стучал по земле кулачком Сэйт. — Они боги, они творцы этого мира, и уже поэтому находятся вне его условных категорий, будь то мораль, зло, добро. Нельзя осуждать Кайна и нельзя судить Эйнхазад, как пытались делать гиганты и некоторые жрецы. Если ты слепил в песочнице куличик, а потом растоптал его, как может этот куличик судить тебя? Ведь без тебя его бы просто не было? А наш мир хоть и пострадал от гнева богов, но не погиб, их же милостью.
— Тебя бы здорово наказали за такие слова! — пугал его Клайд. Он
знал, что в некоторых вопросах жрецы и клерики делались просто непрошибаемо упертыми. — Не болтай обэтом с кем попало!
— Но ты не кто попало! — изумлялся Сэйт.
— Я имею в виду — кроме меня!
— Да мне и не с кем, — пожимал плечами эльф. Похоже, это его
совершенно не огорчало. Клайд был для него братом, другом, семьей.
А все остальное место в его душе занимали магия и история.
Скоро, благодаря эльфу, Клайд уже с закрытыми глазами мог найти Беседку Королев и Павильон Цветущей Липы, колоннаду на месте Королеского Театра, где когда-то несколько сотен участников разыгрывали волшебные пьесы в масках, и даже короля или принца невозможно было узнать в этой толпе.
Знал он, где лежат обломки летучей каменной чаши давно разрушенной столицы эльфов.
Наизусть запомнил историю о том, как передвигали к Древу Жизни последнее парящее поселение с последним ростком Древа Мира в центре, как закрепляли его навеки, потому что часть знаний уже была утрачена, но эльфы хотели сохранить хотя бы внешний вид города, висящего над зеркалом воды.
— Столица была такой же чашей, но больше раз в сто. Тысячи домов,
дворец, храмы, несколько Школ — Магии, Танца, Музыки, Клинка, Кинжала и Лучников. Я видел картинки. Таких городов сейчас просто нет. Удивительно, как они все не мешали друг другу! Ведь там жило почти сто тысяч эльфов!
— А люди? У людей были такие города? — заинтересованно
спрашивал Клайд.
— Да, были. Во времена Великих Царств почти в каждом вашем
королевстве был один или два крупных города и несколько поменьше. От большинства из них не осталось и следа. От других — руины, населенные нежитью.
— Выходит, нас всех когда-то было больше? Мы что, вымираем?
— Нет, успокойся. Население страшно сократилось за время войн и
катастроф, это правда, но в последние века оно только растет. Даже мы… даже у эльфов стало появляться в семьях по два-три ребенка, тогда как раньше редко рождалось больше одного.
— Но как все они умещались на материке, когда их было сотни и
сотни тысяч?
— Земля тогда была гораздо больше. Далеко на восток, на север
тянулись плодородные равнины. Мы постепенно возвращаем их, ты же знаешь!
— Да-да, именно этим мы с тобой и занимаемся, только очень уж не
торопясь! — посмеивался Клайд.
Но Сэйт не всегда был такой занудливый. Он ловко плавал и никогда не отказывался сбегать в жаркий день на озеро. Он любил устроить маленькую пирушку на закате в роще, поджаривая на прутиках мясо или грибы, и уверяя при этом Клайда, что не менее полутора десятка эльфийских карапузов собралось сейчас вокруг поляны и смотрят на их костер. Магу после этого кусок не шел в горло, он все озирался, не зная, подшучивает над ним эльф или нет.
Однако, развлечения становились все реже и реже. Клайд уходил охотиться так далеко, что уже не мог возвращаться каждый вечер в город. Не мог и Сэйт ночевать с ним в тех землях, потому что это было опасно для младшего мага.
Приближалась уже годовщина их знакомства, когда Сэйт получил 13 уровень, а Клайд 19. Настало время Испытания для Клайда.
Ребята провели вечер в молчании. Все давно было обговоренно. Пожитки Клайда оставались пока у Сэйта. Были проштудированы учебники и мемуары разных волшебников. Была написана записка от Сэйта для Эмми, собран заплечный мешок. Никакие слова уже не шли ребятам на ум. Так они и просидели до рассвета, крепко держась за руки, в полном молчании. Но при этом обоим казалось, что их мысли свободно доступны душе другого, так что слова и не нужны больше. Оба сдерживали слезы, но не слезы разлуки, а слезы редкой полноты чувств, когда нечто огромное затопляет все существо, и нет слов, что бы выразить это. Только при свете утра, когда они обнялись на прощанье, несколько слезинок невольно скатилось по их загорелым щекам.
— Удачи тебе, брат! — пожелал Сэйт.
— Береги себя, брат! — ответил Клайд.
Они вместе дошли до ворот Города, и дальше Клайд двинулся один. Он шел и ему казалось, что он снова уезжает из дома. Почему так получается: никогда не понимаешь, что обрел, пока не потеряешь это?
Глава 10. Испытание начинается
Глудин встретил мага знакомым столпотворением. После тихих рощ от шума еще сильнее болела голова. Всю дорогу Клайд размышлял о том, какое Испытание ему достанется. И, ощущая неуверенность, прикидывал, не стоило ли ему потренироваться еще немного?
Он снова вошел под своды собора и снова обратился к надменному клирику. Тот долго выдерживал паузу, словно сомневаясь, стоит ли допускать Клайда к Испытанию, а потом сказал своим звучным голосом:
— Я бы хотел использовать тебя для служения нашей Церкви. Дело,
которое я собираюсь поручить тебе, чрезвычайно деликатно. Только как будущему клирику я решился доверить его тебе. Слушай же. — он понизил голос до шепота, и этот шепот буквально ввинчивался Клайду в ухо:
— Был совершен ужасный поступок. Один человек написал
непотребную книгу, в которой осмелился дать свою ничтожную оценку разным аспектам нашей веры, настолько священным, что одно упоминание их должно быть преисполнено благоговения. Этот же… недостойный осмелился рассказывать про великие чудеса языком толпы и рассматривать их так примитивно, будто это поступки его знакомых, а не деяния богов! Он дерзнул назвать это сочинение «Осмысление чудес». Мы все были ошеломлены этой еретической выходкой! Разумеется, Церковь немедленно запретила печатать эту книгу. Но не так-то просто изъять из продажи те тома, которые уже успели издать. Дело в том, что автор пасквиля, к сожалению, тоже бывший священник нашей Церкви. Выразив свой гнев на него открыто, мы смутили бы умы прихожан. Но мы не можем так поступить с нашей паствой. Поэтому я и поручаю тебе это секретное дело. Отправляйся в Глудио и постарайся найти там эти книги. Слухи донесли, что четыре книги приобрел тамошний торговец. Может быть тебе повезет, и он еще не продал ни одной. Но во всяком случае он должен знать, кто купил у него мерзкие книжонки. Ты обязан принести мне все четыре тома! Отправляйся скорее, да пребудет с тобой милость Эйнхазад!
