И здесь в их судьбах просматривалось сходство. Эвана и Элисса погибли, одна от рук гоблинов, другая – зверолюдей. Они оба жестоко пострадали от нападения монстров. Сигмар жил в эпоху диких зверств и бесконечных кровавых войн, а разве он, Конрад, не видит, что время мира и счастья закончилось? Снова Империя находится в страшной опасности. На ее границах хозяйничают шайки чудовищ, и в любой день на ее земли могут хлынуть полчища исчадий Хаоса.
Хаос. Его время наступило вновь.
Как и Сигмар, Конрад начал сражаться с тварями в одиночку и, как и Сигмар, одержал победу над гоблинами, когда ворвался в их подземные норы, чтобы спасти Вольфа. Только вместо двуручного молота у него был двуручный топор.
Впрочем, Сигмар никогда не сидел в темной подземной каморке, глубоко спрятанной под городом-крепостью, и не находился во власти какого-то полоумного колдуна.
Конрад закрыл глаза. Он вспоминал. Там, в пещере, он схватил топор, потому что потерял меч и потратил единственную стрелу, которую пустил в жреца, истязавшего Вольфа. Тогда этот топор оказался очень кстати; он косил направо и налево гоблинов. Один взмах – и мерзкие твари, вопя, издыхали, а топор продолжал свою кровавую работу.
Правда, был момент, когда ему показалось, что в руках он держит молот.
Потом он выбросил это из головы, предпочитая не думать о том, чего не мог объяснить; однако забыть это оказалось не так-то просто. Он вспомнил, как в самый разгар боя внезапно ощутил мощный прилив энергии, словно им начала управлять какая-то неведомая сила.
Когда он вступал в бой, то уже не думал ни о чем. Сражение – это одно, а размышления – совсем другое. Если бы он начал думать, взвешивая и просчитывая каждый шаг, то очень скоро потерпел бы поражение. Нерешительность в его деле означала смерть. Удача сопутствует храбрым.
Впрочем, в битве с гоблинами было не совсем так. Он сражался и чувствовал нечто большее, чем просто боевой пыл; он чувствовал, что как будто кто-то ему помогает. Возможно, это были духи предков, которые пришли ему на помощь, преодолев завесу времени.
Нечто похожее он испытал во время своего призрачного полета над землей, когда ему стало казаться, что какая-то неведомая сила увлекает его в сторону невообразимо яркого пространства, частью которого он был.
Кристен любила разгадывать сны. Она говорила, что сны – это возможность для человека побывать в мире духов. Когда человек спит, его душа отправляется путешествовать; сны – это ее приключения, которые потом могут толковать прорицатели. Конрад в это не верил и посмеивался над девушкой.
Но теперь он и сам начал об этом задумываться. Сны он видел всегда, но никогда они не касались совершенно новых, неизвестных ему вещей.
На следующее утро Литценрайх зашел в каморку Конрада и спросил:
– Как ты попал в бронзовые доспехи?
Конрад взволнованно ходил из угла в угол.
Он рассказывал, что с ним случилось: как попал в плен к шайке Кастринга, как бежал, потом нашел доспехи и надел их, чтобы сразиться с преследователями. Он говорил только правду, но кое-что все же решил утаить.
Он не стал рассказывать о том, что впервые увидел бронзового рыцаря пять лет назад, когда тот заехал в их деревню; что потом увидел его отражение в линзах подземного храма дварфов; что бросился за рыцарем в погоню; и что в результате спасся от прислужников Кхорна, когда заметил блеск лунного света на бронзовых доспехах.
Волшебник кивнул:
– Да, ты прав. Видимо, ты пробыл в доспехах не слишком долго, иначе от тебя остались бы одни кости, как от твоей лошади. А от твоего предшественника, видимо, и того не осталось – доспехи уничтожили его без остатка. Эта бронза питается плотью – либо той, которую убивает ее владелец, либо его собственной.
– Но… что это такое?
– Порождение Хаоса, – просто ответил Литценрайх, – что же еще? Я о нем слышал. Оно бродит по миру людей уже много лет. Когда узнали, что эта тварь добралась до Миденхейма, на ее поиски отправили несколько рыцарей ордена Пантеры. Узнав, что они не вернулись, я решил заняться этим делом сам.
– Зачем?
Литценрайх прищурился, пристально вглядываясь в лицо Конрада.
– То есть как это – зачем? Затем, что тварь подобралась к самому городу!
Пять лет назад, когда Конрад разговаривал о бронзовом рыцаре с Вольфом, тот сказал, что это его брат-близнец. Но когда же тот стал загадочным рыцарем? И был ли он первой жертвой доспехов? Скольких еще людей они погубили?
По-видимому, уже многих. Конрад просто оказался последним по счету – последней жертвой доспехов, которые словно поджидали именно его, словно самой судьбой ему было предназначено стать бронзовым рыцарем…
– Этот воин казался совершенно неуязвимым, – сказал Конрад. – Как вам удалось его остановить?
Сейчас он говорил так, словно этим рыцарем не был он сам. Впрочем, так оно и было. Бронзовым рыцарем были сами доспехи, а он только находился внутри, превратившись в их слугу, исполняющего приказы хозяина.
– Наилучший способ одолеть порождение Хаоса, – ответил Литценрайх, – это призвать на помощь сам Хаос.
Конрад удивленно уставился на него.
– Варп-камень, – сказал Литценрайх, словно произнося заклинание. – Варп-камень, – выразительно повторил он, словно это слово было ключом ко всем вопросам.
Оно показалось Конраду знакомым, но что оно означает, он не знал.
– Воздействие варп-камня – вот что приводит к началу мутации, – продолжал объяснять Литценрайх. – Без варп-камня не было бы зверолюдей. Хаос начал применять бронзу, предварительно добавляя в сплав этот камень. Бороться с варп-камнем можно только при помощи самого варп-камня. Подобное отталкивает подобное – как отталкиваются одноименно заряженные куски железняка.
Конрад молчал, ожидая продолжения. Видимо, у него был такой недоуменный вид, что Литценрайх сказал:
– Я стал охотиться за тварью Хаоса и, нацепив на себя рыцарские доспехи, попытался подманить ее к деревьям, на которых были развешаны осколки варп-камня, которые должны были отразить и усилить… – Он запнулся, заметив, что назвал Конрада «тварью», но затем продолжал: – Камень, спрятанный среди деревьев, аннигилировал действие камня доспехов. Это позволило остановить лошадь, и она упала. Ты, поскольку еще не успел раствориться в доспехах, попросту вылетел из седла. Теперь понятно?
– Да, – не очень уверенно сказал Конрад.
– Когда Варсунг увидел, что ты на него смотришь, он понял, что ты жив, и тогда я решил извлечь тебя из доспехов. Не вдаваясь в технические подробности, могу сказать: я снова применил варп-камень и снова добился успеха.
– Я находился внутри доспехов Хаоса, – задумчиво произнес Конрад, и вдруг его озарило: – А это означает, что я ими заражен!
