— Виктория, ты не опасаешься держать её рядом с собой? — спросил мужчина вполне по-приятельски.
О, нет. У меня такой телохранитель под боком, что опасаться можно только его. Вон, караулит под дверью, пугает меня одним своим видом. Кажется, отвернешься, а он тебе шею свернет, чтоб наверняка никуда не делась.
Кроме того, я уверена: эта девушка не причастна ни к записке, ни к краже ключей. Считайте меня наивной дурой, но как есть.
— Как голова? — жалостливо посмотрела на повязку, обмотанную вокруг лба и макушки следователя.
— Сойдет.
— А император? Сильно ругался?
— Обещал выпороть меня и отправить служить в далекое северное селение, где есть только медведи и белые лисицы, — признался Тьер со смущением. — Но вроде как обошлось. Отныне я не соглашусь ни на одно твоё предложение. Ты опасна для всех, с кем имеешь дело. Черная вдова, вот ты кто.
Спасибо, блин, большое! Сам поперся, а виновата Виктория. Ну и ладно, мне не жалко принять на себя гнев императорский.
Я ещё отомщу.
Вскоре Тьеру сообщили, что Питт Оклинз приходится троюродным братом нашей Фай.
Кажется, я догадываюсь, кто следующим вылетит с отбора невест.
***
Фай допрашивали без меня (ясен пень, кому я там сдалась), но к обеду стало известно: она во всём созналась. Подложила записку мне не потому, что я наиболее опасная соперница, а потому что ключи Питт смог добыть только от моей спальни.
Вот так вот нос кверху задерешь, что тебя изжить со свету хотят. А это нелепое стечение обстоятельств, не более того.
— Получается, он меня совсем не любил? Он мне клялся, что звезды с неба соберет, что камнями выложит признание в любви, а сам… — всхлипнула глупышка-Марис, когда я рассказала ей всё.
Она сидела на полу, уткнувшись носом в колени, а я нависла над ней, понимая, что совсем не умею жалеть людей. Мне привычнее дать затрещину — как брату, — а не сюсюкаться.
— Да ты не расстраивайся, значит, твоя вторая половинка ещё где-то ходит, — всё же потрепала её по волосам как маленькую.
— Точно? — Девушка подняла на меня заплаканное личико.
Да демон его знает. Вторые половинки особым постоянством не отличаются. Можно всю жизнь прожить, а её так и не встретить.
Или встретить, но половинка эта противится женитьбе и вообще замышляет какой-то сомнительный ритуал с твоим участием.
— Точно-точно! Гарантирую. Поверь мне, старой, прожжённой невесте.
— Прожжённой, ха-ха. Как вы думаете, вы — та самая? — затараторила Марис, на секунду позабыв о собственном горе. — Ну, для императора? Он останется с вами? Мне кажется, он должен выбрать вас, вы же самая добрая и такая красивая, особенно в том черном платье. Он с вами время проводит, совсем как с… ну…
Она тут же замолчала, осознав, что вспоминать мертвую невесту при невесту живой — не лучшая затея.
Кстати. Надо бы расспросить Эдварда про неё, да только как? В лоб? Или тонко намекнуть?
— Не знаю, честно, — я уселась напротив Марис и протянула ей платочек. — Между нами определенно что-то есть, — ага, истинная связь, — но иллюзий не питаю.
— Я бы хотела нянчиться с вашими детишками, — зарделась служанка. — Вы бы разрешили за ними присматривать? Меня старшая сестра воспитывала. Нас у матушки семеро, а я самая младшенькая. Всегда думала: вот бы кому-нибудь пригодиться. Смешно подумать, уже размечталась, как мы с Питтом пред богами венчаемся. Совсем как в сказке, знаете. Вот дура!
Она хлопнула себя по лбу с такой силой, что грозилась заработать сотрясение мозга.
Интересно, если я перемещу сюда бутылочку алкоголя, моего стража это не смутит?
Вот и проверим.
Знаете, не смутило. Он даже заботливо приоткрыл дверь, когда бутылка белого вина по коридору прокочевала к моей спальне.
— Ваше? — уточнил на всякий случай. — Не отравлено? — и сам же всмотрелся в плывущее по воздуху горлышко. — Закупорено, значит, в порядке.
— Присоединитесь к нашему небольшому празднеству?
