Третий – тот, который отвечал мне, – остался стоять на месте, только сузил зрачки, когда бешеные всплески пламени разрывали тьму на клочья теней. У охотников трудно определить возраст, но я знал – он был здесь старшим… потому и не пытался сэкономить для него заряды. Бесполезно.
Серебряный клинок медленно пошел вверх… замер параллельно полу…
– Как?
– Этот секрет, – присев, я положил револьвер на доску и накрыл его цилиндром. – Ты узнаешь, когда один из нас умрет.
Шутку он оценил. А вот бросок удавки – нет, отвел ее коротким, исполненным презрения движением. И одновременно метнув кинжал.
– Спасибо. – Я провел пальцем вдоль разреза, заставляя стянуться разорванную ткань. Второпях, походя… останется шов, но лучше уж так, чем щеголять прорехой в рубашке. – Теперь я знаю, что не зря надел мифрильную кольчугу. Хотя, – я легонько пнул кинжал носком туфли, – сталь у тебя дрянная.
На самом деле сталь была не так уж плоха, а вот баланс – не мой.
– Ты собираеш-ш-шься убить меня оружием или заболтать до сс-сс-смерти?
– Конечно же, второе. – Я шагнул вправо, и противник, словно отразившись в зеркале, повторил мое движение. – Разве ты не знаешь, – еще шаг, – что главное оружие драу – это их языки?
Шаг, шаг, шаг… мы двигались по невидимому кругу… в тишине… почти полной тищине… если не считать одного звука… тихого, почти не различимого кап-кап-кап… пока, обойдя комнату, не оказались на прежних местах, я – у двери, а он – точно напротив.
– Не хочешь узнать, зачем я это сделал? Охотник не хотел. Или очень хорошо скрывал. Пришлось вскидывать голову и смеяться.
– Глупый человечишка, я заставил тебя танцевать!
– Надеешься оскорбить меня? – Охотник за вампирами едва заметно качнул головой. – Зря с-с-с-ста-раеш-ш-шься.
– А если я помочусь на тела твоих друзей?
– Ты не сделаешь этог…
Не закончив говорить, он резко выбросил вперед руку… кажется, этот жест у людей именуется «козья нога». Уклониться было не сложно – жаль только, удар был нацелен вовсе не в меня.
Пол передо мной взорвался, обрушив на меня волну щепок, пыли, битого стекла… правую щеку ожгло, глаза запорошило напрочь, и я почти секунду оставался беспомощным.
К моему вовсе не случайному счастью, охотник в эту секунду был крайне занят – он уворачивался из-под рухнувшего потолка.
– Неплохо… – Я неторопливо смотал удавку. – Для человека даже и хорошо. На чем остановилась наша беседа?
Показалось – или после устроенного нами домотрясения кап-кап-кап из глубины дома стало отчетливей… и чаще?
– Я сказал: ты не с-с-сделаешь этого.
– Уж не ты ли мне помешаешь?
– Тебе помешш-ш-шаешь ты сам. Орк способен на такое. Гоблин. Человек. Но эльф или гном никогда не унизятся…
Все же ноги у меня устали – бросок чужого кинжала «с носка» вышел, по моей шкале, чуть лучше посредственного. Впрочем, как я уже отметил, баланс у этого ножика был не мой.
– Спасибо, что вернул. – Даже не став делать вид, что пытается увернуться, охотник спокойно перехватил кинжал в воздухе.
– Мне чужого не надо.
Я шагнул вправо. Еще шаг. Противник не шелохнулся.
– Тебе не надоело?
Конечно же, мне надоело. Боги, да я весь кипел… тратить силы, нервы, время на этого… недо-сверх-человека… когда мне нужно думать совсем о другом!
– А что, ты куда-то спешишь?
– На твои похороны.
– В таком случае можешь не торопиться. Ближайшую дюжину веков.
Пригнувшись, я тщательно отряхнул брюки. Затем, согнувшись еще больше, достал фланелевую тряпочку и начал протирать туфли. Охотник за вампирами, похоже, уже перестал удивляться моим выходкам, терпеливо дожидаясь, пока я закончу протирку. А я работал медленно, словно художник над картиной, после каждого движения фланелью прерываясь и внимательно изучая результат…
…и при этом куда более старательно принюхиваясь.
Да, ошибки быть не может – алхимическая составляющая «общего» запаха стала иной.
– Что ж. Раз мы решили не торопиться…
Из всех предметов меблировки – а Ральф любил загромождать свое жизненное пространство лакированно-зеркальным хламом изнутри ничуть не меньше, чем уродовать его зверушками снаружи, – в прежнем положении остался лишь массивный дубовый комод в углу. Подарок судьбы, иначе не сказать, потому что, будь он в числе рухнувших мебельных исполинов, добраться до содержимого его ящиков я смог бы только с помощью охотника. Сомнительно, чтобы он оказал мне эту услугу… разве что потратить на его убалтывание не меньше часа – но тогда уже проще убить. Иным способом.
– Кажется, – задумчиво произнес я, – именно в этом комоде бедняга Лесли хранил свой сигарный запас. Попробую вспомнить… в этом ящике? Не угадал… но зато, – торжествующе продолжил я, – здесь нашлось иное сокровище. Торт.
Правильнее было бы сказать – окаменелые остатки торта. Интересно, сохранился ли у него вкус?
Охотник медленно опустил меч. Я выдвинул соседний ящик.
– А вот и сигары!
– Не знал. Что эльфы. Курят.
– Охотно верю в твое невежество, – отозвался я, перетаскивая добычу обратно к двери.
– Не желаешь присоединиться?
Мой противник молчал. Просто молча стоял и смотрел, как я с оглушительным хрустом вгрызаюсь в осколок доисторических эпох, как собираю с блюдца крошки… откусываю головку сигары… чиркаю трутом…
– Точно не хочешь? Лесли знал толк в сигарах. Попробуй только…
Наблюдать за полетом сигары было занятно. Крохотный огонек, разгораясь на лету, оставлял за собой тонкую струйку сизого дыма… словно миниатюрная комета где-нибудь вдали, за Плутоном, пока еще опаляющие волны солнечных лучей не высекли из ее тела роскошный шлейф…
И эта комета летела точно в правый глаз охотника.
Он, разумеется, уклонился. Так же как и отбил мою удавку – презрительно-скупо, ровно чтобы пропустить ее мимо и не долей дюйма больше. Сигара пронеслась мимо него и скрылась в проломе стены…
…из которого доносилось все более четкое кап-кап-кап и шел резкий алхимический запах.
Не думаю, чтобы он успел расслышать грохот, – по крайней мере, мне показалось, что вырвавшееся из стены пламя окутало его раньше.
«Воздушный щит» сблокировал удар лишь частично. Я вышиб дверь – точнее, мной вышибло дверь. В полете мы несколько раз поменялись с ней местами, так что к моменту приземления внизу оказался я… и это было хорошо, потому что мгновением позже в домике прогремел второй, куда более мощный, взрыв – и по двери забарабанили осколки.
Тремя минутами позже я, наконец, решился спихнуть свою спасительницу прочь. Встал… покачиваясь, ныплюнул огрызки торта и, старательно глядя под ноги, похромал к калитке. Так… трость… цилиндр… ага, вижу, он за ограду улетел… а вот и револьвер.
