Яз обернулась. Даже делая это, она спрашивала себя, почему. Мальчик был незрелым и слишком самовлюбленным. И все же ответ пришел к ней даже быстрее, чем Хетта. Отбрось любую отдельную жизнь, как будто она не имеет никакой ценности, и сколько после этого будет стоить твоя собственная? Все, кого она когда-либо знала, стояли и смотрели, как ее брата бросают в Яму Пропавших. Бросить Као сейчас означало бы, что они были правы.
Река, протекающая через все сущее, впервые открылась Яз в момент великого покоя, когда ее разум лежал безмятежным и чистым, как медленный лед. Она смотрела, как над белыми равнинами встает новое солнце, и его красные лучи породили множество других, извивающихся в ее сознании, струящихся и соединяющихся, и река потекла перед ней, в ней, и через нее.
Увидеть реку снова так скоро после прикосновения к ее силе было нелегко. Сделать это в тисках ужаса, когда смерть с воем несется на тебя, невозможно. Но Яз отбросила свой страх и шагнула вперед, принимая вероятность собственного конца. Она потянулась в это спокойствие и нашла реку, несущуюся на нее быстрее, чем враг. Раньше Яз осмеливалась только коснуться реки пальцем или ладонью, но на этот раз она сунула обе руки в поток, и тут же сила потока с ревом ворвалась в нее.
Яз попыталась высвободиться, пока волна реки не унесла ее прочь или пока сила, бурлящая в ней, не оторвала плоть от костей. Она обнаружила, что летит назад, потрясенная разделением, опьяненная странной энергией, которую она приняла, переполненная, разрывающаяся. Мир вокруг нее казался неопределенным, разбитым на дюжины возможностей, каждая из которых тянула Яз в будущее другим путем.
Као беспомощно лежал перед Хеттой, но та прошла мимо мальчика, целясь прямо в Яз.
Потребовалась единственная угроза продолжения атаки Хетты, чтобы пригвоздить Яз к мгновению. В течение нескольких ударов сердца Яз казалось, что она просто распадется на разные части того, кем она могла бы быть. Вместо этого она встала, пылая едва сдерживаемой силой, горевшей в руках, следы магии искрили в воздухе, пролетая мимо ее локтей, как будто это была жидкость, притянутая силой тяжести.
Яз подняла руку, защищаясь от взмаха меча Хетты, и клинок разлетелся вдребезги, наткнувшись на сверкающую ладонь. Другая ладонь со страшной силой ударила в грудь Хетты, отбросив ту назад, обе ноги оторвались от земли. Сила удара отбросила каннибала на несколько ярдов, прямо на каменный гребень за которым она до этого пряталась. Хетта рухнула у основания гребня сломанной кучей, ее грудь дымилась.
— Яз! — Турин подошел к ней первым. Он посмотрел на упавшую герант. — Что произошло?
Яз сложила руки одну под другой, не сумев скрыть свет, все еще исходящий от ее ладоней и запястий.
— Као не встал. Я не могла оставить его. — Она заставила оставшиеся силы погрузиться глубже в ее плоть, но те не спешили повиноваться.
Турин опустился на колени рядом с мальчиком, проверяя его затылок.
— Я сделал из воды в луже что-то вроде подушки, чтобы смягчить его падение. Кажется, он в…
Као застонал, его глаза распахнулись. Куина и Петрик приближались к Хетте, Майя шла позади, ее глаза были полны скорее настороженности, чем страха. Все они посмотрели в сторону Яз. Почти невозможно спрятать источник света в тускло освещенной пещере, и сила в ней хотя и угасала, но еще не исчезла.
— Нам нужно связать ее, — крикнула Яз и подошла к ним.
— Нам нужно перерезать ей горло, пока она не проснулась, — сказал Петрик с ножом в руке. Конечности Хетты уже начали дергаться, и она издала низкий стон. Из-под мехов на ее толстой шее начало проступать пурпурное пятно.
— Нет. — Яз поравнялась с Петриком. Мальчик замедлил шаг, когда расстояние между ним и Хеттой сократилось до ярда.
Петрик бросил на нее недоверчивый взгляд:
— Она съела твоего друга. Убила его и съела. Что Икта делают с убийцами? Связывают их?
Яз не забыла Джейсина и не знала, что Икта делают с убийцами. Она не была уверена, что среди них когда-нибудь случалось убийство. Но она знала, что Икта видели, как старик толкал детей в яму глубиной в несколько миль, и ничего не делали:
— Хетта когда-то была одной из Сломанных, не так ли? Как и Турин. Был ли Турин ответственен за то, что он сделал, будучи запятнанным?
— Это безумие, демоны берут власть в свои руки. — Турин присоединился к ним. — В ней по крайней мере трое. Очень плохо, когда их больше одного, и тем более, когда они разных пород. — Он указал на пурпурные, черные и красные пятна, движущиеся по жестокому лицу герант, изменения столь же медленные, как извивающиеся огни драконьего хвоста в северном небе.
— Разве мы не можем спасти ее? — Яз знала, что Хетта — чудовище, но и Зин теперь был чудовищем, и она не допустит такой судьбы для него. — Так же, как спасли тебя?
Сомнение омрачило лицо Турина. Он уставился на Хетту так, словно пытался вспомнить ее в годы, когда ее еще не похитили.
— Я не знаю…
Хетта судорожно вздохнула, напугав всех, хотя глаза ее оставались закрытыми. Майя испустила короткий крик, затем заглушила его. Девушка Аксит снова стала самой собой, испуганной, подумала Яз.
— На это нет времени. — Петрик двинулся вперед. Что-то в том, как дрожал его нож, заставило Яз убедиться, что мальчик не забирал жизнь раньше.
— Как ты думаешь, где я найду дом, когда она умрет? — Голос исходил из черных, как ночь, губ Хетты, но звучал слишком спокойно для воющего монстра, который напал на них. Хетта лежала неподвижно, с закрытыми глазами; двигался только ее рот, и чернильное пятно, казалось, стекало в него со всех сторон. Острые зубы Хетты блеснули черным. — Турин, сын Гатхи, уже показал себя сломленным и открытым для моего рода. Он будет приемлемой заменой. Ты попытаешься убить и его, когда я его возьму?
— Если ты собираешься это сделать, делай быстро! — Турин двинулся следом за Петриком. — Я не позволю им проникнуть в мою голову. — Его голос дрожал, и он отступил, словно желая увеличить дистанцию между собой и убийством.
Петрик стиснул зубы и протянул клинок к шее герант. Теперь его рука была тверда. Все его тело напряглось, чтобы отпрыгнуть в сторону, если она проснется и бросится на него.
— Послушай меня, Яз из Икта.
Петрик остановился:
— Откуда демон знает твое имя?
Демона, работающего ртом Хетты, казалось, не беспокоил нож, так близко приставленный к ее горлу.
— Тебе не показалось странным, что за двадцать лет здесь не упал ни один Икта, а потом рухнули три подряд? — Внутри алого пятна открылся один глаз Хетты, совершенно красный, как и кожа вокруг него, за исключением черной точки зрачка.
У Яз не было ответа.
— Я поговорил с ребенком, прежде чем мы оторвали ему голову, — прошептал демон, приглашая Яз наклониться поближе. — Джейсин, так он себя назвал. Он очень хотел дать нам понять, что ему не следовало здесь находиться. — Черный язык облизнул черные губы. — Не должен было сюда спускаться. Даже регулятор так сказал, передал нам маленький Джейсин.
— Что ты имеешь в виду? — прорычала Яз.
— Не слушай, — крикнул из-за ее спины Турин. — Демоны всегда лгут. Они околдуют тебя своим голосом.
Черный рот снова заговорил:
— Регулятор Казик столкнул маленького Джейсина в яму, чтобы передать тебе послание. Он обещает послать еще больше невинных вниз и будет делать это до тех пор, пока ты не последуешь его указаниям.
— Какое послание? — крикнула Яз.
Другой глаз Хетты распахнулся, алый и полный демонов. Ее тело по-прежнему лежало на камне, из-под головы текла струйка крови. Вблизи ее размер постоянно поражал Яз, даже ей трудно было поверить, что она только что сумела отбросить назад такую женщину.
— О… — медленно выдохнула Хетта или демон. — Я могу вам сказать. Но тогда вам придется поклясться всеми вашими богами, что вы меня отпустите.
— Мы не можем этого сделать. — Петрик взмахнул ножом, хотя в его голосе не было убежденности.
