— Гарби жена Эдая родина сына! — торжественно объявила повитуха.
«Это какой-то ритуал!» — догадался Алекс, глядя на строгое лицо женщины.
Она взяла с кровати ребёнка и положила его перед отцом. Возмущённый холодом, голодом и неподобающим обращением, он басовито уакал, скаля розовые дёсны.
Эдай растерянно посмотрел на Александра.
— Помоги?
— Что делать? — с готовностью согласился он.
Мужчина передал ему костыль, после чего попытался сесть, но чуть не упал. Юноша помог ему опуститься на корточки.
Отец взял ребёнка и, подняв его к потолку, дрогнувшим голосом, произнёс:
— Катор, мой сын!
Повитуха взяла у него дитя и передала помощнице. Пока та ловко пеленала младенца, такой же ритуал провели и со вторым сыном, которого назвали Поуксом.
Александр заметил, как расслабилось бледное лицо Гарби под спутанными, мокрыми волосами.
Эдай снял с шеи кожаный шнурок с непривычного вида плоским ключом. Открыл сундук, вытащил кожаный кошель и рассчитался с повитухой. Не мешая их интимному общению, Алекс подошёл к Герносу.
— Твоя помощь понадобилась?
— Совсем немного, — мечтательно улыбаясь, ответил тот.
— Твоя жена ещё очень слаба, — сказала на прощание женщина. — Хочешь, чтобы она быстрее поправилась, не давай ей вставать семь дней.
— Это очень долго, — пробормотал недовольный трактирщик.
— Роды были тяжёлые, — вздохнула повитуха. — Впрочем, тебе решать. А за креслом я сегодня же пришлю рабов.
Айри осталась с Гарби, а мужчины отправились в харчевню.
Эдай достал откуда-то маленькую амфору со знакомым клеймом, похожим на букву «Q».
— Не забудь поблагодарить богов за удачу, — улыбнулся Александр, приподнимая бокал.
Вино по вкусу в самом деле походило на радланское, так что юноша с удовольствием смаковал каждый глоток.
— Семь дней! — вздохнул трактирщик. — Это очень долго. Проклятая нога!
Он со злостью стукнул себя ладонью по культе. — Как я буду прыгать из зала в кухню?
— Закрой харчевню, — пожал плечами юноша, уже соображая, куда тот клонит.
— А жить на что? — зло сверкнул глазами собеседник, разливая вино. — Знаешь, сколько стоит эта квартира?
Он вздохнул.
— У нас был выбор. Или купить пару рабов, или снять жильё. Я не хотел, чтобы мой сын родился в подвале! И теперь не знаю, что делать?
— Я могу ухаживать за твоей женой! — вдруг предложил Гернос. — Если конечно ты позволишь.
Трактирщик, соглашаясь, махнул рукой.
— А Айри поможет в харчевне!
Мужчины посмотрели на Алекса. Тот пожал плечами.
— Только ты её, пожалуйста, не обижай.
— Пальцем не трону! — стал божиться Эдай. — Клянусь своими детьми!
— Тогда мы так и решим! — юноша мягко опустил ладонь на стол. — Мне нужно только помочь отнести сундук. И я начну приводить нашу лавку в приличный вид.
— Так пусть остаётся у нас! — предложил довольный трактирщик. — Он никому не мешает.
— Нет, — покачал головой Александр. — Оставьте лекарства, а остальное я заберу.
Когда он рассказал Айри о своём решении, та поморщилась и неприязненно посмотрела на Эдая, склонившегося над колыбелькой.
— Не переживай, — шепнул молодой человек. — Я его предупредил. Попробует приставать, детей больше у него не будет.
— Ты заходи, — вздохнула она.
— Обязательно, — пообещал Алекс, вслед за Герносом берясь за шест.
Дорогой они молчали, и только в лавке евнух сказал:
— Они хорошие люди.
— Кто?
— Эдай и Гарби, — пояснил Гернос. — Но что-то мне там не нравится.
— Что? — насторожился юноша.
— Не знаю, — пожал плечами названный брат.
— Тогда смотри, слушай и постарайся понять, — посоветовал Александр. — Почувствуешь что-то определённое, дай знать.
До конца дня он успел сделать множество покупок: большой кувшин для воды, ночной горшок с крышкой, два ужасно дорогих матраса, набитых специально обработанной овечьей шерстью, и двухрожковый глиняный светильник. Сложив всё в лавке, юноша заглянул к соседу с ответным визитом, прихватив кувшинчик вина и три копчёные рыбины.
Тот страшно обрадовался, и они хорошо посидели, разговаривая о приятных предметах. Так юноша узнал, что на их улице расположен публичный дом «Сладкий родничок», который содержит дароска по имени Далная. Заведение не очень шикарное, но всё же и не портовый бордель. В ходе беседы выяснилось, что акушерство и проституция — единственные виды «бизнеса», которыми могут заниматься женщины в Нидосе.
— Есть, конечно, публичные дома, которые принадлежат и мужчинам, — лавочник поморщился. — Но это слишком постыдное занятие для уважаемого человека.
Он многозначительно подмигнул.
— Хотя многие из них и имеют там свою долю.
Алекс понимающе кивнул и ткнул пальцем стену.
— А хозяин?
Ветулин хмыкнул.
— Сарвий Корнелл Апер до такого не опустится. Слишком гордый. Чтит древние радланские традиции и всё такое. А вот сыночки его часто в «Сладкий родничок» захаживают, хотя у них рабынь полон дом.
— У него много детей?
— Два сына. Тарберий и Мерк. Старший служит во флоте и дома бывает редко. А младший всё ещё берёт уроки у философа.
— И что это значит? — не понял парень.
— Молодой он ещё, — пренебрежительно отозвался собеседник. — Я слышал, отец прочил его во флот, но тот хочет стать законником.
Лавочник засмеялся.
— Наверное, мечтает занять место папочки в городском совете.
Алекс узнал о расположенной неподалёку приличной мебельной мастерской.
— У нас на улице не любят тех, кто покупает в других местах то, что есть рядом, — наставительно проговорил Ветулин.
«Это, смотря, какая цена будет», — подумал Алекс, но вслух ничего не сказал. Выяснив, где можно найти мастеров для ремонта лавки, юноша к огорчению соседа отправился спать.
Задвинув засов на воротах, он поднялся наверх, держа в руке зажжённый светильник. На «втором этаже», где хватало лунного света, он задул робкий огонёк.
Под нагревшейся за день черепичной крышей затаилась духота, которую ещё не выдул пробиравшийся через окна сквознячок. Александр снял юбку и подумал, что первым делом необходимо сшить себе приличную одежду. Впервые с того дня, как покинул убежище в храме Баст, он чувствовал себя в относительной безопасности.
«Был слуга, сейчас бизнесмен, — подумал юноша, засыпая. — С повышением вас, Алекс Фёдорыч Дрейк!»
Свой первый день в новом качестве он начал с короткого умывания. Потом выставил на улицу ночной горшок. Точно такой же стоял у лавки соседа. Пожелав Ветулину доброго дня, Александр направился завтракать в «Весёлый омар».
