Подобная тактика позволяла не тратиться на отдельную комнату, и как ни странно, — свести к минимуму риск банального грабежа.
Скорость передвижения резко упала, да и удача не может быть вечной. От Дамира она решительно отвернулась в Арре — на самой границе между Рикентой и Танкарелем, проходившей аккурат по середине реки Лаймы, деливший город пополам. К этому моменту, парень не просто порядком устал от своего марафона, а был по-настоящему измучен. Он дремал, привалившись головой к стене трактира, и пропустил момент, когда к нему подсели трое сомнительных личностей. Еще двое из компании заинтересованно наблюдали за разговором, состоящим из стандартного набора требований, удовлетворять которые Дамир был не намерен, да и просто не мог себе позволить.
Поначалу было даже забавно оказаться вдруг с другой стороны ситуации, однако его спокойные и где-то ироничные ответы, призванные убедить в том, что связываться с ним прежде всего бесполезно и не выгодно, почему-то оказывали на подвыпившую троицу совершенно обратное воздействие. Дамир понял — они забавляются и не считают его сколько-нибудь серьезным противником, но только драться он не хотел совершенно: нужно вообще ничего не соображать, что бы ввязываться в разборки с отморозью такого пошиба в его положении и на их же территории. Дамир медленно встал, но проделать несколько шагов до выхода ему не дали.
Трудновато использовать фехтовальные экзерсисы, когда против тебя в ограниченном пространстве действуют в лучшем случае ножом или дубинкой, а в основном по-простому: пивными кружками, бутылками, скамьей. К счастью, Дамир, как и оба его учителя, знания в данной сфере тоже приобретал не на дуэлях и турнирах куртуазности ради.
Поэтому внезапное вмешательство третьей стороны было неожиданным и несколько неуместным.
Затянутое пылью и паутиной окно разлетелось вдребезги, и внутрь ворвалась целая стая нетопырей, которые против обыкновения занимались не тем, что с писком гадили на головы имевшим несчастье их потревожить, а впивались зубками и коготками во все, что движется. Дамир, который был ошеломлен нападением не менее других, вдруг ощутил ледяную хватку на запястье и горле. И нечто еще более знакомое…
Когда попытка не удалась, — над ухом раздалось разъяренное шипение, и юноша почел за благо пока не сопротивляться увлекающей его силе.
Вокруг по-прежнему вились летучие мыши, но его они не рогали, а когда живое облако рассеялось Дамир обнаружил себя… На кладбище, где же еще!
— Убери оружие, мальчик, я не боюсь щекотки. И убивать тебя тоже не намерена.
Иначе не стала бы вытаскивать из дерьма!
Дамир не торопился исполнить распоряжение и отвести кинжал от живота державшей его женщины.
— Какого хрена тебе от меня нужно?!
— Я прямо-таки слышу знакомый голос, — ядовито протянула Раинн.
Через мгновение она обнаружилась вольготно расположившейся на чьем-то надгробии.
Поскольку вампирка первой завязывать беседу не спешила, Дамир высказался сам:
— Что, положение обязывает? — он обвел вокруг все еще обнаженным клинком.
Раинн коротко рассмеялась, продемонстрировав внушительные клыки.
— Просто нас здесь никто не побеспокоит. До утра, по крайней мере.
— Не помешает чему?
— Хотя бы тебе пережить ночь.
— Я бы справился сам.
— Да, не спорю. Вот только эти остолопы были не просто из вольного братства, и тебе пришлось бы очень быстро уносить ноги.
— Наверное я должен сказать спасибо? — съехидничал Дамир.
— Хм, вежливости тебя похоже не учили, — протянула Раинн.
— Я не любезничаю с врагами, — отрезал юноша, по-прежнему не убирая оружие.
— С чего ты взял, что мы враги, а не союзники? — Раинн вдруг широко раскрыла глаза припоминая и сопоставляя детали, после чего со смехом прищелкнула пальцами.
— Понятно… Подслушивать не хорошо, мальчик!
— Зато полезно!
— Это как посмотреть. Иногда только усугубляет заблуждение.
— Мы так и будет перекидываться любезностями до рассвета? — терпение Дамира истощилось окончательно.
— А у тебя есть другие предложения?
— Да! Сказать, что тебе надо и убираться обратно в свой склеп! Я не собираюсь участвовать в ваших играх!
— Мальчик, ты в них уже по уши увяз! — Раинн выпрямилась, — Лично мне от тебя ничего не надо, я просто приглядываю чтобы ты не свернул себе шею: должен же кто-то исправлять то, что учудила эта курица…
— Боитесь, что мастер Фейт разложит вас на составляющие? — усмехнулся Дамир.
— О! — со смешком протянула вампирка, вглядываясь в его глаза, — как все запущено! Вот за такую изобретательную изощренность я тебя и люблю, Дамон! Не устранить угрозу по простому, а обернуть будущего соперника в преданного помощника, который ради него душу продать готов… жизни не пожалеет… Не пожалеешь ведь?
И в голосе, и в глазах вампирки была неприкрытая издевка.
— Мальчик, ты хотя бы знаешь, что при должном обучении, ты способен занять Черный Трон?
— Я знаю, что именно этого вы хотели от мастера Фейта!
Раинн не выдержала и расхохоталась, пугая спящих ворон.
— Святая простота! Да твой мастер занимает его уже не первый век! Это он требовал от нас помощи, а не мы его принуждали! Не говоря уж о том, что зовут его совсем по-другому…
Пришла очередь Дамира составлять недомолвки, осколки фактов в единую связную картину: рука с оружием опустилась сама, юноша осел следом на соседнее надгробие.
Сердце билось где-то в горле глухо и тяжело. Разве можно так, — влезть в душу, выесть ее словно червяк яблоко, — да за такое убивать надо!
— Изумительно, правда? — голосок Раинн звучал совсем нежно, — Куда изящнее, чем работа палача, хотя боль и смерть, тоже могут дать много сил… Но он всегда был эстетом! И результат получался еще более впечатляющим… Ну выпьешь ты кого-нибудь за раз, и все, а так приобретаешь верного последователя, проводника твоей воли.
Я стараюсь следовать его примеру, и как видишь весьма удачно! Особенно полезно, учитывая что именно он собирается сделать…
Спектакль для одного и очень благодарного зрителя! Что лучше: быть никому не нужным сиротой, или будущим волшебником, чья сила нужна всем? Многим, во всяком случае… Одним из ключей к Башне…
Вот когда Дамир осознал смысл слов «Твое счастье, что ты еще можешь плакать»: сейчас слез не было. Но… разве можно врать так…
— Я тебе не верю, — он не поднял взгляда на размечтавшуюся, несколько самодовольную Раинн, — Ты лжешь сейчас. Не знаю почему: потому что ты его ненавидишь или потому что любишь, — но лжешь! Ты не знаешь какой…
