– Энтлли коал тбо, раатли ак-ка! – гортанно выкрикнул чужак. Голос был не слабее Саудракового, аж внутри ушей зачесалось. – Соал дан бахум… Бахум тоат хор! – и зло рассмеялся: – Зоар ктар Хоарадан ар а'Зардат!
Вместе с иноязычной речью темного тангра в теменной части головы Дара возникло знакомое напряжение. Снова пришло предчувствие, что границы знания раскрываются, расширяя мир…
– Нужен толмач! Приведите Хорхоша! – послышался рык Саудрака.
Дар слышал его краем сознания, словно из какого-то другого пространства. Темя будто мягко продавливалось, пропуская нечто, подобно тому, как вода проникает в песок. Он поддался этому необычному, но знакомому состоянию…
И вдруг осознал, что понимает речь чужака!
Слова, произнесенные черным тангром, высверкивались в уме полным знанием. Без тени сомнения, Дар понимал их значение – не каждое слово в отдельности, а всю речь целиком. Будто этот язык стал ему знаком. Все это пролетело за какое-то мгновение. Что-то сщелкнулось в мозгу, пробуждая его к реальности. Разом стали слышны окружающие шумы, разгневанное сопение тангров, даже треск костров. Почти бессознательно, Дар зашевелил губами, переводя на хуураданский:
– «…Вы узнали слишком поздно. Всегда были дураками. Дураки теряют корни!..»
Все произошло неожиданно даже для него самого. Отаруги и даже сам Саудрак опешили, уставившись на него. Но Дара это не остановило. Не размышляя, еще находясь на этой тонкой струне, он ответил чужаку на его собственном наречии:
– Тебя-то мы поймали. И план твой нам теперь известен.
Саудрак тяжело нахмурился. Но больше всех поражен был сам пленник.
– Ты проклятый тангр! – зашипел он. – Откуда тебе ведом язык кх'отров? Я слышу всех в этой комнате, кроме тебя, а твой латнир так же пуст изнутри, как и снаружи!
Уже полностью очнувшийся Дар повернулся к хуураданцам:
– Чужак сказал: «Дураки теряют корни. Большая война Хуурадану и а'Зардату».
И без того мрачное лицо Саудрака потемнело, зашипели выдвигаемые из ножен шиташи остальных воинов.
– Это один из северных кх'отров, – глухо молвил кто-то из воинов.
– Кх'отры все подстроили?! – Запоздалое понимание охватило взбешенных отаругов.
Повернувшись, Саудрак одарил Дара подозрительным взглядом. Потом подошел вплотную к пленнику, что храбро скалил свои прозрачные зубы. Неожиданный удар сбил чернокостника с ног, бросив на гору свежесорванных латниров его же сородичей.
– Война Корней не любит числа больше чем два! Переведи ему это!
Дар поспешил выполнить приказ. Чужак неторопливо поднялся на ноги, утираясь. Посмотрел прямо в сощуренные глаза Саудрака. Он был довольно храбр, этот кх'отр, учитывая жестокость здешних нравов. Лицо элитара налилось кровью, громадные лапы сжались в кулаки. И в этот момент кх'отр быстро набрал в легкие воздуха и плюнул в лицо Саудрака.
Воины в помещении разом взревели, засверкали выхваченные шиташи. Новый жестокий удар бросил пленника на пол, в этот раз явно спасая его от просвистевших лезвий. Могучий бас Саудрака покрыл все помещение:
– Назад! Джжаммш-ш-ш!!! Отрежу руку, кто тронет кх'отра! – И, повернувшись к пленнику, добавил леденящим кровь шепотом: – Многие назвали бы твою трусость храбростью, но не я. Ты покупал быструю и легкую смерть, но это не удалось. Сначала ты расскажешь про все уловки твоего ублюдочного клана хитрозадых лгунов, а потом я лично вырву и растопчу твою цнбр!
В этот раз чужак отвел взгляд очень быстро.
В комнату вбежало еще несколько тангров, привели переводчика.
– Выполнять! – Кулак элитара с грохотом впечатался в стену. – Отозвать всех, кто разбивает и жжет ататы. Остановить разорение Атсинбирг! Корень Изир-дора должен выжить. Так я сказал!
Голос его хрипел от ярости. Саудрак глотнул воздуха, бешено вращая глазами. Дару было видно, как трудно ему сдерживаться, чтобы не растерзать чернокостника тут же, на месте. И вновь прогремел приказ:
– Всем готовиться к отходу! Кх'отра сторожить в шесть глаз. Если с него хотя бы песчинку кто отколет – ответит весь род виновного!
Голос элитара еще не успел стихнуть, как на лестнице уже застучали тяжелые шаги спешащих вниз ратников.
– А ты, – обернулся он к Дару, – останешься тут вместе с мальчишкой. Ты мне очень подозрителен!
После того как топанье ног и звон металла стихли внизу, Саудрак жестом подманил обоих к окну. Внизу расстилалась мрачная картина разоренного города.
– Такое не прощается, – рычащим шепотом сообщил он, указывая вниз. – Выжженный Царакклан и порушенные ататы… Я делал то же, что сделали с нами, я приказал жечь даже корни! Я думал, что это а'зарды, но то была хитрость кх'отров. Проклятье! Сто семьдесят зим эта земля не знала войны.!.
Он глухо заворчал и снова ударил кулаком в стену. Кольца на руке жалобно звякнули.
– Рассказывайте все, что вы видели, все, что знаете. Не упускайте ни одной мелочи!
Ему вернули оружие, включая вызвавший завистливое ворчание отаругов голубой эриг-шиташ. На поясе снова с удовольствием ощущалась тяжесть тронка и двух клинков. Теперь, по крайней мере, Дар чувствовал себя на равных с любым из окружающих ратников, чьи недружелюбные взгляды порой ловил на себе. Командир вернул клинки – какое еще доказательство доверия нужно? А насчет того, что Саудрак велел не выпускать из городища, так куда же ему идти? К а'зардам, что ли?
По всему Царакклану сновали хуураданцы, пытаясь смягчить последствия причиненных ими разрушений. Однако, натыкаясь взглядом на Дара, притормаживали и менялись в лице. Но лишь около двух обелисков новые друзья натолкнулись на открытое противостояние. Группа воинов, предводительствуемая Шуратом, перегородила дорогу, с косыми усмешками разглядывая чужака. Взглянув в лицо десятника, Ходват тут же начал отставать, и был скоро оттиснут в сторону обступавшими Дара воинами. Он же не чувствовал ни страха, ни тем более неловкости. Саудрак принял его – этого должно быть достаточно и танграм, что подчиняются ему.
– А вот и первая загадка, в этом загадочнейшем из походов! – Шурат приблизился, возвышаясь на добрых полголовы. Он улыбался, но дружелюбность этой улыбки не обманула бы даже скеха. – Уж не с него ли начались несчастья Изир-дора, да и Хотоаги в придачу?
Отаруги молча подались в стороны, предвкушая схватку. Мрачные лица застыли – холодные, отчужденные и вместе с тем заинтригованные предстоящим боем. Не все из них разделяли отторжение Шурата, хотя в местную культуру явно вплетена красной нитью вражда к любому, кто не является твоим сородичем. Что ж, после беседы с Саудраком это была вторая стадия приобщения к клану. Воины – это воины, и тут нельзя промахнуться. Или оказаться слабым…
