— Да иди ты в печь со своими свиньями! — отмахнулся омр и вернулся к прерванному разговору: — Ну и что теперь делать собираешься?
— На север пойду, — неуверенно ответил Амидис. — Там должны остаться крупные отряды наших — надо только их найти. Коалиция вряд ли туда серьезно сунется: Сумерки слишком близко.
— А толку? Что дальше? Война ведь проиграна — по домам разойдутся все эти отряды рано или поздно. Или Коалиция до них доберется — не испугают их твои Сумерки. Неизвестно еще, кому от Сумерек хуже будет…
Амидис был упрям:
— Я ведь солдат и мой долг — воевать до конца. Мы, шакины, люди войны.
— Парень, конец уже пришел и пляшет вокруг тебя с барабаном! Война окончена — и она проиграна! Тот, кому ты давал присягу на верность, уже червей кормит. Иди к жене делать детей — для тебя наступил мир.
— Я не женат. И что это за мир, если в моем доме хозяйничают солдаты из чужих земель? Не будет мира, пока они здесь, — сам должен понимать. Да, нам не выдержать открытого боя — драконы Энжера непобедимы, а наши мушкеты и арбалеты ничто в сравнении с винтовками. Но им не защититься танками от ножей в темноте, отравы в колодце, засады в кустах. Если вредить им исподтишка, часто и повсюду, они, в конце концов, плюнут на все и уйдут. Надо просто потерпеть — несколько лет разбойничьей жизни, и они сдадутся.
— Как у тебя все просто получается: будешь резать часовых и фуражиров, пока Коалиция не уберется на свои острова. А знаешь, чем они ответят на подобное? Начнут ответную резню: ты одного прикончишь — они сразу десяток на штыки поднимут. Вот таких крестьян будут расстреливать, которых сейчас Учитель врачует. Мы сами их этому научили в Скрандии — они такого не забудут. И если уберутся отсюда, то оставят страну, заселенную волками, а не людьми: века понадобятся, чтобы от таких дел оправиться. А к тому времени Энжер наделает тысячи драконов и аэропланов, а вдоль наших берегов будут плавать сотни броненосцев. Нам шагу не дадут ступить за пределы острова. И что дальше? Здесь нет плодородных почв — наше население кормилось с вассальных островов. И это было справедливо: мы отдавали свое железо, медь, олово, золото и серебро — у нас такого добра много, а вот на южных островах почти нет. Взамен получали пшеницу, рожь, ячмень, рис, мед, откормленных бычков — все то, чем они богаты. В итоге и у нас не маячил призрак голода, и они были довольны. А теперь, когда у них есть несколько месторождений на мелких островах имперского архипелага и трижды проклятые машины Энжера, они могут не заботиться о здешних рудниках — легко бросят нас на произвол судьбы. Наша земля многих не прокормит, будет остров нищ и уныл. И это уже навсегда. Ты о такой участи мечтаешь?
Мальчишка, удивившись стратегической мудрости короткой речи омра (до этого от него подобного никогда не слышали), выдохнул:
— Как кратко ты все рассказал — ни слова лишнего, и почти все понятно. Ты и вправду неглуп, хоть и пытаешься это скрывать.
— Похвала от личинки! Как лестно! Ну, так что, Амидис? Не передумал резать часовых?
— Нет, — упрямо ответил офицер. — Хотя ты прав — нам это не принесет ничего хорошего. Но я не могу придумать иного… и не хочу сидеть, сложа руки… Надо делать хоть что-то…
— А деньги у тебя есть?
— Нет, я не из богатых: все, что было при мне, оставил этим людям. Пусть позаботятся о бедняге Лале. Саблю им отдал сразу, задатком, и немного серебра. Они люди простые и честные — не думаю, что выдадут моего солдата врагам.
— Амид, да они с тебя три цены взяли! Ты здорово переплатил!
— Может, и так… Пусть… Посмотри, как они живут: мои жалкие деньги для них целое богатство.
— Кстати, насчет богатства, — омр приглушил голос. — Вот этот пацан и старик как раз те самые — их солдаты ищут. Я встретил их на перевале — они одни были. Все приметы сходятся.
Офицер, покосившись на мальчика, уточнил:
— Я не ослышался — ты предлагаешь их выдать?!
— Да ты никак мозги ростовщику заложил!!! Или сразу полным дураком родился! Чтобы я предлагал кого-то выдать за награду?! Уж не хочешь ли ты отведать на вкус лезвие моего топора?!
— Ххот, не обижайся. Я просто неправильно тебя понял. Ты ведь сперва заговорил о богатстве, а потом перевел разговор на этих беглецов, за которых обещана награда.
— Никогда больше про меня такого не думай, — мрачно попросил омр и пояснил свои слова о богатстве: — Старик не из простых, как и мальчик. Очень они серьезные — один на моих глазах зарезал четверых опытных солдат, а второй не по годам умен: знает чуть ли не все, хотя и балбесом остался… — Отвесив мальчику необидный подзатыльник, Ххот продолжил: — Явно дорогое обучение сказывается — простых людей так не учат. Пацаненок, откуда же вы такие взялись? Молчишь? Да уж, такие и под пыткой ни в чем не признаются. Но хоть намекни — там, куда вы идете, золотишком разжиться можно?
Ответом было молчание, но омр, уставившись в глаза мальчика, что-то там все же прочитал — осклабился:
— Вижу я, что богатство имеется. Вы, бывшие, хитрый народ — на случай неприятностей что-то где-то обязательно припрятано у многих. Думаю, к такому кладу вы и топаете… уж слишком вид у вас целеустремленный: будто ищейки, взявшие след. Амид, я вот решил пройтись с ними, взглянуть, что там в конце. Старик наш, мясник жестокий, но глаза у него почти честные — во сне глотку вряд ли перережет, да и поделится обязательно. А я из-за этой войны остался с пустыми карманами — удирал в чем был. Стыдно домой возвращаться: засмеют. Вот и решил с ними остаться: надеюсь подзаработать, да и странные они какие-то — не хочу я таких странных одних отпускать. Пошли с нами — вместе безопаснее, да и дорога на север ведет, так что по пути нам. Если повезет, то этот старик нам маленько отсыплет — с деньгами жизнь становится просторнее, а проблемы мельчают.
— Я не против, но, думаю, для начала стоит поговорить с этим стариком.
— Он тоже против не будет, — смиренным голосом доложил мальчик.
— А ты откуда знаешь? — недоверчиво уточнил омр.
— Я с ним вместе с детства раннего — хорошо его понимаю. Он только рад будет, если вместе пойдем: ведь солдаты разыскивают старика с мальчиком, а не старика, мальчика, омра, юношу и раттака.
— Но сцапают-то нас все равно — мимо такой кучи подозрительного люда они просто так не пройдут, — нахмурился омр.
— Верно, — кивнул Амидис. — Они хватают всех наших солдат и держат в тюрьмах под открытым небом. Просто окружают поле колючей проволокой и загоняют пойманных туда. Солнцепек, кормят скверно, воды дают мало — и только теплую, с грязью. Те, кто оттуда сумел сбежать, рассказывают, что многие загибаются от желудочных проблем: понос там у всех повальный. Если долго просидеть в таком месте, то здоровье испортишь серьезно.
