Представляя себе это, Хлопуша беспрестанно вздыхал от жалости к бедным коникам. Наконец, Лесана не выдержала и спросила, не поворачивая головы:
– Ты чего это развздыхался, здоровяк?
– Да так, – хмуро ответил Хлопуша. – Просто вздыхается. Должно быть, от ночного сквозняка. Меня в лесу по ночам всегда сквозняк прохватывает.
В следующие полчаса никто из них не проронил ни слова. Мрачен был лес. Мрачен и неприятен. Земля под ногами стала влажной и мягкой. Вначале шли быстро и ловко, но потом ноги стали утопать все глубже и глубже, и вытаскивать их обратно становилось все труднее и труднее.
– Жаль, что мы не лоси, – пожаловался Хлопуша, нарушив тягостное молчание. – Лосям хорошо, у них ноги длинные, и в ногах этих страшная сила. Ему что болото, что лес – промчится и не заметит.
Лесана продолжала молча двигаться вперед.
«Может, у них в лесах лоси не водятся?» – подумал Хлопуша. И снова вздохнул, еще тягостнее, чем прежде.
Ночь была лунная. Глаза Хлопуши давно привыкли к темноте, и он довольно сносно различал силуэты деревьев и черные груды кустарников. Хотя, конечно, это не делало ночную «прогулку» приятней. За каждым деревом и кустом Хлопуше виделся притаившийся враг.
Вскоре ноги странников перестали проваливаться, но теперь на пути у них встали заросли ивы и ольхи. Здесь Лесана намного опередила Хлопушу, ловко огибая кустарники и стволы деревьев.
– Человек не должен бродить в лесу по ночам, – ворчал здоровяк, недовольный тем, что ему приходится прятаться за бабьей спиной.
– Почему? – спросила, не оборачиваясь, Лесана.
– Потому что глаза человека не видят во тьме. А глаза лесных хищников – видят.
– А Первоход тоже не видел по тьме? – поинтересовалась Лесана.
– Первоход? Первоход, пожалуй, видел.
– И все же он человек?
– Пожалуй, что человек.
– В твоем голосе я слышу неуверенность. – Лесана усмехнулась. – А ты знаешь, что в Хлынь-граде многие считают Глеба Первохода таким же порождением Гиблого места, как оборотни и стригои.
– Так думают только дураки, – недовольно нахмурившись, возразил Хлопуша. – Первоход мой друг. Неужели ты считаешь, что я дружил бы с оборотнем или стригоем?
– Ты знаешь только его светлую сторону, – возразила Лесана. – Но ты не ведаешь, какие чудовища таятся в его душе.
– Если бы таились – я бы знал, – уверенно заявил Хлопуша.
– Может быть, и так. Но скажи-ка, разве Первоход не убивал людей?
– Только тех, кто этого заслуживал!
– А не случалось ли тебе самому бояться его? Ведь бывало же такое, а?
Хлопуша не ответил. Лесана, шагавшая впереди, усмехнулась.
– То-то же, – сказала она. – В любом из нас таятся чудовища. А в таких людях, как Первоход, их больше, чем в других. Помни об этом, когда решишь снова пойти с ним в Гиблое место.
– Сначала нужно вызволить его из Мории, – недовольно проворчал Хлопуша. – А что-то подсказывает мне, что сделать это будет ой как нелегко.
С этим Лесана спорить не стала.
…Рысь прыгнула внезапно, словно выскочила из темного ночного воздуха. Огромная кошка, размером с охотничьего пса, такая же мускулистая, но с когтями, величиной и крепостью напоминающими ножи. Прыгнув Хлопуше на плечи, рысь попыталась вцепиться ему зубами в горло, но богатырь извернулся и с размаху всадил хищнице в глотку кулак. Зубы рыси заскребли по железному наручу, опоясывавшему предплечье Хлопуши.
Лесана, заслышав шум, быстро обернулась и хотела броситься на помощь, однако ее помощь Хлопуше не понадобилась. Швырнув кошку на землю, богатырь навалился на нее всем телом и просунул кулак еще дальше. Рысь забилась под ним, задыхаясь и стеная, но Хлопуша был тяжел и крепок, и свалить его с себя кошка не смогла.
– Сдохни! – проревел Хлопуша и изо всех сил вдавил кулак в распахнутую глотку зверюги.
Дернувшись несколько раз, рысь затихла. Покончив с нею, Хлопуша поднялся на ноги и вытер испачканную кровью руку о штанину. Потом пнул мертвую рысь сапогом, повернулся к Лесане и сердито осведомился:
– Ну? И где твое хваленое чутье, которому я должен был довериться?
– Я имела в виду волхвов, – сухо ответила Лесана. – Но я не говорила о ночных хищниках.
– Ты могла хотя бы предупредить меня.
Лесана пожала плечами:
– Зачем? Ты ведь охотник.
Хлопуша нахмурился, однако крыть ему было нечем. Как ни крути, а Лесана права. Он – охотник, а охотник не должен терять бдительность ни на миг, пока он находится в лесу.
– Что ж… – проворчал здоровяк. – По крайней мере, это убийство не стоило мне большого труда.
– Верно, – согласилась Лесана. – А значит, нам не о чем беспокоиться. Если ты готов, мы можем идти дальше.
Не дожидаясь ответа, девушка повернулась и зашагала вперед.
– Мы идем уже больше часа, – сказал Хлопуша, почувствовав голод. – Ты не хочешь отдохнуть?
– Я – нет, – ответила Лесана, поправляя на плече небольшой охотничий лук и колчан со стрелами. – А ты?
– Тоже нет, – хмуро проговорил Хлопуша. – Но после схватки с рысью в животе у меня урчит так, будто я не ел двое суток.
– Ты можешь подкрепиться на ходу, – предложила Лесана.
– На ходу? – На широком лице Хлопуши появилось выражение брезгливости. – Я не зверь, чтобы бегать по ночному лесу с куском мяса в зубах.
– Тогда тебе придется потерпеть.
Посчитав, что разговор окончен, Лесана ускорила шаг, мягко и бесшумно ступая по тропе, протоптанной среди зарослей лосями и оленями. Девчонка, похоже, не знала усталости. Хлопуша вздохнул и поспешил за ней вслед.
Богатырь все еще корил себя за то, что расслабился и едва не позволил лесной кошке перегрызть себе глотку. Отец бы такого никогда не допустил. Впрочем, отец бы ни за что не согласился разгуливать по незнакомому ночному лесу в компании молодой бабенки, вообразившей себя истребительницей волхвов.
Вдруг по лесу пронесся порыв ветра, и деревья отозвались тяжким вздохом, а вслед за тем где-то в отдалении послышался протяжный вой. Здоровяк насторожился и хрипло окликнул:
– Лесана, ты слышала?
– Что?
Хлопуша завертел головой, пристально вглядываясь в ночной мрак, подсвеченный призрачным лунным сиянием.
– Кто-то выл. Только что. Разве ты не слышала?
– Я слышала только ветер, – не оборачиваясь, ответила Лесана.
– Ветер?
– Да, ветер. Ты не должен бояться. Я ведь с тобой.
Хлопуша усмехнулся:
– Ну, тогда я спокоен. Хотя, если на нас нападут темные твари…
– Здесь нет темных тварей, – напомнила Лесана. – Мы с тобой не в Гиблом месте.
– Так-то оно так. Однако волхвы – мастера на всякую жуть. Колдовство есть колдовство, хоть в Гиблом месте, хоть здесь.
