Демидка был хорошим парнем, но чертовы черты деда громко о себе заявляли. Он любил родных, однако иногда на него находили приступы лени, а вместе с нею и упрямства. Все свои силы Демид тратил на дурачество, нежели на беспрекословное выполнение работы.
Яков же в юном возрасте являлся, наоборот, очень послушным и во всем потакал родителям. Но в одном он не мог занять отцовскую сторону: никогда не серчал на своего брата Демида, хотя тот часто заслуживал справедливого нагоняя. В остальном они были похожи и всегда держались вместе.
Рано утром ходили на рыбалку, где непоседа Демидка неожиданно нападал на старшего и более сильного Якова и сталкивал того в воду. Но Яков не злился на его характер. Они смеялись, и затем Яков хватал младшего за ноги, раскручивал и бросал самого в реку. А случись в деревне какая заварушка, то Яков, не думая, заступался за брата. Долгие годы они были крепкой опорой друг для друга во многом.
Как-то в один голодный и совсем засушливый год, Демидка, возвращаясь с конюшни вечером, увидел в траве корзину, наполненную сочными овощами, а рядом, кроме стогов сена и красивого ласкающего заката, ничего и никого боле не было. Он принес корзину домой, чем сильно удивил всех домашних. Рано утром мать с отцом узнали, что кто-то украл эту самую корзину у Марии, дочери кузнеца. Отец, недолго думая, схватил младшего сына за ухо и потащил привязывать к столбу, чтобы выпороть и оставить вместо кожи и мяса только кости на его спине. Демидка кричал, что он не крал корзину, но доказать отцу он никак не мог, уж слишком хорошо все знали его проказливый характер. Единственные, кто ему поверил: Яков, мать и самая старшая из сестер. Однако отца невозможно было остановить. "Что бы он терпел в своем сыне вора? Да никогда такого не будет! Лучше сам его убьет, — так думал родитель."
Яков не имел никакого права и возможности остановить ярость отца в этом случае, но смотреть, как пытают его любимого брата и друга, он тоже не мог. Сказал поэтому Яков отцу, что он сам украл ту корзину, чему, конечно, никто не поверил. Но отец решил проучить обоих, чтобы неповадно было. Их пристегнули к столбу, словно скот. Каждому отец со слезами на глазах, но с возрастающей силой нанес по сорок ударов плетью. Мать со старшей дочерью горько ревели и долго выхаживали братьев. Беда сближает людей, так и вечные уродливые шрамы на спинах сблизили тех ещё больше.
Казалось, что ничто и никогда не способно разрушить этой крепкой, как сталь, братской дружбы. Так и было… Ничто не смогло, но некто смог. Вернее, не некто, а множество скрытых обстоятельств.
Наши замечательные братья превратились в настоящих мужчин. Яков рано начал работать дегтекуром, так как семье жилось туго. И иногда подрабатывал на конюшне. Во взрослом возрасте он без ума полюбил Мириам, черноглазую и ангельскую дочь зажиточного торговца. Девушке Яков тоже приглянулся, но что точно она к нему чувствовала, не понимала. К Мириам многие сватались, особенно когда отец её стал обеспеченным. Родитель хотел для нее наиболее лучшую партию по достатку, да и по порядочности.
Яков не считался совсем бедняком, но и особо зажиточным его не назвать. Хоть он и был шибко красив и силен. Все бабы на него наглядеться не могли. То и дело просили его о помощи, то воду донести, то лошадь запрячь. Яков понял, что уж шибко сердце его тянется к здоровой и румяной Мириам. Он пошел и посватался к ней. Отец ее сказал, что он подумает, да дочь спросит. Но тот уже знал, что скорее всего откажет Якову. Так как другой жених знатный землевладелец Николас, вдовец куда состоятельнее. И человек хороший, бывшую жену свою не обижал. Мириам сама не знала, куда ей деваться. Столько женихов — голова кругом. Она особо даже не выбирала. Николас дарил цветы, помогал во всем, так и Яков же тоже. Яков хоть и куда красивее Николаса и моложе, но ведь и другой не стар ещё, а дети у него чудесные, Мириам их хорошо знала. Николас был коренастым и сильным, да и с полным мешком монет всегда. С ним точно знаешь, что ждет завтра. Яков же являлся высоким и крепким, ну и веселым. В общем, вышла Мириам за Николаса.
