— Грифиндор…. Я ведь уже определился…..
— Грифиндор! — усмехнулась Шляпа. — Прекрасный выбор. Учась на нем, ты постигнешь многие премудрости, откроешь многие тайны мироздания и познаешь до селе никем не познанное. Недаром символом факультета является лев. Ты сможешь стать храбрым и мудрым, помогать бедным и обездоленным, поучать знаниям алчущих их.
Том и мысли не имел кого-то там поучать и тем более помогать.
— Понимаю… — произнесла, прочтя его мысли Шляпа. — Ты можешь пойти на Пуффендуй…. Овладев преподаваемыми там знаниями, ты сможешь стать величайшим из политиков. Честным, благородным…. Верно служащим на благо волшебного мира.
Мальчик сомневался, что существуют благородные политики. И не представлял, как можно управлять страной, пусть даже самой маленькой и захудалой используя лишь честность и благородство.
— Когтевран… — вздохнула Шляпа. — Тебя ждет великая карьера ученого и мудреца. Ты сделаешь множество открытий. И твое имя засияет среди величайших умов нашего мира.
Уже лучше, но Тома смущало, что он будет лишь одним из величайших.
— Остается Слизерин, — тихо проговорила Шляпа. — То чего я больше всего опасаюсь. Ты станешь великим из величайших, могущественным из могущественнейших, обретешь знания, неподвластные никому до селе…. Но сможешь ли ты справиться со всем этим? Не лучше ли выбрать Грифиндор?
Нет. Том уже не хотел туда. От описанных Шляпой перспектив его охватило невероятное волнение и сильнейшее желание добиться всего этого.
— Да, я отчетливо чувствую, чего ты хочешь, мальчик. Но Салазар Слизерин не всегда был светлым волшебником. В конце своей жизни он принял сторону тьмы. И многие его последователи пошли тем же путем. И, к сожалению, продолжают и сейчас им идти. В тьме нет ничего хорошего, Том, хоть она и дает такое могущество, какое не может дать светлая магия. Но она и требует многое взамен…. И не все готовы платить. Ты сможешь со всем этим справиться?
Он чувствовал, что сможет. Иначе и нет смысла ввязываться.
— Да!
— Слизерин! — объявила на весь зал шляпа и, не дождавшись пока Том сам снимет ее, тихонько соскользнула с головы.
— Поздравляю! — приветствовала его Поппея, освобождая место.
— Молодец! Правильный выбор! — похлопал по плечу Орион.
— Я хоть и сомневался, что ты достоин нашего факультета, но рад, — сдержано произнес Абраксас. — Что-то в тебе, Том, есть. Я это сразу почувствовал. Да и отец говорит, что Шляпа не может выбрать на Слизерин недостойных.
Но мальчик их всех не слышал. В голове у него до сих пор стояли слова Волшебной Шляпы: Ты станешь великим из величайших, могущественным из могущественнейших, обретешь знания, неподвластные никому до селе.
Он с трудом, словно в тумане, видел все происходящее вокруг него. Как поднялся и заговорил директор, как на столах появилась еда, да в таком количестве и разнообразии, каком ему и не снилось. Но он, несмотря на дикий голод, к ней даже не притронулся.
«Я могу стать самым великим волшебником! Я действительно особенный. И не просто один из особенных. Я Особенный! Осталось лишь сделать все так, чтобы слова Шляпы не оказались пустым звуком. И чтобы в будущем, когда будут объявлять мое имя, услышавшие его люди боялись отвернуться.»
Том лежал в своей новой кровати с открытыми глазами и глядел в темноту. Несмотря на усталость после длинного и трудного дня, вкупе с волнением последних часов он никак не мог уснуть. Рядом, в соседней кровати, тихонько похрапывал Орион, чуть поодаль мирно посапывал Абраксас. Они поселились втроем, хотя комната по своим размерам и количеству кроватей была рассчитана на пятерых. Однако Орион, встав в ее дверях и состроив на лице неприступно-высокомерное выражение, не пустил в нее желающих войти первокурсников, а зашедший немногим позже проведать как у них дела Гораций Слизнорт ничего не сказал, лишь поинтересовался у Малфоя, как дела у родителей и, потрепав по щеке, сообщил, что того ожидает большое будущее.
Мальчику понравилась новая комната. По сравнению с приютской она представляла собой настоящий дворец, и по своим размерам, и по внешнему убранству. Смущало только чрезмерное количество зеленого цвета в ее дизайне, да тусклый, к слову также зеленый, свет светильников. Разумеется, Том предпочел бы жить в ней один, но тут выбирать не приходилось. Скорее наоборот, его выбрали. Малфой и Блэк с самых первых минут, как их распределили на факультет, держались вместе, причем гордо и высокомерно, по крайней мере, с первокурсниками. Судя по всему, они считали остальных детей ниже себя и по уму и тем более по социальному статусу. И лишь Тома юные аристократы пустили в свою компанию, правда, мальчик подозревал вовсе не потому, что он им так понравился или они считали его своим. Напротив, он думал, что они делают так из каких-то злых побуждений, поэтому не собирался считать их друзьями и не доверял им, однако решил пока держаться с ними нейтрально и не портить отношений.
Сон не приходил и Том, не зная как уснуть, размышлял. О словах Шляпы, о волшебной школе, о клубе Слизней…. Поняв, что сегодня поспать ему не удастся, он, уже где-то под утро, выбрался из кровати, оделся и вышел в гостиную. Холодное зеленое свечение светильников уже не так раздражало, мальчик начинал постепенно привыкать к нему. Выходить в коридор в столь раннее время было категорически запрещено, поэтому он уселся на стоявший вдоль стены черный кожаный диван, принявшись разглядывать пустую гостиную. Через какое-то время ему это надоело, и Том уже решил сходить за каким-нибудь учебником, как внезапно услыхал едва различимый звук, идущий из дальнего угла.
Вскочив на ноги, он вначале хотел убежать обратно в комнату, мало ли кто или что может бродить по ночному замку, к примеру, самые настоящие приведения, безбоязненно летающие по коридорам, чего стоят, однако затем передумал. Осторожно ступая по мягкому ковру, Том медленно пошел в ту сторону.
— Кто здесь? — тихо прошептал он, остановившись в паре метров от угла.
Там стоял темный старый буфет с потертыми временем и руками школьников дверцами. Звук мгновенно прекратился. Мальчик, преодолевая страх, подошел и резко открыл правую дверцу и быстро отскочил назад.
— Ой! — послышалось из темноты полок. — Я ничего плохого не сделал.
Том мгновенно принял нагловатый вид и уже громче потребовал:
— Тогда выходи!
Из шкафа медленно начало вылезать маленькое существо. Лысое, с огромными, словно крылья летучей мыши ушами, худое и жилистое, с маленькими кривыми ножками и длинными, но тонкими ручками. На нескладном тельце виднелся обрывок серой, в нескольких местах рваной тряпки, видимо служащей одеждой. Оно опасливо поглядывало на мальчика, сощурив огромные желтые глаза.
