— Здесь слишком красиво, чтобы это место стало прибежищем злых сил, — с обычной практичностью заметила Асни.
— Единственное, что здесь плохо, — сказал Скандерберг, — что это не последние горы на нашем пути. Горы Бурнт в это время года ужасны и почти непроходимы. Так как уже поздно, я предлагаю сейчас не подниматься в горы, а разбить лагерь в долине, у следующего озера, если там будет горячий источник. Я чувствую, что мне необходимо принять горячую ванну.
Пока Скандерберг мылся, Асни и Килгор освободили Слепнира и пустили его возле лагеря, как большую собаку. Пони совал голову в палатку и смешно фыркал, обнюхивая тарелки, пока Килгор пытался приготовить обед. Килгор следил за чайником, а пони толкал его в спину до тех пор, пока юноша раздраженно не повернулся к нему, чтобы прогнать прочь. К его удивлению, это был не Слепнир. Килгор оказался нос к носу с пятнистым серым пони с розовым носом. Пони замотал головой, прижал уши и оглянулся через плечо на двух других пони, как бы говоря: «Мы как раз к чаю».
Такое везение нельзя игнорировать. Килгор поспешно спутал им ноги и пошел сказать обо всем Скандербергу.
Колдун уже почти сварился, но не собирался вылезать из горячего источника. Выслушав Килгора, он вздохнул и сказал:
— Пожалуй, мне нужно взглянуть на этих лошадей. Килгор, относительно них и даже Слепнира у меня большие подозрения, и я должен сказать о них тебе и Асни, пока не случилось ничего плохого.
— Подозрения? Какие? Ты считаешь, что нам нужно прогнать их? — спросил Килгор. — С ними мы можем выйти на Гардарскую дорогу и ехать. Тогда нам не придется все время сражаться с троллями. Я все время удивлялся, почему мы двинулись в путь пешком.
— Потому что опасно зависеть от того, кто может сломать ногу или может быть съеден, — сказал Скандерберг, натягивая сапоги.
Лицо его после купания было огненно-красным.
— А теперь они тем более не нужны, так как дальше для них дороги нет.
Завтра мы пойдем по таким кручам, где не Сможет пройти ни один пони.
Килгор растерянно огляделся:
— А почему бы нам не сменить дорогу? Мне кажется, мы должны использовать пони как можно дольше. Ведь ехать гораздо приятнее, чем идти.
Скандерберг фыркнул и покачал головой.
— Летать еще приятнее, но у тебя нет крыльев.
Он хотел продолжить, но Килгор уже не слушал его. Он показывал на озеро, где вода сверкала в последних лучах солнца. Две серебристые лошади играли в мелкой воде, поднимая фонтаны брызг. Они бегали друг за другом, игриво кусаясь и лягая воду копытами.
— Когда мы пойдем обратно, — возбужденно сказал Килгор, — я обязательно загляну сюда и поймаю одну из этих лошадей. Наверное, они никогда не знали людей, раз такие доверчивые.
— Вполне возможно, — ответил колдун. — Но мне кажется, что хорошие лошади есть всюду. Эй, где Асни? Почему никто не следит за лагерем? А если нас выслеживают тролли? Черт бы побрал эту девчонку! Вон она скачет на одной из лошадей! Асни!
Она неслась во весь опор на белом пони. Услышав крик Скандерберга, она легко развернулась и соскочила на землю рядом с колдуном.
— Хорошо! — воскликнула она. — Мы будем в Гардаре через неделю. Я думаю, что владелец этих лошадей где-то погиб, и они сбежали сюда. Разве для нас это не подарок судьбы? Кому-то не повезло, повезло нам.
Скандерберг покачал головой:
— Пони останутся здесь. Завтра мы будем подниматься туда, — он показал на крутые остроконечные утесы — и для лошадей там дороги нет.
— Тогда пойдем по другой дороге, — сказала Асни, вызывающе дернув подбородком. Этот жест означал, что уступать она не собирается.
— Нет, — сказал Скандерберг, направляясь к лагерю. — Нет, нет и нет.
— Я думаю, что он очень упрям, — вздохнув, сказал Килгор. — Очень жаль. Я еще никогда не видел таких красивых лошадей. А если они так же сильны, как Слепнир, то мы могли бы ехать в Гардар, не останавливаясь на ночь.
— Черт бы побрал старого колдуна. А почему бы тебе не бросить его? — спросила Асни. — Дорог к Гардарскому ущелью много. Конечно, они длиннее, но с пони…
— Слушай, что это? — Килгор прислушался.
Крик слышался как бы со всех сторон. Затем на вершине холма появился маленький человек. Он приложил руки ко рту и крикнул:
— Конокрады!
— Это он о нас? — в ужасе спросила Асни, когда они побежали к лагерю.
Скандерберг тоже слушал крик, приложив руку к уху.
— Конокрады? — спросил он. — Мне кажется, что мы попали в неприятную историю из-за этих животных. Но во всяком случае теперь они вернутся к своему владельцу и не будут смущать нас.
Владелец лошадей подходил все ближе, непрерывно крича и ругая их.
— Конокрады! — вопил он, глядя на путников.
Лицо у него было большое и красное, но даже на таком лице выделялся нос, тоже огромный и тоже красный. Злые маленькие глаза смотрели на Скандерберга из-под красной матерчатой шапочки. Черные сапоги незнакомца доходили до колен, а на плечи был накинут грязный голубой плащ. Золотые каемки украшали ворот и рукава.
— Конокрады? — спросил Скандерберг. — Слушай, бродяга, мы не крали ничьих лошадей. А если это твои лошади, то ты нам еще должен за то, что мы кормили их и заботились о них. Я предлагаю тебе заплатить сразу же, так как терпение противно моей природе. Скажи, кто ты и что делаешь в этих горах?
— Я торговец, — ответил человек, потирая красный нос и прищуривая глаза. — Я нагружаю товары на своих лошадей и езжу, пока не продам их. Но с прошлой недели я преследую вас, чтобы вернуть своих лошадей и товары. А затем я собираюсь в Гардар, чтобы торговать там.
— Ты едешь на лошадях в Гардар? — спросила Асни. — Как ты это делаешь?
— Очень просто. Я поворачиваю на север и гоню их. Мы не останавливаемся до тех пор, пока не приедем, — раздраженно сказал торговец.
— И как выглядит Гардар? — спросила Асни. — Есть ли там королева?
Много ли там жителей? Там правит Сурт?
— Какая чепуха! — ответил торговец. — Если тебе так хочется знать все, поезжай туда. Я могу продать вам одну лошадь, но сам я не желаю ехать с конокрадами.
— И у нас нет особого желания ехать с тобой, — сказала Асни. — Назови свою цену, в противном случае мы захватим тебя и лошадей и заставим вести нас в Гардар. Идет война, и нам очень нужно попасть туда.
Маленький человек презрительно фыркнул и натянул ворот плаща до самых ушей.
— Мне ничего не остается, как согласиться, — злобно сказал он.
— Держи свое согласие при себе, — свирепо взглянул на него Скандерберг. — Мы в нем не нуждаемся.
Незнакомец уже приготовился сесть, но теперь гордо выпрямился.
— Тогда я не останусь здесь ни минуты!
