Памятуя, что произошло в прошлый раз, я повернулся опять и увидел, что первый пацан уже подобрал свежий заряд. Ярость ударила мне в голову и захлестнула всю осторожность. Да как они смеют! Это чувство было невероятно мощным, оно смешалось с моей ненавистью и смыло боль из головы. Я медленно произнес на общем, глядя эльфенку в глаза:
— Следующий камень полетит обратно!
Посмотрев немного на него, я дождался привычного толчка Нима и пошел вслед за Иглиэлем, догоняя того быстрым шагом. Краем глаза, я заметил, что пацаненок с камнем тоже припустил следом, но тотчас нырнул в толпу и растворился в ней. Я уже успокоился, и стал было надеяться, что тот оставил свои выходки, но малолетний эльф внезапно вынырнул впереди и, сильно размахнувшись, швырнул в меня камень, целя прямо в лицо. В голове что-то щелкнуло, злость нахлынула волной, убирая всю мою цивилизованность, смывая остатки жалости к вымирающему виду. Я поймал камень у самого лица и сжал в кулак, видя досаду на лице мальчишки, а затем, резко крутнувшись вокруг своей оси и разгоняя руку наподобие пращи, разжал пальцы, посылая снаряд обратно. Так учил меня мастер. Снаряд со свистом улетел из моего кулака и с громким стуком врезался в лоб эльфенка. Его голова даже запрокинулась от удара. Во внезапно наступившей тишине он рухнул в пыль. А я лишь поднял на толпу взгляд полный холодной ярости и произнес:
— Я предупреждал.
После чего продолжил шагать, но вскоре остановился, догнав Иглиэля. Тот с ужасом и изумлением смотрел мне в лицо. И тут толпа задвигалась. Кто-то из эльфиек кинулся к пацану, поворачивая ему голову. Вскоре оттуда раздались вопли:
— Умер! Мальчик умер!
И уже вся толпа, зверея на глазах, качнулась ко мне, произнося на разные лады лишь одно:
— Убийца! Смерть Убийце!
А я внезапно понял, что нужно сделать — подскочить к Ниму, выхватить у него из руки копье правой, а левой выдернуть из-за пояса кинжал. Его отправить через плечо Иглиэлю в сердце, затем крутануть копье, чиркая кончиком Ниму по шее и кинуться на толпу, убивая всех, кто подступит ко мне на расстояние удара. Так я уложу несколько десятков гадов, которые собрались растерзать меня безоружного, а потом... Я шагнул к Ниму...
— Стойте! — прервал мое движение Иглиэль, истошно завопив. — Этот человек завтра будет принесен в дар лесу. Если вы его убьете, Ритуальное Дерево останется без жертвы. Кто его заменит? Может это будет кто-то из вас?!
Толпа медленно остановилась, а эльф привел еще один довод:
— Судьбу Убийцы определил Совет, никто не смеет оспаривать его решения!
Эльфы вокруг нас задумались, а потом начали возмущаться, но негромко. Видимо, против совета идти не хотел никто. Запал, всколыхнувший толпу, медленно остывал, опасный момент наивысшего напряжения прошел, и я понял, что мое растерзание на сегодня отменяется. Кто-то из дальних рядов все же крикнул:
— Но ведь он убил Заля?!
— Завтра он получит своё наказание, вы можете прийти и посмотреть на это! — продолжал громко увещевать всех Иглиэль.
Толпа недовольно ворчала на разные лады и исходила злобой, но послушно расступилась, когда Иглиэль, а за ним и я с Нимом продолжили наш путь к камере. Больше никто камней не бросал, а в моей голове внезапно что-то щелкнуло и ярость поутихла. Уже трезвой головой я начал размышлять, откуда же пришло ко мне знание навыков боя, приемов работы с копьем, но главное — откуда появилась та реакция, с которой я молниеносно поймал камень, летящий мне в лицо? Здесь может быть только одно объяснение, но я об этом пока старался не думать...
