Тем временем мимо шли домой двое других близнецов, тоже брат и сестра. Они учились в восьмом классе и сегодня, как раз после школы, решили немного прогуляться.
— Миша, как думаешь, выходные пройдут хорошо? — спросила девочка, у нее были рыжие волосы, а на носу и щеках красовались яркие конопушки.
— Уверен, Ксю, — ответил ее брат.
Лица у них были почти одинаковыми, но ростом сестра обгоняла Мишу. Он утешал себя тем, что это только сейчас, а потом мальчишки становятся выше девчонок, так что нечего переживать.
— Как я хочу снять школьную форму и надеть джинсы, — сказал Миша, перепрыгивая лужу, которая осталась от недавнего дождя.
— Форма не такая плохая, — Ксюша лужу аккуратно обошла и недовольно посмотрела на брата.
Миша фыркнул: он считал свою сестренку занудой, но в целом они не ссорились. Разве что в шутку или чтобы время скоротать.
— Но в ней чувствуешь себя так, будто до сих пор на уроках, — Миша перепрыгнул еще одну лужу и остановился возле лестницы в подземный переход, дожидаясь сестру.
— Это верно, — не стала спорить она.
Внизу не было ничего интересного — этот переход был маленьким, даже без магазинов. Когда ребята вышли с другой стороны, до их дома оставалось совсем недалеко.
— А чем мы займемся? На выходных в смысле, — снова поднял тему Миша.
Он просто знал, что, если дать Ксюше волю, они будут субботу и воскресенье сидеть над уроками. Конечно, им задали целую кучу всего, но это ведь не повод тратить веселое время только на них.
— Я не знаю, — ответила Ксюша, — слушай, ты вот тех детей знаешь? Странно одеты, да?
— И плачут почему-то, — пробормотал Миша.
Они с Ксюшей гордились тем, что знают в лицо почти всю малышню, что играла на ближайших к их дому детских площадках. Но этих двоих Миша не узнавал.
Девочка и мальчик, которым едва ли исполнилось лет семь, сидели на скамейке обнявшись и плакали. Загорелые, с растрепанными каштановыми волосами, они не были похожи ни на кого из тех, кого знали Миша и Ксюша. Хотя в первую очередь внимание привлекали их костюмчики: зеленые, с желтыми и белыми узорами шорты и курточки, белые шарфы и ботинки с загнутыми носами.
— Давай подойдем, спросим, как они, — предложил Миша.
— Ой… не знаю, — Ксюша покачала головой, — наверное, их мама где-то поблизости… или папа.
— Да ладно тебе, только не говори, что ты какой-то малышни испугалась, — подразнил ее Миша.
— Никого я не боюсь, — обиделась Ксюша, — это ты… ты крыс боишься!
Брат показал сестре язык: с тех пор, как из живого уголка сбежала крыса и Миша, увидев ее, с криком вскочил на стул, Ксюша постоянно напоминала об этом случае. Конечно же, Миша говорил, что не боится мышей или крыс, просто та крыса появилась очень неожиданно, он удивился, а реакция у него быстрая, только и всего.
Миша и Ксюша подошли к близнецам, что сидели на скамеечке, те не обратили никакого внимания на старших детей.
— Эй, — позвала Ксюша, наклоняясь, — все в порядке?
Девочка подняла голову и хмуро уставилась на них.
— Нет. Не в порядке.
— Мы можем помочь? — спросил Миша, тоже наклоняясь.
— Все вы люди одинаковые, — сказала девочка.
Она вскочила со скамейки и потянула мальчика за руку.
— Пошли, Йори.
— Но куда? — спросил он и тем не менее тоже поднялся следом за сестрой.
Миша и Ксюша выпрямились, парочка недовольных малышей выглядела подозрительно самостоятельными.
— Мы не хотели вас обижать, — терпеливо начала Ксюша, — но расскажите хотя бы в чем дело.
Она глянула на Мишу, будто ждала, что и он что-нибудь скажет.
— А где ваши родители? — спросил брат. — Ищут, наверное…
В ответ незнакомые близнецы опять разрыдались, Ксюша осуждающе посмотрела на брата и обняла малышей за плечи, повторяя: «Тише, тише, ну что такое?»
Миша скривился: он не знал, как вести себя с младшими. Вот и теперь, что такого он сказал? Ну поинтересовался, где родители, не могут же эти двое быть сиротами? Хотя вполне могут. Только спрашивать об этом не стоит, а то вдруг опять реки слез разведут.
— С-спасибо, — сказала тем временем девочка, отстраняясь от Ксюши. — Меня Кори зовут, а это мой брат Йори. И мы… мы пойдем, да, братик?
— Ох… не знаю, — ответил он.
Миша почесал в затылке: имена близнецов показались ему очень странными. Кому вообще придет в голову так детей назвать?
— Это клички? — спросил Миша. — Кори и Йори. Вам их в школе дали?
Ксюша закатила глаза и пробормотала: «Ну вот, вечно твои вопросы», а близнецы посмотрели с таким удивлением, что даже плакать перестали.
— Это имена, — ответила девочка, — меня правда-правда зовут Кори.
— Как кого-то могут звать Кори и Йори? — покачал головой Миша. — Такого не бывает.
— Бывает! — возразила Ксюша.
Миша развел руками: он сам знал, что необычные имена встречаются часто. Но все равно Кори и Йори звучат уж слишком странно.
— Вы приезжие? — поинтересовалась тем временем Ксюша. — Я вас здесь раньше не видела.
— Да, — отозвался Йори.
— Где вы раньше жили? — поинтересовался Миша. — В этом же городе или откуда-то приехали?
— Откуда-то, — коротко ответил Йори.
Теперь уточнить решила уже Ксюша:
— Да? И откуда? — поинтересовалась она.
Эти простые слова неожиданно вызвали необычную реакцию. Кори с Йори принялись переглядываться и быстро-быстро перешептываться. Как казалось Мише, они о чем-то всерьез спорили, и наконец победу одержал Йори. Он выпрямился и сказал:
— Мы прибыли из волшебной страны Кронии. Остальное вам знать вовсе необязательно.
Миша прыснул, а Ксюша захлопала в ладоши.
— Молодцы, — сказала она, — у вас будет театральное выступление, да? Именно из-за этого вы плачете? Не бойтесь, мы никому не скажем, вы ведь даже не из нашей школы…
— Никакое не театра… что-то там, — Кори уперла руки в боки. — Мы гремлины, но нас предали. Такие люди, как вы.
Миша посмотрел на Йори и тот кивнул, указывая на сестру.
— Именно так все и было, — подтвердил он.
Ксюша усмехнулась, а Миша вздохнул. Не то чтобы не хотелось верить этим малышам, но слишком уж неправдоподобными казались ему их слова.
— То есть, — начала Ксюша, — вы волшебные создания и можете это доказать?
— У нас есть магия, — ответила Кори так уверенно, что Миша почти начал ей верить, — и мы можем стать кем угодно и, конечно же, вернуть наш истинный облик!
Йори все это время молчал и то и дело дергал сестру за руку, но она не обращала на него внимания, занятая спором с Ксюшей.
— Не поверю, пока не увижу, — сложила руки на груди Ксюша.
