— Ли Као, я ссужаю вам девушку, которая может управлять Лунным Мальчиком так долго, как вам будет надо, но взамен я требую, чтобы вы обратились к императорскому двору с формальным прошением. Нам нужна новая Покровительница Проституток и император имеет право потребовать это у самих Небес.
— Вы переоцениваете мое влияние при дворе, — насмешливо заметил Мастер Ли.
— А вы недооцениваете мое способность к шантажу, — ответил она. — Даже император не может не обратить внимание на петицию Мастера Ли, и я заранее вижу армию священников и чиновников, бросившихся обсуждать ваши слова. Кроме того, наша кандидатура была одной из предшественниц императора, и он не захочет обидеть дух великой женщины.
Мастер Ли сел совершенно прямо. — Надеюсь вы не имеете в виду Императрицу Ву?[26] — недоверчиво спросил он.
— А кто подходит лучше? — вопросом на вопрос ответила княгиня. — Она прыгала из кровати в кровать все время, пока шла к трону, и почему она должна жариться в Аду, когда может сделать что-то полезное на Небесах?
— Моя дорогая, вы собираетесь просить у Небесного Императора принять в качестве одного из второстепенных богов женщину, которая отравила сестру, племянницу и одного из собственных сыновей! — воскликнул Мастер Ли. — Другого сына она заставила повеситься, трех внучек и внуков запорола до смерти, приказала убить двух приемных детей, еще шестнадцать мальчиков из ее потомства лишились головы, и это все не считая тридцати шести задушенных министров и трех тысяч полностью уничтоженных семей. В конце концов она стала одним из самых умных и способных правителей-тиранов, которых когда либо знал Китай, и так умело захватила верховную власть, что ее соперники так никогда и не узнали, что ударило по ним. Нефритовый Государь сделает Императрицу Ву своим министром не раньше, чем я стану Покровителем Трезвенников.
Княгиня какое-то время смотрела на него, а потом изящно протянула вперед руки, как если бы предлагала дар.
— Гильдия уполномочила меня сделать все, что необходимо, и я официально передаю вам свои полномочия, — сказала она. — Ли Као, все знают, что Небеса слышат ваше слово. Если возникнет возможность, действуйте так, как считаете лучшим, но помните, что наша покровительница должна быть сильной, умной, быстрой, безжалостной и с моральными принципами гниющего червя для наживки. Как жаль, что вы сами не того пола.
Мастер Ли встал и поклонился. — Никогда я не получал большего комплимента, — искренне сказал он.
Я увидел блеск в их глазах и недовольно заворчал, про себя. Они опять собирались перебрасывать волан, но тут вернулась служанка, ведя за собой молоденькую девушку. Девушка была маленькая и гибкая, хорошенькая, но не красавица, во всяком случая я не почувствовал себя как свинья рядом с павлином, и княгиня ласково посмотрела на нее.
— Знакомьтесь, это Утренняя Печаль, которая никогда не будет хорошей шлюхой, — сказала она. — У нее слишком мягкое сердце, но, к счастью, это ее единственное мягкое место. Она сильна, очень опытна для своих лет и обладает немалыми способностями; во время путешествия вам никогда не придется тащить ее на себе.
Она повернулась к девушке. — Это знаменитый Мастер Ли и его помощник, Десятый Бык. Им нужен Лунный Мальчик. Мастер Ли собирается вытащить его от Короля Чао, но потом тебе придется держать Лунного Мальчика на поводке, пока он не сделает все, что должен сделать.
Утренняя Печаль поклонилась. Потом расстегнула застежку для волос и протянула ее Мастеру Ли. — Лунный Мальчик и я — одно целое, — просто сказала она. — От меня он не убежит, но от любого другого умчится как первый утренний ветерок.
Мастер Ли проверил застежку и одобрительно кивнул. Утренняя Печаль вежливо протянула ее мне, и я увидел феникса и дракона, обвивших друг друга, как инь и янь.[27] Она перевернула застежку, показала переплетающиеся между собой имена Лунный Мальчик и Утренняя Печаль, и ее рука слегка коснулась моей. Я не знаю, увидели ли в Гуаньчжоу что случилось с моим лицом, но брови княгини поднялись до небес.
— Он всегда такой чувствительный? — спросила она.
— Да, но я никогда не видел, как из его ушей идет дым, — рассудительно ответил Мастер Ли.
— Принеси ведро воды, — сказала княгиня служанке.
— Не нужно, — сказал я высоким сдавленным голосом. — Просто цветочные листья попали не в то горло.
Глаза Утренней Печали поглядели на меня удивленно и настороженно, потом в них появился намек на улыбку. Она скромно отошла и встала по другую сторону комнаты. Цветочные листы никого не обманули, и здесь я должен вставить тираду, которую множество раз слышал от Мастера Ли. Это единственный способ объяснить мою реакцию на Утреннюю Печаль.
Великая мечта всех чиновников и большинства аристократов империи — вернуть самый лучший из всех возможных миров: суровый феодализм, который так великолепно воспел Конфуций. Ключ к решению проблемы — полное подчинение крестьян, и некоторые из их методов по-настоящему изобретательны. Один из лучших — система, при которой невеста приносит в свой новый дом приданое: солидную сумму денег или землю.
На практике это означает, что крестьяне, которые прокляты большим количеством дочерей, должны выбирать между голодной смертью и детоубийством. Сами девушки не в состоянии оплатить свое замужество. Родители не могу позволить себе содержать их и не могут выдать их замуж — остается только одно: бросить их при рождении, а это разрешает аристократам визжать, "Что за бесчеловечная черствость! Кто может спорить, что свиньи должны находится только в загонах для свиней?" Крестьянские девушки, каким-то образом оставшиеся в живых, скоро узнают, что из-за них родители умирают с голоду, и на свадьбу надежды нет. Если они достаточно красивы, то чаще всего убегают из дома и становятся проститутками, и только так в состоянии посылать домой немного денег. А аристократы ревут во весь голос: "Посмотрите на этих безнравственных шлюх. Как можно говорить, что этим свиньям надо предоставить какие-то гражданские права?" Это совершенно замечательная система, без единого изъяна, и тем, кто говорит, что некоторые из этих шлюх могут научить чиновников кое-чему в области морали, вручают удочку, нож, свечу и бесконечное время для самоусовершенствования в болотах Сиама.
Когда ее рука слегка коснулась моей, я почувствовал мозоли. Нужны годы, чтобы твердая кожа полностью размягчилась, и с моей точки зрения они красивее любых жемчужин. Это не объясняет полностью мою реакцию, но в одном я был уверен: я влюбился по уши.