Наконец мы дошли до сарая, который на сегодняшнюю ночь должен стать моим последним пристанищем. Иглиэль и Ним сопроводили меня до моей камеры, а затем ушли, причем Ним уходил последним, окатив меня волной ненависти. Когда дверь на эльфами закрылась, я смог облегченно опустошить свой мочевой пузырь, терзающий мое тело уже довольно долгое время. Пометив ту же самую стенку, что и накануне, я сел на землю у противоположной и начал размышлять. А подумать было над чем.
Судя по всем признакам, Лавиниэль все же не умер, как я полагал. Нет, он живет и здравствует, но только обретается во мне. Когда я высасывал из него информацию я нечаянно взял не просто много знаний, я выпил все, что было в его голове. Вот почему последним его воспоминанием было погружение в мои глаза. И теперь вся память, все эмоции, да что там уже мелочиться, вся личность Лавиниэля теперь уместилась на задворках моего мозга. Но так как возможности её отчего-то ограничены, то пока она общается со мной, только предоставляя жизненно важные мне сведения. А как же иначе? Умирать повторно тоже ведь неохота. Вот и приходит ко мне частичка его воспоминаний, а в экстренных случаях эльф во мне даже может управлять моим телом. Я вспомнил эпизод с камнем и понял, что сам я не поймал бы его никогда.
Почему же так происходит, и почему личность Лавиниэля не заменила мою, а осталась в качестве теневого помощника? Хотя, в тот момент, когда я почувствовал, что моим телом словно управляют, я поначалу ощутил волну ярости. Но почему она захлестнула меня так сильно? Ответом может быть только одно — Лавиниэль в этот момент тоже испытывал похожее чувство, что и облегчило проникновение его сознания в мое. Поэтому я и получил на краткое время знание боя, которым владел эльф, которое тут же исчезло, когда опасность прошла.
Теперь все вроде бы ясно, все разложено по полочкам. Но что делать дальше? Личность Лавиниэля долго терпеть не будет, а просто попытается установить контроль над телом. Да и каково это, быть запертым в мешке, все видя и слыша, но без права что-нибудь сделать? Я бы так не смог. Да и он не сможет, а жить, деля одну голову на двоих с чокнутым эльфом, мне не улыбается, даже если я выберусь отсюда. Тогда что же делать? Опять этот вопрос, на который существует лишь один ответ — мне нужно каким-то образом избавиться от нахлебника в своем теле. Но как это сделать? Ведь убить часть мозга я просто не могу, да и глупо бегать, колотя себе по голове с криком "Ты здесь прячешься?", не собираюсь. Кроме того, есть еще один момент, который я должен учесть — знания эльфа мне все же нужны. Они уже не раз доказывали свою полезность и необходимость. Значит, решено — передо мной становится задача избавиться от непрошенной личности, но сохранить информацию о её навыках. Бред! Мне даже встретиться с ним невозможно, а тут еще и убивать придется. Нет, стоп, есть один выход... Да, это может сработать!
Подумав про альтернативу, и не обнаружив ни одного другого варианта, я приступил к осуществлению своей бредовой идеи. Сперва я уселся поудобнее и закрыл глаза, затем подумал и улегся на землю, для большего удобства, выровнял дыхание и погрузился в себя. Я искал в себе чувства. Нет, не то, что я сейчас чувствую — решимость и страх, а другие, чужеродные, те которые ощущает сейчас Лавиниэль. Я лежал так пять минут, десять, пятнадцать... Я уже начал задремывать, когда внезапно, краешком сознания ухватил за хвост чувство, которое не чувствовал доселе. Это была тоска. Глухая, безпросветная, заставляющая опускать руки и заполняющая сердце безнадежностью. Я постарался окунуться в эту тоску, пропустить её через себя, прочувствовать, одновременно мысленно говоря:
