В молчании тянулись долгие часы. Впереди между деревьями протянулись тени, длинные пальцы заката. Здесь, далеко на севере, ночи были ранние. Бран уже боялся их прихода. Каждый день казался короче предыдущего, и если днём было холодно, то ночью – просто ужасно.
Мира снова остановила лося.
– Мы уже должны были наткнуться на деревню, – её голос прозвучал приглушенно и неестественно.
– Не могли мы её пройти? – спросил Бран.
– Надеюсь, что нет. До ночи нам обязательно нужно найти убежище.
Она не ошибалась. Губы Жойена посинели, щёки самой Миры стали багровыми. Лицо Брана онемело, а борода Ходора превратилась в сплошной кусок льда. Его ноги почти до самых колен покрылись твёрдой коркой, и Бран уже не один раз чувствовал, как он шатается. Ходор был сильнее всех на свете. Сильнее всех! Если уж даже он обессилел...
– Лето может отыскать деревню, – внезапно предложил Бран, выпустив в воздух облако пара. Он не стал дожидаться ответа Миры, закрыл глаза и выскользнул из искалеченного тела.
Попав в шкуру Лето, он почувствовал, как внезапно ожил мертвый лес. Там, где раньше царила тишина, вдруг стали слышны звуки: ветер, воющий в деревьях, дыхание Ходора, лось, бьющий копытом мёрзлую землю в поисках пропитания. Его нос наполнили такие знакомые запахи: влажной опавшей листвы и пожухлой травы, гниющего тельца белки в кустах, кислый запах человеческого пота, мускусный запах лося.
«Еда. Мясо».
Лось почувствовал его интерес. Он испуганно повернул свою голову к лютоволку и опустил огромные рога.
«Он не добыча, – шепнул мальчишка зверю, с которым делил тело. – Оставь его. Беги».
Лето побежал. Он промчался через озеро, взметая за собой снежные вихри. Деревья встали плечом к плечу, словно закутанные в белые плащи солдаты в строю. Лютоволк пробежал по корням и камням, по старым сугробам, с треском разламывая своим весом наст. Его лапы намокли и стали мёрзнуть. Следующий холм зарос соснами, и воздух был наполнен острым запахом их хвои. Когда Лето взобрался на вершину, он повертелся на месте, нюхая воздух, затем задрал голову и завыл.
Есть запахи. Человеческие запахи.
«Гарь, – уловил Бран, – запах старый и выветрившийся, но это гарь».
Это был запах жжёного дерева, сажи и углей. Потухший костер.
Он отряхнул снег с морды. Ветер был порывистый, поэтому отследить, откуда донёсся запах, было трудно. Принюхиваясь, волк поворачивался из стороны в сторону. Повсюду были сугробы и высокие, покрытые снежными шубами, деревья. Волк высунул из пасти язык, пробуя холодный воздух на вкус, из пасти вырвалось облачко пара; падающие снежинки таяли, опускаясь на язык. Когда он двинулся навстречу запаху, рядом вдруг очутился неуклюжий Ходор. Лося было труднее сдвинуть с места, поэтому Бран с неохотой вернулся в своё тело и сказал:
– Туда, за Лето. Я чувствую запах.
Едва край месяца стал проглядывать сквозь облака, им, наконец, удалось найти озёрную деревню. Они едва не прошли её насквозь. Из-за льда деревня выглядела неотличимо от дюжины других прибрежных пейзажей. Присыпанные сугробами круглые каменные дома можно было легко спутать с валунами, холмиками или поваленными деревьями, как случилось вчера с кучей валежника, которую Жойен по ошибке принял за землянку. Они раскопали её, найдя только сломанные ветки и сгнившие бревна.
Деревня была покинута, брошена жившими здесь одичалыми, как и все остальные пройденные ими деревни. Некоторые из них были даже сожжены, словно хозяева хотели убедиться, что возвращаться некуда, но эта избежала подобной участи. Под снегом они нашли дюжину хижин и общинный дом, сложенный из крупных плохо оструганных брёвен, с крышей, покрытой дёрном.
– По крайней мере, теперь у нас есть, где спрятаться от ветра, – сказал Бран.
– Ходор, – согласился Ходор.
Мира соскользнула со спины лося. Они с братом помогли Брану выбраться из проклятой корзины.
– Может одичалые оставили немного еды, – предположила девушка.
Как оказалось, её надежда была напрасной. Внутри общинного дома они нашли только золу на утоптанном земляном полу и пронизывающий до костей холод. Но, по крайней мере, теперь у них была крыша над головой и стены из брёвен, которые не пропускали ветер. Неподалеку протекал покрывшийся льдом ручей. Лосю пришлось разбить лёд копытом, чтобы напиться. Когда Бран с Жойеном и Ходором устроились, Мира принесла им пососать несколько кусочков льда. Талая вода была настолько холодной, что Брана пробила дрожь.
Лето не стал заходить внутрь. Бран чувствовал голод огромного волка, словно отголосок своего.
– Ступай на охоту, – сказал мальчик, – только не трогай лося.
Часть его тоже хотела отправиться поохотиться. Возможно, он и отправится, но позже.
Ужин состоял из пригоршни размолотых в кашицу желудей. Они были настолько горькими, что Брану приходилось прилагать большое усилие, чтобы проглотить. Жойен к ним даже не притронулся. Младший и куда менее выносливый брат Миры с каждым днем становился слабее.
– Жойен, тебе нужно поесть, – сказала ему Мира.
– Позже. Я хочу отдохнуть, – Жойен вяло улыбнулся. – Сегодня я не умру, сестрёнка. Обещаю.
– Ты едва не упал с лося.
– Едва не считается. Я замёрз и проголодался. Только и всего.
– Тогда поешь.
– Тёртые желуди? У меня и без того болит живот, от них станет только хуже. Оставь меня в покое, сестрёнка. Мне снится жареный цыплёнок.
– Одними снами сыт не будешь. Даже зелёными.
– Сны – это всё, что у нас осталось.
«Все, что осталось».
Последние припасы, прихваченные с юга, закончились десять дней назад. С тех пор их днём и ночью преследовал голод. В этом лесу даже Лето было трудно найти добычу. Им приходилось выживать на желудях и сырой рыбе. В лесу было полно замёрзших ручьев и холодных чёрных озер, а Мира недаром считалась отличным рыболовом. Вооружённая своей трезубой лягушечьей острогой девушка справлялась не хуже иного мужчины с крючком и леской. Порой она возвращалась совсем посиневшая от холода, но с ещё живой добычей на зубцах. Но вот уже прошло три дня, как Мира в последний раз поймала рыбу. В животе Брана царила такая пустота, будто эти три дня длились три года.
После того, как они, давясь, съели скудный ужин, Мира, прижавшись к стене, принялась точить свой кинжал. Ходор притулился у двери, раскачиваясь из стороны в сторону и бормоча:
– Ходор, ходор, ходор.
Бран закрыл глаза. Было так холодно, что разговаривать не хотелось, но они не смели разводить огонь. Об этом Холодные Руки их предупредил особо.
«Эти леса не такие пустынные, как вы считаете, – сказал он ребятам. – Вы и представить не можете, что может выбраться к вам на свет из темноты».