С того-то самого момента наш Яков стал изрядно меняться. Если прежде на его лице часто сияла широкая и уверенная улыбка, то сейчас она стала столь редкой и озлобленной, что с ним даже не хотелось здороваться. Он начал часто влезать в любые драки первым и пьянствовать.
Демид тоже уже являлся мужчиной сильным, но не таким красавцем, кудрявым и черноволосым, как старший брат. Росту же они абсолютно одинакового. Демидке повезло, он смог стать ямщиком и возил несколько раз в неделю людей, а также продукты и почту в дальние селения. Чтобы стать ямщиком, нужны деньги на покупку коней и кареты, а также предпочтение отдавалось семьянинам и людям, у которых в поколении уже присутствовали ямщики. Ничего и никого из этого в их семье не имелось. Но Демидка как-то спас во время охоты из проруби одного состоятельного господина и даже подружился с ним. Поэтому тот в благодарность одарил его конями и хорошей каретой в придачу. Он договорился о том, чтобы его назначили ямщиком в их краю.
Демидка не хотел принимать шибко дорогого дара, но родители его сразу же убедили, что от такого не отказываются. Да и господин тот искренне ему был благодарен за спасение своей жизни. А открытый и очень живой характер Демида вызывал в нём чувство уважения, потому как он считал: люди кругом только и делают, что обсуждают всё за спиной. Вот Демидка не был таковым. Тот имел смелость говорить то, что думает, и мыслил он по-доброму.
Якову же тогда платили в разы меньше, чем младшему брату, но он был очень рад за него, правда, недолго. Вскоре Якова выгнали из конюшни, где он дополнительно работал, потому что тот частенько не приходил или вовсе опаздывал. Положение его стало ещё хуже, и всё это легло тяжёлым грузом поверх отвергнутого сердца. Людей Яков начал презирать без каких-либо на то причин. Когда он иногда встречал веселую Мириам вместе с её мужем, то он не прекращал задаваться вопросом: почему она выбрала не его. Николаса он уважал как человека, но ненавидел за то, что тому так легко всё досталось.
Дома Якову на глаза попадался Демид, которого он всегда защищал и любил этого непутевого, даже тогда, когда остальные его порочили. Демид всегда всё делал неправильно, а он, Яков, был опорой и надеждой семейства. Но сейчас что-то пошло не так. Младший брат стал куда обеспеченнее старшего и больше помогал семье, в то время как Яков едва мог прокормить себя. Всё это было похоже на страшный сон для Якова. Сначала он боялся своих мыслей и даже ненавидел себя за такие низкие размышления. Но чем дольше он силился понять то, как это всё могло выйти с его жизнью, то тем больше ярость накапливалась в нём, вытесняя всё другое. В результате превратился тот в человека, павшего под испытаниями жизни.
Якову не следовало задаваться вопросами о своих бедах, ему следовало жить, чтобы зло не смогло настояться в нём. Но он решительно начал винить в личных неудачах остальных. Всё его непонимание и порожденная зависть, которой в нём никогда не было, выплеснулись именно на младшего брата. Единственное, что могло доставить ему радость, так это то, чтобы он мог увидеть страдание на лице Демида, как когда-то в прошлом. Ему хотелось видеть его несчастным, чтобы не быть таким одиноким в своем горе. Как часто бывает, увы, так, что мы, люди опускаем руки в обществе, в котором хвалят всех, кроме нас. И как часто бывает так, что мы крепко воспрянем духом, если хвалить в обществе будут только нас, а рядом будут страдающие люди. Ощущаем себя благородными божествами в таких случаях: мол, мы лучше так и быть, из жалости и из-за своих высоких чувств поможем, чем сможем несчастным.
В тот момент Якову хотелось испытать такое божественное превосходство, а идеальным человеком, над кем он мог его провернуть, был именно брат, потому как жили они в одной большой семье, в которой оценка со стороны родителей ему тоже крайне важна. Яков перестал мыслить, червь злобы опустошил его до дна, и силы остались только на выполнение конкретных задач.
