– Твои свидетели, – сказал Хейке серьезным тоном, стараясь не смотреть на Кристера, чтобы парень не заметил веселости в его взгляде, – это, конечно, старый Молин, а еще кто?
– Его слуга.
– И вы вернулись с балкона и увидели чудо?
– Да. То есть, кроме слуги. Но он все время находился в комнате и увидел бы, если бы я сжульничал. А я все делал честно.
Хейке и Коль переглянулись. Святая наивность, правда? Но Кристер так воодушевился из-за своих оккультных способностей, что за деревьями не замечал леса.
Мужчины ничего не сказали. Ведь все было так наивно и безобидно.
Ночью Анна-Мария и Коль неподвижно лежали в постели, взявшись за руки и глядя в потолок. Надежда и сомнение боролись в их душах.
Наконец, Коль сказал:
– Думаешь, это возможно?
– Я все размышляю и размышляю, – прошептала она. – У меня в последние месяцы было нарушение цикла. Задержка в несколько недель. Но я думала, что это начало климакса, и очень расстроилась. Конец надеждам, понимаешь?
– Начало климакса, да ты что? Ты же не настолько старая! Тридцать девять лет, разве это возраст.
– Почти сорок.
– Ну да, никакой разницы. Думаешь, то, что сказал Хейке, верно?
– Я не осмеливаюсь думать. Но если…? Слышал, что Кристер «меченый».
– Не думаю, что можно полагаться на его слова. Кристер верит в то, во что хочет верить. Но мы ведь будем рады любому ребенку? Уродливому, злобному или светлому, избранному, правда? Подарим ему всю нашу любовь.
– Да. Спасибо, Коль, что ты мужественно принимаешь проклятие рода Людей Льда!
Он обнял ее за плечи и притянул к себе.
– Потому что мне досталось самое лучшее из этого рода!
Когда Кристер покинул дом Молина, старик, опираясь на руку слуги, поплелся в спальню. Там ждал его врач, доктор Люнгквист, пришедший с ежедневным визитом.
Пока старика укладывали в постель, он посмотрел на слугу усталым подслеповатым взглядом и сказал:
– Отличный парень, правда?
– Замечательный, – ответил слуга. – И так беспокоится о нашей малышке Магдалене.
– Да. Знаешь, я много думал… О мальчике. Будь добр, разыщи завтра моего адвоката. Я хочу переделать завещание. Включу в него парнишку.
– Весьма предусмотрительно, Ваша милость. Я займусь этим. А пока будьте любезны, повернитесь к доктору Люнгквисту, он хочет осмотреть вас.
– А-а, как там дела у старой развалины, доктор?
– Если Ваша милость имеет в виду свое почтенное тело, то состояние здоровья прежнее. Может, немного лучше.
– Чушь! Я чувствую себя отвратительно!
– Это нормально. Это интенсивная терапия, и человек всегда в начале курса чувствует некоторое ухудшение. Значит, организм принимает данный тип лекарств – это добрый знак. Через несколько дней наступит улучшение, вот увидите. Но думаю, нам стоит увеличить дозу. Или нет… у меня есть другое, дополнительное средство. Вот – пусть Ваша милость примет две таблетки завтра утром, за завтраком. А свою вечернюю дозу вы уже получили.
– Да-да, я должен быть пай-мальчиком и послушно жевать всю эту гадость. А теперь я устал. Простите меня, доктор.
По правде говоря, старик хотел остаться один и обдумать, как сподручнее внести Кристера в свое завещание. Он лишился всех наследников и должен спасти свое состояние от когтей стервятников Бакманов. Слуга провожал доктора.
– И как здоровье Его милости? – опасливо поинтересовался он.
Доктор Люнгквист нахмурился.
– Много хуже, чем он думает. Фактически, при худшем стечении обстоятельств он может умереть этой ночью. Одна надежда на новое лечение.
– Да-да. Спасибо вам за заботу, доктор Люнгквист!
Полицмейстер вместе с Тулой и Томасом прибыли в госпиталь святого Серафима.
– Доктор Берг? – спросила чопорная дама за конторкой. – У нас нет никакого доктора Берга.
– Да, весьма возможно, – ответил полицмейстер. – Он мог уволиться. Будьте любезны, посмотрите, работал ли он здесь три года назад?
Дама недовольно скривила губы, но потом все-таки взяла с полки убористо исписанную книгу и начала листать ее. Листала долго. В воздухе пахло карболкой – специфический больничный запах.
– Это не так просто, – запальчиво заявила она, ни к кому не обращаясь. – Вот он! Доктор Эрик Берг поступил сюда в сентябре 1833 года, все точно. Сейчас посмотрим…
Она энергично залистала дальше, бормоча себе под нос.
– Здесь он тоже есть. А здесь нет. Опять углубилась в бумаги.
– Ну-ка, ну-ка!
Страницы шелестели взад-вперед.
– Вот! Здесь он уволился. Даже есть дата. Доктор Эрик Берг закончил 3 августа 1834 года, два года назад. Похоже, не сошелся характером с главврачом.
– А не написано, куда он направился?
– Да, написано. Он получил место в одной из больниц Упсалы 20 августа того же года.
– Спасибо! Огромное спасибо за помощь!
Дама молча выдвинула вперед копилку для пожертвований, ясно дав понять, что «огромного спасибо» недостаточно. Гости с удовольствием опустили по грошику на благое дело. После этого улыбка дамы стала чуть милостивее.
Они опять вышли на стокгольмские улицы.
– Упсала, – сказал Томас. – Это не так уж далеко отсюда. Едем прямо сейчас.
– Не сомневаюсь, что мы напали на его след, – изрекла Тула. Глаза ее горели, как у резвой гончей.
– Умерь свою кровожадность, дружок, – улыбнулся Томас.
Они скакали всю ночь. Останавливались лишь однажды, почти на рассвете, чтобы пару часов поспать самим и дать отдых лошадям.
Путешествие измотало Томаса, но он этого не замечал. Он был глубоко счастлив, что его принимают в расчет, что он нужен.
Слегка прихваченные утренним морозцем, въехали они в Упсалу, и несмотря на несусветную рань, сразу отправились на поиски больницы.
Эта больница была много меньше, чем госпиталь Св.Серафима. Путешественникам показалось, что здесь просто негде разместиться такому огромному количеству больных.
В вестибюле им удалось поговорить с врачом, очень суетливым. Казалось, что все его пациенты именно в эту минуту приготовились умирать и посторонние отвлекали его от жизненно важных дел.
– Доктор Берг? Берг? Нет у нас никакого Берга.
– Скверно, что этот доктор Берг постоянно петляет, как заяц, – пробормотала Тула. – Придется ехать дальше?
– Ладно, – сказал полицмейстер доктору. – Но он по крайней мере был здесь.
– Не уверен, – строго процедил доктор. – Не могу припомнить этого имени.
Полицмейстер настаивал. – Два года назад. Он вступил в должность 20 августа 1834 года, уволившись из госпиталя Св.Серафима.
Тут вмешался Томас:
– Доктор Берг чуть моложе меня. Светловолосый, худощавого телосложения. Держится холодно. Врач заколебался.
