Когда я всё-таки продрала глаза, собралась и спустилась вниз на кухню, Стёфа уже успела приготовить завтрак: вырвиглазную глазунью с зелёными «желтками» и оранжевыми «белками». На вкус она не сильно отличалась от земной, но психологически было очень сложно съесть зелёные яйца. Иногда мне хотелось надеть тёмные солнцезащитные очки, чтобы поубавить пёстрость окружающего мира.
Сегодня к завтраку прилагалась ещё и еженедельная газета, и мы, разделив четыре больших листа между собой, просматривали местные новости.
— Стёфа, — спросила я, вспомнив, — а где можно посмотреть старые газеты?
Она задумалась.
— Ну, на чердаке что-то есть.
— Нет, очень старые, которым лет шестьдесят.
— Ого! Меня тогда и на свете не было. Зачем это тебе?
— Хочу побольше узнать про историю Глеронберга, всё-таки я здесь живу. Ну так где? Может, есть библиотека городская? Или архив?
— Честно скажу, я не знаю, никогда не интересовалась.
— Ладно.
Тогда я принялась изучать саму газету в поисках контактной информации. На последнем листе был указан адрес редакции — можно сходить туда и спросить, хранятся ли у них архивы и, если да, можно ли их посмотреть.
Закончив с завтраком, я поблагодарила Стёфу и пошла наверх собираться в Академию. Стёфа выменяла для меня у знакомой платье — синее, с длинными узкими рукавами и воротом под самое горло. К нему в комплекте шёл жакет в бело-сине-голубую клетку. Одежда была не новая, но в приличном состоянии. Я оделась, посмотрела на себя в зеркало и вздохнула.
Всё-таки ты неудачливая попаданка, Маришка, подумала я. Нормальные попадают сразу в королевский дворец, где их заваливают бальными платьями, а ты носишь одежду с чужого плеча и ещё вынуждена радоваться, что хотя бы такая есть.
Но предаваться печали долго времени не было, я поспешила на учёбу. Дорога до Академии у меня обычно занимала минут двадцать пять бодрым шагом. Мне нравилось выходить из дома, когда город ещё только просыпается, все лавки и магазинчики закрыты, только из пекарен доносится запах первого хлеба. В это время народа ещё совсем мало на улицах, но ближе к Академии встречается всё больше молодых людей в изумрудных мантиях.
Проходя мимо дома Верта, я чуть замедлила шаг, но его не увидела, видимо, уже успел уйти.
Учебное расписание менялось постоянно, по какой-то неведомой мне логике. До этого большая часть занятий составляла магическая теория, а сейчас она внезапно куда-то исчезала. Сегодня у нас первый раз было артефактоведение.
Аудитория, в которой мы собрались, была полукруглой, словно амфитеатр, задние ряды которого возвышались над передними. На алом полу, круглом словно цирковая арена, была начерчена золотая тринадцатиконечная звезд, да-да, я подсчитала, и разные таинственные символы. На стене висела грифельная доска и плакаты. Я успела их разглядеть перед началом лекции — на одних изображались схемы, похожие на кристаллические решётки, на других различной конфигурации звёзды и многогранники. На самом большом, тянувшимся над доской, был ряд символов, что делало его похожим на плакат с азбукой для первоклашек.
Преподавал артефактоведение профессор Токс — невысокий полный мужчина лет пятидесяти, чем-то похожий на Дени Де Вито. Его тёмно-синие волосы были стянуты в хвостик.
— Доброё утро, студенты, приветствую вас на первой лекции по общему артефактоведению, — поздоровался он с нами. Говорил он в бодрой манере и щедро сыпал вопросами в аудиторию, вовлекая в диалог. Чувствовалось, что на его лекциях задремать не получится. И что больше всего мне понравилось, говорил он достаточно простым языком, без обилия терминов, я почти всё понимала. — Общее артефактоведение — это комплекс магических наук, включающих в себя артефакторическую теорию, артефакторику, артефакторическое черчение, историю артефакторики, а так же другие профильные направления артефакторики, такие как ювелирная артефакторика, артефакторика кристаллов, инженерная артефакторика и прочее, и прочее. Кто мне может сказать, что это? — он показал на несколько предметов выставленных на преподавательском столе. Это были: большой золотой кубок с сиреневыми камнями, картина с нарисованным чёрным, как будто из пожара вынутым, медальоном, друза красных кристаллов, какая-то старая ржавая железяка, большие настенные часы, браслет и дамский зонтик.
