– Что с ним? – тут же деловито поинтересовалась эльфийка у моих спутников.
– Как обычно, – пожал плечами мой ручной «химер» и побрел в сторону кухни.
(Очень неудобно совмещать в отношении одного лица формы женского и мужского рода. Может, мне называть его химером или химериком? А будет против, так и вовсе херувимчиком обзову! В целом, над этим стоит подумать.)
– Меня здесь категорически не уважают, – недовольно проворчал я, после чего окинул Ушастую оценивающим взглядом.
Свою дорожную одежду она поменяла на когда-то купленные вещи (правда, большая часть их потерялась, но кое-чего осталось), надо заметить, выглядела неплохо, хотя одета была в кожаные штаны и какую-то белую рубашку. Помнится, так в старых фильмах одевали пираток.
– Не смотри на меня так, – прищурившись, произнесла Солина.
– А можно к тебе поприставать?
– Прости, что?
Теперь настала моя очередь щуриться.
– Значит, можно. Вот объясни мне одну вещь, ушастое ты мое недоразумение, ты уверена, что ты чистокровная эльфийка?
Говоря это, я медленно наступал на девушку, которая, в свою очередь, отступала, даже не осознавая этого – работали инстинкты.
– Конечно! – яростно ответила Солина и даже перестала отступать.
– А я вот не уверен.
Уши девушки испуганно прижались к голове, а она сама уперлась спиной в стену.
– И чего ты жмешься от меня в стену? – поинтересовался я.
Ушастая сначала даже не поняла, о чем я ее спросил, но потом действительно заметила, в каком она положении, и на ее лице незамедлительно отразилось удивление вперемешку с недоумением. Уши наклонились в разные стороны и, казалось, сами пытались найти причину. Анимешные глазища смотрели прямо на меня с какой-то непонятной смесью страха, надежды и восхищения.
– Так ты ответишь, почему так боишься меня?
В этот момент я уже уперся одной рукой в стену рядом с головой эльфийки, а второй приобнял за талию и слегка подтянул к себе.
– Я не знаю, – чуть слышно произнесла Солина, ее уши опять испуганно прижались к голове.
Наклонившись к самому ее уху, я заговорил лекторским шепотом (да, и такой, наверное, есть):
– Чудо ты мое зеленоглазое, это называется инстинктом самосохранения. Слабый боится сильного и поэтому прячется.
Отстранившись от нее, я насмешливо посмотрел в ее глаза.
– Но я ведь тебя не боюсь, – сжав свои пальчики в кулачки, произнесла она.
– Да? – изогнул я бровь. – А ты уверена? А может, ты боишься того, что я могу сделать? Подумай над этим, и, когда надумаешь… напишешь мне эссе на соответствующую тему в размере девяноста восьми альбомных листов. Писать с обеих сторон. Хе-хе… Ладно, солнце ты мое ненаглядное, забей. Я лично пойду поваляюсь. Настроение упасть и не встать, лень даже дышать и держать глаза открытыми.
Шутливо отсалютовав все еще испуганной девушке, я поднялся в нашу с ней комнату и выполнил свое желание. Расслабленно развалился в кровати… Эльфийка пришла всего через пару минут, но… Черт бы побрал эту долбаную интуицию!
– И что же мы здесь делаем? – поинтересовался Канд.
– Разбираемся с нашими проблемами и, я надеюсь, разбираемся очень действенными методами.
– Надеешься? Действенными? – скептически поинтересовался вампир.
– Хорошо. Мы точно разбираемся с нашими проблемами, причем очень успешно. Так сойдет?
Канд секунду подумал, после чего выдал:
– А что мы уже сделали, если разбираемся? Да еще и успешно?
– Мы находимся здесь, – весомо ответил я. – Сие есть самое главное.
– Мм…
– А ты и не должен ни хрена понимать, иначе так было бы неинтересно. Ты ведь тоже так считаешь? – состроив уморительную рожу, спросил я вампира.
– Нет, – буркнул он.
– Я тоже, – поддержал зубастого мой второй спутник – Кронд.
– Возьмите мелок и тихо рисуйте в уголке.
За последнюю пару дней мои спутники, наконец, уяснили, что, если бы я не болтал без умолку и не нес всякую чушь, то последствия моих поступков были бы куда более впечатляющими. Канд с Крондом поняли одну простую и совсем незамысловатую истину: в частности, до них дошло, что начинать бояться надо как раз тогда, когда я молчу.
Едва я закончил говорить, как начал снова – с анекдотов про программистов. Сам же в это время внимательно оглядывал довольно большое поместье графа Бонемара. Этот жирный боров оттяпал себе здоровенный домище с небольшим садиком, который в этом городе казался самым настоящим парком. Охрана, к моему удивлению и сожалению, была бдительна и грамотно поставлена. «Мертвых точек» практически не было, и каждую «двойку» охранников видела другая пара. Если выводить из строя охрану, то это означало, что нейтрализовать надо было сразу все патрули, то есть семь штук, или четырнадцать человек. Нас же было только трое, и, хоть мы все молодцы как на подбор и спокойненько перемелем этих субчиков в муку, шум успеет подняться знатный. Гениальных идей пока не появилось… Да и придумывать их было как-то лениво, даже сам не знаю почему. Башка забита всякой ненужной хренью, и сосредоточиться на деле я не мог, отчасти именно поэтому грузил своих спутников непонятными для них терминами, которые в моем мире были известны едва ли не трети населения.
Умолкнув в очередной раз, я замолчал насовсем… не в смысле, что кто-то подкрался сзади и сделал мне кирдык, а в том смысле, что перестал чушь прекрасную нести. У меня процессор в башке не двухядерный, и лишняя задача сильно замедляла время доступа и отзыва… и вообще, задача осложняется простотой решения. Все самое гениальное – просто! Я честно попробовал посмотреть на ситуацию с такой точки зрения. Получилось нечто непотребное и даже более, но, по мне, как раз то, что и было нужно.
– Так… краткая аннотация предполагаемого действия, или курс молодого бойца в реальных условиях.
– Другими словами, в твою дурную башку опять пришла какая-нибудь не менее дурная, чем башка, идея? – Вампир, как всегда, был не слишком высокого мнения о моих мыслительных процессах.
– Вижу выражение твоего лица. Чую приближение своего конца… хе-хе… Ладно, в целом, все просто. Во-первых, перед нами простая задача: надо попасть в дом. Во-вторых, перед нами не менее простое решение… А, да, пробраться надо тихо и с таким расчетом, чтобы можно было выбраться столь же незаметно, и это есть одно из самых главных условий предстоящей операции по устранению проблем. Если нас запалят, операция автоматически проваливается, и нам надо будет быстро делать ноги. Мы, конечно, зондеркоманда еще та, но против танка с кулаками не попрешь, трешки сотен рыцарей хватит за глаза, и еще останется.
– Ты можешь говорить короче? – Это уже не выдержал обычно сдержанный Кронд. Почти плохой признак.
