— Надо же, два недоразумения нашли друг друга, — услышала я позади себя лениво растягивающий слова знакомый голос, — смотрю, вы всё время вместе. Вы теперь парочка?
Я немедленно обернулась. Прямо передо мной стоял тот самый Флейм, который получил от меня полотенцем. Я встала руки в боки и сердито посмотрела на него.
— Чего тебе? — спросила я.
Он хмыкнул и вдруг выхватил тетрадь из моих рук, пролистал её:
— Значит, артефакторика? Подходящее занятие для слабаков, тут тебе самое место, недоразумение. И для твоего дружка, — маг-задира перевёл взгляд на Верта. — Может быть, даже сможет заработать на ремонт сарая, в котором он живёт и по нелепости называет домом.
Я почувствовала, как Верт напрягся, сжал кулаки.
— Знаешь что? — спросила я. — Как тебя там, Флейм?
— Для тебя леглерис Флэймверувей, постарайся запомнить это своей пустой головёнкой, — его лицо было в ярости, он положил руку мне на плечо и крепко сжал, дёрнул меня к себя ближе, а второй рукой постучал мне по лбу моей же тетрадкой. Я отпихнула его локтём и вывернулась из захвата.
— Послушай-ка, Флейм-как-там-тебя? — я решительно направила указательный палец на него и вдруг заметила пламя огня, мелькнувшее в его глазах.
— Флэймверувей, — шёпотом подсказал Верт.
— Ага, этот самый, — я буквально перешла на ядовитый шёпот. — Так вот, если ты решил, что дарованные тебе от родителей магические способности, в которых нет твоей личной заслуги, или их знатный род и богатство, делают тебя на порядок выше других, то ты очень ошибаешься. Ты пока ещё никто, а даже если бы ты и был кем-то, то это не дало бы тебе право оскорблять других людей!
У Флейма краснело лицо так быстро и ярко, что практически сливалось по цвету с красными узорами на коже, а в глазах всё сильнее разгоралось пламя. Он резко нагнулся ко мне, чуть не ударив своим лбом о мой.
— Значит так, выскочка, — начал было он, но его прервал профессор Токс, вышедший в коридор.
— Что у вас тут происходит? — спросил он, глядя на мага. — Леглерис Флэймверувей, потрудитесь объяснить…
Флейм отшатнулся от меня.
— Простите профессор, мне пора на лекции, — сказал он, сунул мне в руки тетрадь и быстрым шагом ушёл от нас прочь.
Мне хотелось крикнуть ему вслед: трус, почему ты не стал рассказывать профессору Токсу про свое отношение к артефакторике? Что ты там говорил про слабаков?
Профессор Токс переключил своё внимание на нас:
— А у вас, студенты, есть лекции? Скоро будет звонок. Леглерис Вертинуэль, кажется, я веду занятие как раз у вашей группы.
Мы с Вертом переглянулись.
— Да, вы правы, — ответил он и кивнул мне на прощание: — До встречи.
— До встречи, — отозвалась я и поспешила к лестнице — следующая лекция проходила в другом корпусе.
Глава 29
Глава 29
Третью лекцию сегодня посещать мне было не нужно — практика. Так как времени ещё было немного, даже не перевалило за полдень, и я решила дойти до редакции. Клочок газеты с напечатанным на нём адресом был у меня с собой.
Чтобы попасть к нужному месту, мне пришлось пройти через весь Глеронберг на северо-запад, благо, город по моим меркам был небольшим. Улицы я уже хорошо знала и не заблудилась.
Редакция газеты располагалась в неприметном двухэтажном здании голубого цвета с местами обвалившейся штукатуркой.
Внутри была суета похлеще, чем в поликлинике во время сезонной вспышки ОРВИ: в коридорах толпились люди, бегали из кабинета в кабинет, что-то выясняли друг с другом на повышенных тонах. Я попыталась задать вопрос сначала одному, потом другому, но они словно меня не видели. Потом меня чуть не сбили с ног мальчишки с перетянутыми жгутами пачками газет в руках.
— Простите, лерисса, — бросили они, не замедляясь, — с дороги!
Пройдя по коридору и так ничего не добившись, я заглянула в кабинет с открытой дверью.
