- Глупый! - рассмеялась она. Зеленые глаза сверкают весельем, лучатся дивным светом.- Разве хорошо, когда тебя едят?
Она ушла по делам, а я вновь сел за стол, уставился в чертежи. В груди плескалась светлая тоска, но на губах почему-то была улыбка. Помимо воли вспоминались удивительные зеленые глаза, мягкие каштановые воло-сы, запах, голос. Я мотнул головой - Эскер, не раски-сай! Не видать тебе этой девушки как своих ушей. Ты ей не ровня. Так что не раскатывай губу и думай о ра-боте.
О работе думать не получалось. Оставшиеся часы боролся с усталостью и сном. Если задремлю на работе и, не дай боги, Логан увидит, то смело можно лезть в пет-лю. Чтоб не мучиться. А то старик замордует до смерти нотациями и поучениями. Время, как обычно бывает в такие моменты, тянулось долго, ползло раненой черепахой, мучило ожиданием свободы и избавления из темницы заклинательного зала. Вот уж точно, темница. Очень похоже. Везде полутьма, пыль, книги, бледные зaмордованные маги творят непонятные простому смертному дела. Кто сказал, что ученье - свет, а неученье - тьма? Все с точностью наоборот. Ученье - это расшатанные нервы, недосыпание, мешки под глазами, больная голова и злая неудовлетворенная жена, а неуче-ньс - бутылка самогона, хорошая компания собратьев-грузчиков, разгул и веселье… Но подозреваю, что знания - такой же наркотик, как табак. Раз попробовал - ничего хорошего, второй-третий - и ты уже не можешь отвыкнуть, тело требует, мозг плавится, у тебя домка, аж трясешься - только бы добраться до вожделенной книги, впиться глазами в строчки, а потом долго переваривать, думать и рассуждать о прочитанном.
Наконец пробило шесть. В это время маги вздыхают, откладывают инструменты, недоумевающее вертят головой - как, уже все? Мы же хотели еще поработать, столько всего недоделано. На лицах крупными красными буквами написано недовольство, раздражение - домой идти, что ли? А потом долго-долго ждать, мучиться, даже - о боги, какое святотатство - спать! Но я же вижу, как радуются, просто за годы работы привыкли к такому спектаклю, прогнулись под начальство и саму жизнь, привыкли играть свои роли. Уже и само собой получается, даже усилий никаких прикладывать не надо.
Я встал из-за стола, потянулся. В спине что-то хрустнуло, как сухой сучок. Состояние у меня, конечно, было паршивое. Тело как через камнедробилку пропустили, мышцы ныли - сказывалась ночная беготня. Но спать уже не хотелось, есть, в общем, тоже. Ощущения притупились, мозг перестал обращать внимание на раздражители. Двигался я замедленно, говорил невпопад.
Подбежал Лек: веснушчатая деревенская физиономия лучится счастьем - как же, с работы уходим! Бодр и свеж, как будто и не корпел весь день над заклятиями.
- Ну что, пошли? - спросил он.- Буду кормить тебя с ложечки, младенчик ты наш.
- С ложечки не надо! - ужаснулся я.- Большой мальчик, слюнки сам себе вытру. К тому же я и без тебя теперь прокормлюсь. Но за готовность помочь - спасибо.
Я потряс перед ним мешочком с деньгами. Лек завороженно послушал звон монет, завистливо цокнул языком.
- Везучий ты, Эскер,- хмыкнул он.- Логан на аванс расщедрился?
- Нет, Алар смилостивился, послал в подарок! - съязвил я.
- Злюка! - сделал обиженное лицо Лек.- Ты посмотри, что там внутри. Вдруг медь? С Логана станется.
Я послушался, развязал шнурки. И снова разинул рот от изумления. Лек заглянул через плечо, присвистнул.
- Золото… - растерянно пробормотал я.
- И много,- добавил Лек.- Я ж говорю, ты везучий! За раз получить столько, что и за год не заработать. Надо же!
- Ага, - тупо пробормотал я.- А за какие такие заслуги?
Мастер Логан - человек неприятный, но справед-ный… Кнутом пригрозил, но и пряник дал понюхать.
- Что ж за пряник такой? - задумчиво пробормотал я.
- Большой, рассыпчатый, медком сверху полит,- серьезно заметил Лек.- Что гадать - пошли-ка лучше деньги твои пропивать! Ты богат - ты и угощаешь.
- Насчет пропивать ты погорячился. Но ужин с меня.
- И то дело,- обрадовался Лек, потер руки в предвкушении.
Мы вышли из мастерской, сотрудники проводили пас злобными взглядами - как же, белые вороны, не же-лают играть по нашим правилам. А вот мы молодцы,
остаемся после работы, батрачим и даже ишачим. Ухо-дим всего на полчаса позже, но все-таки…
Снаружи нас встретило ласковое вечернее солнце, зелень листвы, в уши ударил шум и гам ремесленного района. Мастеровые и рабочие расходились по домам, усталые, но довольные, кое-кто уже навеселе.
- Ну что, в «Золотую шпору»? - подмигнул Лек.
- Скромный ты наш,- усмехнулся я.- Давай попроще.
- Ммм… как насчет «Гордого кузнеца»?
- Пойдет,- согласился я. «Гордый кузнец» - хороший трактир, приличный. И главное, недорогой.
Мы вышли из ремесленного района, направились в сторону центра. Огляделись: на улицах оживление, молодежь гуляет, торговцы кричат, нахваливают товар, через весь город идет караван - видимо, торговая палата продала Лугару очередную партию металла и всяких поделок.
В зале трактира царила приятная полутьма и прохлада. Подскочила девушка-официантка, быстрая и юркая, как мышка. Лек нашептал ей на ухо заказ, она кивнула,
убежала, словно за ней демоны гонятся. Мой друг проводил ее долгим взглядом, облизнулся.
- Слюни подбери! - поморщился я.
- Много ты понимаешь! - возмутился Лек.- Тут жизнь проходит, а постоянства все нет и нет. Хочется завести жену, детишек, чтоб тебя любили, встречали после работы, мыли, спинку чесали…
- Заводят собак,- съязвил я.- Кошек еще, может быть. Если будешь так говорить и думать, то еще долго желанного постоянства не добьешься.
- Ну вот… - расстроился Лек.- Я к тебе со всей душой, а ты, как всегда, все обга… облагородишь.
- Уж прости, что ранил твою трепетную детскую душу,- я поморщился: усталость дает о себе знать, становлюсь раздражительным.- Но по мне, так лучше самому себе спинку потереть. Женщины имеют обыкновение дурить голову мужчинам, трепать нервы, устраивать сцены ревности, а также транжирить твои деньги, изменять и обманывать. Сомнительные плюсы женитьбы не перевешивают несомненных минусов.
- Думаешь? - удивился Лек.
- Знаю,- фыркнул я.
- Откуда же? - поддел он меня. Улыбнулся, задорно сверкнул глазами.- Женат вроде не был. Или ты от меня что-то скрываешь?
- Умный черпает знания отовсюду,- изрек я.- Надо учиться на чужих ошибках, чтобы не делать своих. Хотя не всегда получается.
Лек хотел возразить, но тут разносчица принесла заказ, и друг сразу потерял интерес к разговору. Девушка поставила огромный поднос на стол, устало вздохнула, вся красная, распаренная. Неудивительно - таскать такое должны только грузчики. Посреди подноса исходил ароматным паром гусь, запеченный с яблоками, весь золотистый, распертый изнутри парной гречневой кашей. Вокруг были тарелки с холодным мясом и копчеными колбасками, нарезанным тонкими ломтиками сыром,
