Он не позволил ответить. Точнее — сделал так, что все мои мысли смешались.
Шагнул вперед. Не увидела, но почувствовала плавное движение, услышала шорох, впитала в себя предвкушение момента.
"Беги!" — вопил здравый смысл.
"Останься, тебе понравится", — твердил голосок внутри.
Император осторожно касается моего плеча, поворачивает к себе точно в танце. Удар сердца. Мы оказываемся друг перед другом. Он не притягивает, но и не позволяет вырваться. Настигает. Дурманит сознание. Склоняется ко мне, и губы его так желанны…
Внезапный стук в дверь обломал наивные девичьи мечты о поцелуи посреди рассвета.
— Великий правитель! — лекарь практически вломился в покои. — Мне удалось кое-что выяснить. Уж не ведаю, насколько вам понравится то, что я скажу, но это...
Тут он заприметил меня и замялся.
— Что же? — поторопил император, не отрывая взора от моего лица, даже не обернувшись в сторону врачевателя.
— Пусть ваша многоуважаемая невеста покинет покои, — нерешительно. — Эта информация конфиденциальна
Разумеется, мне бы хотелось, чтобы Эдвард отмахнулся от этой просьбы и сказал, что мне позволено слышать всё то же самое, что и ему.
К сожалению, он сосредоточенно кивнул и шагнул назад, разрывая ментальный контакт, что хлыстом овился вокруг моей шеи. Дышать стало легче.
Легче, но гораздо грустнее.
— Поговорим позже. Отдыхайте, Виктория.
***
С утра обнаружилось, что ко мне приставили нелюдимого стражника, который выглядел как угрюмый шкаф на ножках. Лицо его не выражало ни единой эмоции, а глаза казались двумя хрустальными шарами. Пустыми такими, безмятежными. Без единого проблеска разума.
Я вообще-то надеялась, что Эдвард позабудет о своей угрозе, после всего того, что приключилось с нами за ночь.
Кажется, он обладал идеальной памятью.
— Здравствуйте, госпожа, — пробасил стражник, когда утром, отоспавшись, я попыталась пройти к императору и застала караулящего в коридоре мужлана. — Куда спешите?
— В туалет, — буркнула первое, что пришло в голову.
Не будет же он запрещать мне справлять нужду?
— У вас есть свой, — преградил мне дорогу «шкаф». — До завтрака целый час. Отдыхайте, госпожа. Мне не велено отпускать вас куда-либо, кроме столовой.
— А если я пойду куда-нибудь вместе с вами?
— Нельзя. Таков указ великого правителя.
Я попыталась препираться, но все мои доводы были разбиты о скупое «нельзя». Минут пять мы оживленно переругивались, точнее — переругивалась я, а стражник понимающе кивал и оттеснял меня к дверям спальни.
— Будете сопротивляться — сообщу императору, — выдал последний козырь стражник. — Он разрешил рассказывать о любых случаях… несогласия.
Намек понят. Лучше подчиниться, а то договорюсь до того, что завтракать, обедать и ужинать буду в гордом одиночестве, взаперти, под пристальным вниманием личного телохранителя.
Спустя пятьдесят пять минут ко мне постучались, а затем сопроводили до столовой и дождались, когда я сяду за стол, словно страж опасался, что неразумная невестушка даст дёру, стоит ему отвернуться. Остальные девушки заинтересованно поглядывали на нашу процессию, а Тина не удержалась от любопытства:
— А это кто?
— Мой новый друг, — безрадостно отшутилась я.
— А почему он такой невеселый? — захлопала ресницами наивная девушка, когда «друг» без единого слова отчалил из столовой.
— Наверное, живот болит.
— Ой, бедненький.
— Тина, ну что ты как маленькая, — цокнула языком Фай, вооруженная ножом и вилкой и примеряющаяся к гигантскому пирогу с малиной. — Это стражник. По всей видимости, Виктории теперь требуется особая защита.
Восточная красавица уставилась на меня, приоткрыв от изумления рот. Матушки. Как она существует с настолько незамутненным сознанием? Поверила же в дружбу непонятно с кем, да ещё и в несварение желудка.
— А что случилось?!