— Нет, это не пойдёт! — громогласно заявил мужчина средних лет. Он сидел за столом, на котором высились целые башни из бумаг. Перед ним с блокнотом в руках стояла худенькая девушка с ярко-красными, прямо-таки пунцовыми волосами. — Что это за чушь? Засохшая трава в деревне?
— Это не просто засохшая трава, это потрава лугов. Местные жители бьют тревогу… — попыталась возразить девушка.
— И пускай себе бьют. Мы что, должны статью написать, что осенью трава пожелтела? Может, на первую полосу её пустить?
— Там все признаки…
— Какие признаки? Ведьму застали во время проведения чёрного обряда? Или портальный прорыв? Нет?
— Нет. Но…
— Если нет — то забудь про это. Нарой что-нибудь посущественнее. Больше горячих подробностей! Найди мне колдунью, найти ядовитых тварей, тогда и приходи. Засохшую лужайку я вставлять в номер не буду. Свободна!
Девушка, чьё лицо за время разговора всё больше и больше краснело, пока не сравнялось с цветом волос, выскочила из кабинета, чуть не налетев на меня и даже этого не заметив. Я увернулась в последний момент, но ничего ей не сказала и постаралась не попасть в поле зрения того громкого мужчины.
Заглянув в следующую комнату, я увидела лердейсу, похожую на директрису школы, в которой когда-то училась: строгий взгляд, элегантная прическа, сдержанный макияж, прямая спина. Женщина оторвала взгляд от бумаг, лежащих на её столе и посмотрела на меня поверх очков-пенсне.
— Добрый день, — сказала я, шагнув внутрь. Удивительным образом шум из коридора тут же затих, хотя дверь по-прежнему оставалась открытой. Я нервно оглянулась на неё, чтобы убедиться, что люди никуда внезапно не исчезли.
— Добрый день! В первый раз у нас? — спросила лердейса.
— Да, — кивнула я.
— На неподготовленного человека это может произвести впечатление. У нас во второй половине дня всегда такой… сумбур. Зато с утра тишина и покой, все журналисты в поле.
— Где?
— Кто где. Бегают по городу, собирают информационные поводы. А вы по какому вопросу?
— Я? Ах да, — опомнилась я. Отвыкшая от такого кипиша в этом тихом городке, я чуть было не забыла, как меня зовут, не то что зачем я сюда пришла. — Знаете, может быть, вы мне подскажите. Я ищу газеты прошлых лет, изданные шестьдесят лет назад. Есть ли у вашей редакции такой архив?
Лердейса сняла очки и с интересом посмотрела на меня.
— А зачем вам, если не секрет?
Я замялась, не зная как лучше ответить. Почему-то заранее я не подумала, что кто-нибудь может задать мне такой вопрос, думала просто скажут, где старые газеты лежат. Раскрывать цель своих поисков — некую женщину, о которой однажды при мне упомянули, всё-таки не хотелось. Но и врать на пустом месте что тоже. Поэтому ответила более-менее честно.
— Видите ли, я ищу своих родственников, вернее, предков. Восстанавливаю семейное древо. Я случайно узнала, что они жили в этом городе шестьдесят с лишним лет назад. Хотелось бы полистать газеты, вдруг в них есть какая-то информация: родился, женился, умер…
Здесь действительно существовала такая традиция: о заключении брака, рождении детей, смерти писались объявления в газетах — это публикация имела юридическое значение.
— Понятно, — ответила дама. — Только мне придётся вас огорчить: нашей газете не исполнилось и тридцати лет, и архив мы ведём только с тех самых пор. В те годы были были другие издания, которые уже закрылись.
— О! Какая жалость!
— Я бы посоветовала вам обратиться в главный архив, они обязаны вести городские хроники, и там вы можете попробовать найти то, что вам нужно.
— Спасибо, — сказала я. Хоть в какой-то момент мне стало грустно от неудачи, но городской архив меня вдохновил. — А где он находится?
— На главной площади Глеронберга.
* * *
Наше время.
Я подняла взгляд и увидела то самое здание городского архива — одного из комплекса административных зданий, окружающих площадь. Посмотрела на круглый циферблат часов на городской ратуше — он показывал уже полдень. Не удивительно, что у меня пересохло в горле, я говорила уже третий час кряду.
