Куклы на полочках стояли совершенно разные – и люди, и зверюшки и даже персонажи сказок и мифов. Но отчего‑то больше всего мне запомнилась кукла маленькой девочки, держащая за руку куклу‑маму. Их руки были сшиты вместе, чтобы ничто не могло разлучить мать и дитя. Переводя взгляд с полки на полку, можно было проследить, как росло мастерство Троекуровой. И поэтому я сразу понял, что поразившая меня композиция – одна из первых работ младшей княжны Выборгской. Корявенько. И девочка на Софью похожа весьма отдалённо – для волос можно было бы подобрать более подходящие по цвету нитки.
Похожая кукольная композиция – девочка с мамой, стояла и на другом стеллаже. Правда, там рядом с ними были ещё папа и мальчик. Кого‑то из своих братьев Софья любит больше? И князь получился не такой пузатенький и лысый, как сейчас. По этой кукле можно предположить, что Антон Иванович Троекуров сильно поднабрал за последние годы.
Пока я изучал работы младшей княжны, в комнату вошла другая княжна – уже не российская, а германская. Старшая сестра Софьи присоединилась к моему занятию и начала рассказывать, какие из игрушек, сделанных сестрой, ей особенно нравятся. Ну и про Софью периодически отпускала пару слов. А ещё с улыбкой сообщила, что комната, в которой мы находимся, тайная и мало кого из гостей сюда пускают.
Мол, я избранный, и служанок заранее уведомили, что у меня имеется допуск от самой младшей княжны.
Интересно, у Троекуровых не только глава рода, но и все члены семьи знают, что Софья сделала мне деловое предложение? Прямо об этом не говорят, но вспоминая все фразы родственников Софьи…
И ведь благосклонно относятся к тому, что младшая княжна может выйти замуж за простолюдина. А ещё все члены семьи очень тепло относятся к самой Софье. Даже княгиня. Какое приятное и доброе семейство… И князь молодец, хоть и нагулял дочурку на стороне, смог сделать так, чтобы семья её приняла.
Удивительное дело!
После осмотра коллекции я отправился на завтрак вместе с семейством Троекуровых и их гостями. Затем снова последовали небольшие «молодёжные» посиделки, во время которых я узнал, что на следующей неделе в Москве состоится первый бал дебютантов в две тысячи восьмом году. И на январском балу будут блистать дебютанты из самых влиятельных родов Империи – юноши и девушки, которым в этом году исполняется семнадцать лет, а значит они станут частично совершеннолетними. По мелким приёмам дети аристократов начинают ходить обычно с пятнадцати, а бал дебютантов (опять же, как правило) для них первый масштабный приём.
И вот забавное стечение обстоятельств – Настасья Троекурова будет присутствовать на Московском балу, как и две сестры‑близняшки Оболенские. Третья и четвёртая дочь великого князя Тверского учатся на родине, и я с ними ещё ни разу не встречался. А вот с пятой – Василиной Андреевной, несколько раз виделся – великая княгиня всегда берёт младшую дочь с собой.
После всех досужих разговоров мы огромным кортежем отправились колесить по городу. День прошёл быстро. Мы с Софьей вели себя, как будто накануне между нами ничего и не произошло.
Правда, иногда я ловил на себе задумчивые взгляды Яны и Алисы.
Задумчиво сестры‑Оболенские поглядывали на меня и в самолёте, когда мы летели обратно в Москву. Но никаких серьёзных тем никто поднимать не стал.
Ну а сам я то и дело возвращался мыслями к предложению Троекуровых. В папке, подготовленной для меня по поручению князя Выборгского, кроме перечня предприятий, специалистов, и прочей материальной составляющей приданного Софьи, была приведена вассальная клятва, которую новый боярский род даст князю.
Князь допускает большие вольности: например, обязуется не использовать военную силу рода в личных целях, кроме случаев крайней необходимости – в духе прямой угрозы жизни одному из членов княжеского рода или вторжения врагов непосредственно на земли княжества вокруг самого Выборга. То есть на «исконную территорию княжества».
