…Она не знала, сколько времени находилась в небытии, прежде чем проснулась — возможно, проснулась внутри сна, приснившегося самке гьянгеншайна. Ощущения постепенно возвращались к ней, хотя сил по-прежнему не было. Целую вечность она вглядывалась в раскачивавшуюся перед ней землю. Кое-как ей удалось сфокусироваться. Она висела над землей на расстоянии полутора метров. Потом она догадалась, что качается не земля, а она сама. Ее куда-то несли.
Таким образом прошла еще одна вечность. Эльга постепенно оживала. Она начала чувствовать свои руки и ноги и даже сделала несколько попыток пошевелиться. Она вдруг поняла, что озябла, а ее кисти — белые, с голубыми линиями вен — холодны, как лед. Человек, который нес Эльгу на плече, поднимался все выше и выше.
Через какое-то время оп остановился. Эльга почувствовала, как ее снимают с плеча и усаживают на землю. Бездушно-участливым взглядом врача Уилар заглянул ей в глаза, приподнял веки, потрогал лоб и виски, легко потрепал по щеке. Потом он куда-то ушел. При ходьбе Уилар опирался на посох.
Когда он вернулся, она сделала попытку встать на ноги самостоятельно. Уилар дал ей флягу, но Эльге не хотелось пить. Она только смочила рот и губы. Сейчас она была не в состоянии проглотить даже глоток воды.
— Мы почти пришли, — сообщил чернокнижник.
— Что… это? — с трудом спросила Эльга, показав глазами на небо.
Уилар оглянулся. Несколько секунд, прищурившись, он следил за черными точками на краю небосклона.
— Слуги Климединга. Они все-таки догнали нас. В его голосе по-прежнему не было ни страха, ни излишней суетности. — Но это неважно. Мы уже покинули пределы контролируемой им территории… Ты можешь идти?
— Не знаю… — Она сделала еще одну попытку подняться. На этот раз Эльге это удалось — видимо, вследствие того, что Уилар решил ей помочь. Держась обеими руками за его локоть, Эльга стала медленно переставлять ноги по горной дороге…
— Переход из одного потока существования в другой отнимает очень много энергии, — сказал Уилар. А ты еще не умеешь ни накапливать энергию, ни рационально использовать те силы, которые у тебя есть.
— А как надо?.. — При воспоминании об ощущениях, сопровождавших ее во время пребывания в облике гьянгеншайна, Эльгу начинало мутить.
— Сейчас у нас нет времени для подробной беседы на эту тему.
Пока они поднимались наверх, Уилар несколько раз оглядывался. Оглянувшись в четвертый раз, он вдруг толкнул Эльгу к скале, а сам упал на одно колено. Посох, на который он только что тяжело опирался, взметнулся в небо. Пикировавшее на Уилара создание — крылатое человекообразное существо с выраставшими из корпуса мохнатыми паучьими лапами засипело, ударилось об скалу, покатилось по тропке и в конце концов свалилось в пропасть, разбрызгивая по камням беловатые внутренности, густыми комками вытекавшие из рассеченного Скайлаггой брюшка. В следующую тварь, решившую попытать счастья, еще загодя вонзилось нечто, напоминавшее молнию — только черного цвета. Тварь почернела, скукожилась и, немилосердно воняя, упала на тропу. Остальные немедленно взмыли вверх. На таком расстоянии приказам Хозяина можно было сопротивляться (по крайней мере, отчасти), а умирать не хотелось никому. Посмотрев на небо, Уилар многообещающе покачал посохом, подозвал Эльгу и пошел дальше.
***
…За время пути им пришлось еще несколько раз защищаться. Крылатые демоны Климединга, стоило беглецам начать движение, немедленно приближались. В любую секунду одна из этих тварей могла сложить крылья и упасть вниз. Но Уилар всегда успевал ударить первым. Тогда на минуту или даже две их оставляли в покое, а вниз по склонам горы скатывалось очередное тело — искалеченное или полусожженное.
Теперь тропинка закончилась. Под ногами была бездна, над ними — стая голодных до крови ангелов с длинными конечностями, напоминавшими мохнатые паучьи лапки. Уилар, подняв лицо к небу, обнимал Эльгу за плечи. Вот опять! Резкое движение руки, беззвучный гром Эльга закрыла глаза, чтобы не видеть, как падает вниз чье-то изломанное, обожженное тело, но она не могла избавиться от запаха паленого мяса.
«Ты нечего не добьешься, — едва слышно произнес голос в голове Уилара. — Ты только оттягиваешь неизбежное. Мы встретимся с тобой… рано или поздно»
Уилар ответил — впервые за все время пути.
«Так и будет, — согласился он. — Я обязательно вернусь, как только соберу облик. Я тоже хочу с тобой встретиться… очень хочу. Смотри не убеги от меня».
В ответ он услышал далекий хохот Хозяина.
«Я буду ждать, человечек».
— И что теперь? — спросила Эльга, стараясь не смотреть на кружащихся над ними демонов и не слышать их пронзительных скрежещущих криков.
— Теперь? — переспросил Уилар. — Теперь мы возвращаемся в Кельрион. Самое время.
Его рука, до этой минуты покоившаяся на Эльгином плече, вдруг вцепилась ей в шею и столкнула вниз.
Ее внутренности, казалось, завязались в тугой ком, а сердце было готово выпрыгнуть из горла. Она летела вниз, уже не слыша криков демонов — из всех звуков остался только свист ветра в ушах. Каменная плоть скалы, уступы и трещины, все сливалось в одно сплошное серое пятно, проносившееся перед ее лицом слишком быстро, чтобы можно было на чем-то задержать взгляд. Кажется, она кричала, но не слышала собственного крика. Уилар, прыгнувший вниз вместе с ней, схватил Эльгу за плечи и развернул к себе лицом. Они несколько раз перевернулись в воздухе. Ветер терзал их одежду и грозил сорвать с головы волосы вместе с кожей. Мир сжался и будто бы мигнул несколько раз. В какой-то момент отвесная стена, рядом с которой они летели, перестала быть стеной. Направления снова поменялись. С неудержимой силой Эльгу повлекло куда-то. Как и во время превращения в гьянгеншайна, отвесная стена вдруг стала равниной… зеленой равниной с высокой густой травой.
Как только Эльга поняла это, они упали на землю и покатились по траве. Их скорость была слишком велика, но трава погасила удар, и хотя в момент столкновения зеленые стебли по казались Эльге твердыми, как железо, кувыркаясь в первые секунды по полю, как мячик, она каким-то чудом умудрилась ничего себе не сломать.
…Она лежала в пожухлой осенней траве и, не отрываясь, смотрела на голубое небо. Солнце слепило ей глаза, но она не отводила взгляда. Она неровно и тяжело дышала, сердце по-прежнему бешено колошматилось в груди, но все это не имело уже никакого значения.
Она уже не в аду.
Она на земле, в мире людей!
Хотя ей хотелось петь и плясать, она, лопоча что-то бессмысленное, протянула руки к солнцу и облакам и тихо заплакала.