— Вчера на меня напали грабители, — не стала скрывать и даже немножечко поделилась подробностями.
Никто ж не запрещал. Императрица-мать за столом отсутствовала, потому мы беспрепятственно болтали, запивая разговор горьким кофием со сливками.
Про записку с угрозой я сознательно умолчала. Прикинулась, будто причина только в вечерних приключениях.
Я говорила и изучала своих соперниц. Кто из них? Глупышка-Тина или спокойная Фай?
— Как тебя угораздило попасть в такую передрягу? — влилась в наш разговор Кристин, которая до сих пор молча поедала бутерброд за бутербродом.
Ну, я забрела в сомнительную часть города и нарезала там круги, ожидая, когда на меня нападет маньяк. К огромному сожалению, маньяков в тех краях не водится.
Звучит, конечно, хорошо, но всех карт открывать не буду.
Может быть, присмотреться стоит к тихоне-Кристин? Та только кажется пухленькой и очаровательной, но кто знает, что скрывается внутри?
— Заблудилась, — скромно опустила ресницы. — Хотела погулять по ночному базару, прикупить всяких безделушек, а свернула куда-то не туда. Чем вы вчера занимались?
Девушки без особого восторга поделились тем, как вышивали, читали книги и предавались безделью. За пределы дворца они не рисковали соваться, даже в сад предпочитали не ходить.
— Ты точно не знаешь, что будет дальше? — Тина накрутила локон на палец. — Ну, какое испытание?
— Не-а.
— Да что её спрашивать, она ничего не расскажет, — Фай демонстративно закатила глаза. — Я вот думаю, надо ли нам изображать из себя прилежных невест? Всё давно решено.
— Уж не знаю, для кого всё решено, но точно не для меня, — донесся до нас голос императрицы-матери. — Останьтесь, девушки. Не спешите расходиться. Мне есть, что сказать. Каждой из вас.
Она села во главе стола и сложила руки в замок, не спеша продолжить. Сапфиры в её сережках слепили холодом.
Глава 15
Я начинаю понимать, как эта женщина в одиночку подняла целую империю. Кремень. Осанка пряма, взгляд острее ножа. Противиться себе дороже.
Поговаривают, одного из мятежников она заживо скормила голодным крысам, а сама смотрела за тем, как они сгрызают ему лицо. Может, врут, приукрашая хладнокровие императрицы-матери, но я бы не удивилась, будь это правдой.
Невесты расселись по местам, причем в такой тишине, что даже ножка стула не скрипнула. Прислуга, убирающая со столов, испарилась.
Знаете, какое-то у меня нехорошее предчувствие.
— Я ожидала, что за моего сына будут бороться лучшие девицы Диары. Гордость шести провинций, истинные аристократки, — произнесла императрица-мать так, словно невестами оказался сплошь сброд да побирушки. — Будущая императрица должна быть безукоризненной во всем, примером для подражания. Скажите, милые девушки. Вы хоть раз слышали обо мне порочащую честь сплетню?
Почему-то захотелось поднять руку вверх и заявить, что не только слышали, но и видели в библиотеке. Там не только честь опорочена. А всё, что только может быть.
Понятное дело, здравый смысл вместе с инстинктом самосохранения оказались сильнее. Я смолчала.
— Но что в итоге происходит? Мои люди доносят мне дикие вещи о претендентках на звание императрицы. Непомерное обжорство? — она покачала головой, не посмотрев в сторону Кристин, но явно намекнув на неё. — Отирание возле спальни Эдварда... с какой целью? Некоторые из вас планируют предложить ему своё тело в обмен на победу?
Даже интересно, речь о Фай или Тине? Стушевались обе, последняя так вообще слилась по цвету со стоящим в вазочке клубничным вареньем.
— Ну а вы, леди Виктория, вообще образец того, как не стоит вести себя в высшем обществе. Даже перечислять не буду, скажу только: оказаться в логове грабителей. Возмутительно!
Мне показалось, что Кристин глянула в мою сторону с плохо прикрытым презрением. Ещё бы. Она всего-то объедается как в последний раз, зато не влипает ни в какие неприятности.
«Ну, а я после всех неприятностей ещё и с императором обнимаюсь», — гаденько подумалось мне.