У князя Выборгского, как например, и у великого князя Оболенского, есть клочок земли в Африке, и юридически африканские земли – это тоже часть территории княжества, правда, с особым статусом. Они менее защищены. Поэтому иностранные кланы могут объявить войну Выборгскому княжеству и воевать на его «не исконных территориях» (в Африке), но если они пойдут полномасштабной войной на исконные земли (в Выборг и окрестности), то Канцлер не останется в стороне. По сути это будет означать, что до войны между державами останется меньше четверти шага. Но есть нюансы.
Высокая политика и дипломатические отношения вообще целиком и полностью состоят из нюансов.
Но меня они пока мало касаются. Главное, что князь предлагает мне хорошие условия, обещая не лезть в дела нашего созданного рода и при необходимости даже помогать финансово, если потребуется. При этом сам он получает налоги от моих предприятий и потенциального Гуру в княжестве. И пусть на войну он обязуется меня не отправлять, но в качестве защитника исконных земель Гуру уж точно лишним не будет.
Хороший расклад. Я боярин, Софья жена, но…
Князь над головой всё‑таки портит картину. Да, учитывая, как тепло Троекуровы относятся к Софье, можно надеяться, что никаких проблем князь мне не подкинет, что отношения моего рода с ним будут более крепкими и дружескими, чем его отношения с другими вассалами‑боярами, но…
Имперские бояре всё же кажутся мне более свободными. Да, там юрисдикция Канцлера, но если не лезть на службу в административные органы или вооружённые силы, не особо‑то с этим Канцлером и его доверенными людьми будешь пересекаться. Да, могут призвать защищать родину в случае нападения врага… Но ведь и Троекуров может.
И потом, в перспективе я хотел бы замахнуться на создание собственного княжества, а сделать это, будучи вассалом другого княжества, ещё сложнее.
Но опять же, князь Выборгский обещал Софье при необходимости отпустить её род – освободить от вассальной клятвы и передать императору. То есть выйти из княжества мы всегда сможем, если сам князь вдруг резко не передумает.
Эх… А ведь есть ещё один немаловажный момент. Где это видано, чтобы наследному принцу Александрии девушка делала предложение о браке?!
Не так всё должно быть.
Интересно, а над именем нового боярского рода Софья уже думала?
Боярский род… Начинать свою «жизнь аристократа» практически сразу с уровня главы боярского рода, а не личного дворянина одиночки – очень заманчиво.
Примерно такие мысли и крутились у меня в голове добрую половину воскресенья. Да и на следующий день, пока ехал в школу, они то и дело возвращались.
– Ну, как вам Выборг? Посмотрели достопримечательности? – перед уроками спросила у нас с Яной великая княжна Казанская.
– Да, интересный город. Мне понравился, – с улыбкой ответила Оболенская.
– Ну а тебе, Аскольд? Все свои дела успел переделать? – перевела на меня пристальный взгляд Ромодановская.
– К счастью, да, – добродушно ответил я. – И город мне тоже пришёлся очень даже по душе.
– Рада слышать, – процедила она.
Больше мы к этому разговору не возвращались. Правда, на перемене после урока Юля куда‑то утащила Яну, но…
Пусть обсудят новости.
На следующий день меня пригласили на собрание учсовета. И хоть по договорённости с Софьей я освобождён от обязательных работ, связанных с деятельностью учсовета, любопытства ради собрание я посетил.
Пару раз я ловил на себе взгляды Софьи. Смотрит вроде бы своим привычным невозмутимым взглядом, но на дне её глаз, мне кажется, я вижу теплоту и нежность.
На собрании учсовета я узнал, что во второй половине февраля вдовствующая императрица Елизавета Александровна Рюрикович планирует посетить несколько старших школ в Москве и Петрограде по делам фонда поддержки учеников этих самых школ. Традиционно в Российской империи вдовствующие императрицы занимаются всевозможными проектами безвозмездной поддержки населения.
И в «Алую Мудрость» мать нынешнего императора заглянет. Как сказала Алиса, во многом потому, что здесь учусь я. Мол, объезжать школы и не посмотреть своими глазами на диковинного простолюдина? Да как так можно?
