того места, откуда он вышел с феей… пока так. И он точно не помнил, сколько пришлось идти от места нападения гоблина.
Эльза не кивала. Было бы как-то странно, если бы она начала кивать. Ответить никто не ответил. Ну, что поделать! А вот что — идти вперёд. К звёздам. Или к терниям.
По дороге Лолита успела съесть аж целых два пирожка и сейчас уплетала третий. Ей-богу, будто бы, кроме пирожков, сегодня ничего и не ела.
— Тут? — удивилась она и огляделась по сторонам. — Хм… в этот подлесок же мы ходим собирать ягоды. Тут гоблины не должны водиться… вы встретили его на окраине?
— Вроде бы я заходил глубже шагов на двадцать и встретил… у дерева сидел, потом на него залез… прыгнул с другого, — поделился некоторыми подробностями Питер. — А что, в этом лесу их вообще не должно быть?
— Двадцать шагов?.. — удивилась Лолита. — Покажите мне это дерево.
Однако… а с какого дерева прыгал в последний раз гоблин? Питер точно не помнил, но попробовал это дерево показать… если оно было поблизости.
Место встречи с гоблином находилось недалеко от места падения Негги — это Эльза помнила. Помнила, как шли через лес — долго, долго, — помнила, как нагнали шедшего туда же Икки, помнила глаза его — большие и жёлтые. У кошек глаза жёлтые.
Одно дело — помнить события прошлого, другое — внимать событиям настоящего. Событие настоящего — Питер ведёт хитрую игру, очень хитрую. А Эльза не умеет играть.
Остановившись у дерева, на которое показал Питер, девочка застыла, время от времени задумчиво кусая пирожок.
— Точно это дерево? — спросила она, после чего начала обходить его по кругу.
— М-м, нет, — покачал головой Питер. — Но место то самое.
Или — то самое дерево, но место не то самое, мысленно добавила Эльза. Но какая разница? Ведь смысл похода не в том, чтоб поклониться Лоле, а в том, чтоб отвязаться от тётки.
— Мне нужно то са…
Лола вдруг осеклась, а затем с ловкостью маленького зверька подскочила к корням одного из деревьев и, удерживая пирожок зубами, начала раскапывать пожухлую листву. Стоп! Пожухлую листву? В середине лета?! Питер удивлённо посмотрел на кучку жёлтых листьев. Кажется, листья были чем-то другим, а не простыми листьями.
Начинается! Эльза подошла ближе и заглянула Лоле за плечо. Нужно же быть в курсе! Под листвой оказался… кусок мяса. Да, обычный кусок мяса. Вроде бы печень. Эльза могла уже успокоиться, но вдруг… заметила, что кусок мяса не только отвратительно пахнет — а это стало особо заметно, когда листва была отодвинута, — но ещё и… двигается. Словно бы дышит.
«Вот это чутьё», — восхитилась Эльза. Она даже позавидовала Лоле — совсем чуть-чуть, потому что завидовать много-много — некрасиво.
— И… это что? Или кто? — после полуминутного молчания подал голос Питер. — Похоже на требуху.
Похоже-то похоже, но наверняка Эльза бы не сказала. Пусть выскажется Лола — с места-то виднее. И запах поближе, и потрогать может. Запустить, так сказать, руку в самое нутро проблемы. Мысленно же Эльза сказала: «Ага! Требуха! И сверху листва пожухлая — в середине лета-то. Очень странно! А вдруг это у местных гоблинов такие язычески-магические практики? С жертвоприношениями птичек и не только. Потому и листья пожухли. Волшебство же! Оккультизм!»
— Экскрент, — ответила Лолита. — Искусственный недородок.
Она повернулась к Питеру.
— Из него можно будет извлечь воспоминания. Если он тут был, то должен был что-то видеть или слышать. Аккуратно возьмите его, но не касайтесь мяса. Заверните в какую-нибудь ткань.
— Кхм… — Питер молча завозился в поисках какой-нибудь ткани помимо его куртки.
— Не удивлюсь, если он окажется тёплым, — сказала Эльза. И ведь не удивится.
— Ох, поверьте мне, холодные так не воняют, — закатила глаза Лола. — И да, ткань должно быть не жалко.
К сожалению, юноша видел только одну ткань достаточных размеров, которую «не жалко». Полотенчико, укрывавшее пирожки. Вот и взял молодой человек ткань с корзинки.
— Верю. — Эльза понаблюдала чуть-чуть за терзаниями Питера — помочь она всё равно не могла. А затем задала вопрос: — Лолита, если не секрет, скажи, откуда этот, м-м, искусственный недородок здесь взялся? За всю жизнь ни одного не находила.
— Понятия не имею, но… — Лола огляделась по сторонам. — Посмотрите, есть ли по пути к корням дерева ещё пожухлые листья или высохшие корни. Я хочу понять, он сюда приполз или его положили.
— Попробую, — пообещал Питер и стал честно осматривать местность.
Эльза тоже посмотрела на землю, посмотрела на дерево, посмотрела дальше, до самого несуществующего горизонта (горизонтов в лесу не бывает) — очень старательно посмотрела!
— Откуда он мог приползти? — спросила она. — Откуда его могли взять? Я так понимаю, сам он вырасти не мог никак.
— Да не ты, — остановила Питера, схватившись за его штанину, Лолита. — Вот она пусть занимается. Ты недородка возьми.
Впрочем, на первый взгляд никаких следов пожухлой травы или чего такого видно не было.
— Этот недородок сам не мог родиться. Его сделали. Из нормального существа, — пояснила Лола.
— Эм… — парень хотел что-то спросить, но решил промолчать. «Буду думать, что это ящерица», — решил он для себя, удерживая недородка в ткани.
— Получается переродок, — сказала Эльза. — Родилось нормальное существо — а его раз! — переродили в не совсем нормальное.
Девушка отстранённо повертела головой, затем запрокинула голову вверх. И опять повертела. Очень честно повертела. Зоркими глазищами, закованными в такие-то очки, наблюдала! Есть ли эти самые следы (или чего такое) на второй взгляд? А на третий?
— Вроде бы не видно следов, — произнесла Оливия, тоже оглядываясь по сторонам. Голос тётушки был очень неуверенный.
— Ладно, понесли его к храму фей, — махнула рукой Лолита. — Я вызову тётю Моргану, думаю, удастся что-то выяснить… хотя…