Руку протянули несколько человек. Я, конечно же, промолчала.
— Да, юноша, представьтесь, — профессор Токс посмотрел на фиолетоволосого парня.
— Студент Норик! На картине изображен легендарный артефакт — Медальон Силы. Его оригинал храниться в королевской сокровищнице. Благодаря ему смогли заблокировать вход в потусторонний мир, чтобы откуда к нам не лезли чудовища.
— Да, так и знал, что первый ответ будет именно про этот артефакт, самый очевидный и простой, — заметил профессор Токс и повторил слова парня: — «Не лезли чудовища»! Что ж, студент Норик безусловно прав, хоть и выбирает выражения, более подобающие крестьянину, а не будущему магу. Дальше, вы, лерисса.
— Студентка Вилучия. Я бы хотела рассказать про зонт. Раньше он был необходимым атрибутом колдуньи для защиты от врагов и как манипулятор при колдовстве. В настоящее время он уже не используется, потому что колдовство по сути своей было доморощенной магией стихийных самоучек. Сейчас магическая наука систематизирована, и колдовство, а вместе с ним и колдовские предметы, остались в прошлом.
— Хороший ответ, за исключением того, что кое-где колдовство ещё практикуется. Это как правило удалённые от городов маленькие деревеньки, в которых есть долгожители — хранители наследия предков. Дальше вы.
— Студент Весенторис. Браслет — скорее всего украшение с наложенными на него защитными чарами.
— Да. Самое распространённое применение артефакторики. Артефактор может сам изготовлять ювелирное изделие или наложить чары на готовое. Первый вариант дает больше пользы для его владельца, потому что чары будут вплетаться не поверхностно, а с первых стадий изготовления, начиная с плавления металла. Способ наложения чар на готовое изделие более простой и доступный для артефактора, не требует наличия художественного вкуса и владения ювелирным мастерством. Что хотите сказать вы?
— Студент Малич. На столе кристаллы — необходимы для накопления магической энергии. Могут потом использоваться как источник энергии. Самый распространенный вид кристаллов — осветительные, они доступны, сравнительно недороги и получили широкое распространение в быту.
— Да. Даже в этой аудитории вы можете увидеть, как мощно они освещают помещение, на несколько порядков ярче свечей, — профессор Токс указал рукой на светильники на стенах. — Но это не самое замечательное в кристаллах. Раньше считалось, что хранить магическую энергию могут только драгоценные камни, поэтому артефактами так часто становились ювелирные изделия. Они, от отца к сыну, от матери к дочери, передавались из поколения в поколение и становились родовыми. Но последние научные открытия позволили сделать вывод, что есть более дешевая и доступная замена драгоценным камням — эти кристаллы. Более того, сила, хранящаяся в них, позволяет заставлять работать механические станки, двигать повозки — всё то, что раньше приводилось в движение только физическим трудом. Что скажите вы?
— Студент Одинияр. По поводу кубка. Я не знаю, какой это конкретно кубок, но они, как правило, использовались для двух целей: во-первых, из них делали ритуальные глотки воды или вина в торжественных случаях: на свадьбе, при присяге или клятве. Во-вторых, из них поили новорожденных как знак того, что они вошли в наш мир, или тяжело больных людей для поддержания в их телах жизни.
— Хорошо, но ответ не полный. Кто добавит? — все молчали, но один нерешительно поднял руку. — Так, может быть, вы, лерис?
— Студент Истенсет. Я могу ошибаться, но я читал в старинных книгах, что кубок, вернее, чаша, являлась символом тайных знаний, а прикосновение, возможность подержать его в руках, говорило о причастности к этой тайне. Подобная чаша была сакральным предметом для некоторых магических культов.
