– Он вытянул шею, пытаясь разглядеть ношу Джон-Тома. – Какой интересный у вас инструмент! Я и сам играю понемножку. Музыка – вещь возвышенная и чистая, и, на мой взгляд, она плохо согласуется с вашими намерениями.
– Неважно. – Найк приставил острие меча к козлиному горлу. – Объясни.
Дрожащий садовник попытался втянуть голову в плечи, не сводя левого глаза с клинка.
– Это вы объясните, сделайте милость, почему я, находясь на волосок от смерти, обязан что-то рассказывать?
Острие надавило сильнее, в голосе Найка добавилось угрозы.
– Твоя или еще чья-нибудь смерть нам не нужна. Мы хотим только вернуть принцессу.
– Но хозяин ее не отдаст, – пообещал козел. – Он никогда никого не отдает.
– Как следует из твоих слов, у Манзая в плену не одна принцесса, – спокойно заключил Джон-Том.
Козел захлопал ресницами.
– Вот именно. Вы поймите: поскольку невинные хозяйские увлечения не входят в круг ответственности вашего покорного слуги, я не распространяю свой интерес дальше ухода за парком.
– Увлечения? – пробормотал Пауко.
– Зачем Манзаю понадобилось собирать принцесс? – спросил Найк.
Мадж за его спиной выразительно хмыкнул. Его проигнорировали.
– Разве я не упомянул, что мой господин – страстный коллекционер самых разнообразных вещей? Некоторые собирают редкие книги или монеты, другим подавай красивые ракушки. Кое-кто находит прелесть в разведении ярких экзотических цветов. Фигурально выражаясь, Манзая можно отнести к последней категории. – В козлином взоре появилась задумчивость. – Хобби не из дешевых, но, как мне говорили, оно приносит удовлетворение.
– Ах ты!..
Караукул вскинул меч.
Козел съежился, закрыл глаза.
– Нижайше прошу изливать гнев на подлинную причину ваших неприятностей, а не на источник обескураживающих новостей!
– Редкое увлечение, что ни говори, – заметил Джон-Том. – Сказать по правде, мне бы такое даже в голову не пришло. Это ж надо, коллекционировать принцесс!
– Нас интересует только одна. – Лейтенант повернулся к дрожащему козлу. – Ты очень почтителен. Насколько я могу судить по собственному опыту, почтительные, подобострастные слуги обычно знают больше, чем хочется им самим. Ответь-ка, любезный, в коллекции твоего господина есть дама из нашего племени?
– О да, – с готовностью ответил садовник. – Красавицу из вашего рода зовут Алеакуна.
– Алеукауна, – поправил Найк. – Государю нашему она доводится младшей дочерью. – И подался вперед, сверкая глазами. – Где ее держат?
В которой части поместья?
– Боюсь, я точно не знаю.
– А ты подумай! – Лейтенант приналег на меч.
– Секундочку! Молю, дайте только секундочку – мне надо напрячь память. К своим экспонатам хозяин относится с большой заботой, даже с любовью. Каждой принцессе отведены отдельные покои, у них даже слуги есть. Достопочтенного Манзая нельзя назвать грубым тираном.
– Ну да, прямо образец добродетели, – прорычал Мадж. – Хорош лапшу вешать!
– В доме много коридоров, – сообщил козел. – Поскольку я дорожу своей головой, то постараюсь все их вспомнить в точности. К нам легко войти, но уйти совсем не просто.
– Позволь нам самим об этом судить, – попросил Найк. – От тебя требуются только направления.
Садовник кивнул.
– У большого белого здания, стоящего как раз там, где произошла наша встреча, на северной стороне есть веранда. Если вам удастся войти туда, вы очутитесь в начале длинного крытого перехода. Он приведет в другое, более обширное, с множеством комнат, строение.
Мадж понимающе кивнул.
– Еще б, за узким коридором легче следить, чем за половиной болота.
– В дальнем конце этого коридора вы найдете ответвление. Еще раз поверните на север и увидите второй крытый переход. Он ведет в столовую. На юге за нею расположены роскошные покои. Ближайшие из них, на ваше счастье, хозяин выделил принцессам, в том числе и упомянутой Алеукауне.
– В добром ли она здравии? – взволнованно спросил Хек.
– Как я уже сообщил, господин пуще глаза бережет свою коллекцию.
Скажу с уверенностью: интересующая вас особа здорова, как никогда прежде.
– Но, бьюсь об заклад, невесела, – прошептал Караукул.
Козел пожал плечами:
– На подобные темы нам, слугам низшего ранга, рассуждать не положено. Я всего лишь скромный обрезчик роз и косильщик лужаек. – Он поднял глаза и рассеянно почесал рога о пень. – А теперь, милостивые государи, если ваше любопытство удовлетворено, нельзя ли осведомиться, как вы собираетесь поступить со мной, дабы у меня было время подготовиться к неизбежному?
– Никаких проблем, начальник.
Мадж провел пальцем по лезвию меча и вожделенно посмотрел на козлиное горло.
Вперед шагнул Найк.
– Пленник выполнил все наши требования и добровольно ответил на вопросы. Воинская честь требует сохранить ему жизнь.
– Кореш, эта самая честь тебя када-нибудь погубит, – проворчал выдр. – Ты че, хочешь развязать его и выпустить на травку? И он, конечно, не побежит стучать, че тута затаились шестеро чужаков и судят-рядят, как бы им половчее забраться в клепаную усадьбу, ага?
– Естественно, мы на это пойти не можем. – Лейтенант задумчиво посмотрел на садовника. – А следовательно, перед нами непростая задача.
– Убедительнейше прошу решить ее ко всеобщему удовлетворению, – с надеждой попросил козел.
– Предоставьте это мне.
Джон-Том взял в руки дуару и двинулся вперед. Мадж выругался себе под нос и уступил ему дорогу. То же самое сделал бы и козел, не будь он крепко связан. Зловещая тень высокого человека упала ему на морду.
– Попрошу остальных как можно крепче зажать уши ладонями.
– Зачем? – спросил Караукул.
– Чес-слово, чувак, лучше тебе этого не знать. – Мадж уже выбирал себе укрытие среди мшистых кочек. – На твоем месте я б просто освободил местечко.
На сей раз получилось именно то, чего добивался Джон-Том. И неудивительно – нянчась с маленьким Банканом, помогая растить Ниину и Сквилла, он здорово набил руку на колыбельных. Просто ни одна из них до сих пор не выступала в роли чаропесни.
Он и сам уже клевал носом, когда садовник наконец отвалился от пенька.
– Хррр-чхрр… Бе-е… Хррр… Бе-е…
– Готово.
Довольный собой, чаропевец встряхнулся. Он не разрушил крепостные стены, не испепелил атакующего дракона, но, как любит повторять Клотагорб, хороши лишь те чары, от которых можно унести ноги.
– Кореш, ты чей-то сказал?
Мадж опасливо высунулся из-за кочки.
Джон-Том сердито выдернул из правого уха выдра моховую затычку.
– Я сказал, дело сделано. Он больше не опасен. – И указал на сладко похрапывающего у пня садовника. – Очень мощная колыбельная. Сутки продрыхнет, а то и двое.