— Не велено, — вздохнул стражник горестно и даже облизал верхнюю губу, но нашел в себе силы отказаться. — Зовите, если помощь какая понадобится.
Иными словами: если до горшка доползти не сумеете — дайте знать.
— А что у нас за праздник? — не сообразила моя служанка, открыв пробку без всяких сложностей и зубами.
— Как что? Ты вновь свободная женщина! Так выпьем же за это!
Я успела только пригубить, а вот голодная Марис выхлебала половину бутылки, после чего её знатно развезло. Она за какие-то пять минут успела и всплакнуть, и послать незадачливого любовника во всякие злачные места, а потом уткнулась в мою подушку лицом и захрапела.
Истории о великой любви заканчиваются примерно одинаково. Так или иначе, но всё ведет к похмелью.
Я поставила стул к окну, закинула скрещенные ноги на стену и изучала облака. Небо словно нависло надо мной, совсем низко. Хорошо-то как, когда тебя никто не пытается прикончить.
Стражник постучался в дверь. Бум-бум-бум. Вроде как аккуратно, а такое чувство, что выбивает.
— Вас император вызывает, — заглянул он и отметил раскинувшуюся звездой Марис. — Идти сможете?
— Так точно! — козырнула я и чуть не свалилась со стула.
Но из-за алкоголя. Попросту ноги затекли.
Глава 16
Император как чувствовал, в каком состоянии зазывать к себе девиц. Меня кружила винная легкость, и всё казалось чуточку проще. Совсем как той ночью, в саду, после выпитого рома.
Разве что тогда ноги заплетались, а сейчас я неслась ланью по коридорам навстречу к человеку, к которому сама уже не понимала, что испытывала.
Глупая связь! Всё портит!
А ещё всё портил телохранитель, идущий на два шага позади меня. Тьфу, никакой романтики.
Я ожидала отыскать его в кабинете или спальне, но Эдвард обнаружился в тренировочном зале. М-м-м, вот так искушение для пьяных глаз. В льняной рубахе — к сожалению, в ней, а не без неё, — но не зашнурованной, вытащенной из-под штанов. Пот струился по лицу, взгляд был затуманен от сосредоточенности. В руках император сжимал тот самый меч, с которым намедни познакомились грабители. Ну либо не тот же самый, а очень похожий на него.
В любом случае, это смотрелось… мужественно. Вздутые вены, крепкие руки, хищный профиль. Что ещё нужно, чтобы женщины всей Диары потеряли голову?
Как я могла верить тем, кто говорил, будто император некрасив?
Он боролся с тюками соломы, подвешенными на разном уровне от пола. По всей видимости, не первый час, иначе не взмок бы так.
— Смотрю, вам гораздо лучше? — кольнула мужчину, застыв в дверях.
— Смерть смертью, а тренировки по расписанию, — Эдвард смахнул со лба капельку пота. — Встречный вопрос. Виктория, может быть, прекратишь опустошать дворцовые запасы выпивки?
— Кто наябедничал? Этот? — Я указала на стражника, застывшего за моей спиной. — А я ещё предлагала ему накатить с нами за компанию.
Шкаф смутился и даже покраснел. Обалдеть, мебель умеет стесняться.
— Я не ябедничал, госпожа.
— Не обвиняй людей почем зря, — сказал император, потянувшись до хруста позвонков. — Повариха сообщила, что мимо нее пролетела бутылка вина десятилетней выдержки, которую она собиралась добавить в сегодняшний ужин. В итоге ужин испорчен, повариха в истерике, а меня опять отвлекают. Кстати, вы можете быть свободны, на сегодня всё, — кивнул стражнику, и тот моментально испарился.
Признаться, с моим персональным шкафом было проще. Наедине оставаться опасно. Теперь нужно стоять и смотреть то ли в глаза великому правителю, то ли на лезвие меча, то ли в пол. Ни один из вариантов меня не прельщает.
— Только не говорите, что я вновь оплошала?
Эдвард рассмеялся.
— Нет, с чего бы. Чужой алкоголизм меня не тревожит. Присоединишься?
И мотнул головой в сторону бойцовских снаряжений, будто бы я только и увлекалась тем, что дубасила солому в платье. Ну, хоть без каблуков.
— Не умею обращаться с оружием. — Пожала плечами.
— Зато умеешь обращаться с магией. Ну же, давай. Напади на меня. Ты атакуешь, я защищаюсь. И наоборот.
