Он торопливо ушел, а мы занялись своими делами. Точнее занялись Клара с Алиной. У меня дел не было, и я в меру сил мешал им на кухне готовить, пока меня оттуда не прогнали. По пути в свою комнату я остановился перед дверью комнаты Алины, открыл ее и вошел. Часто комната может многое сказать о живущем в ней человеке, даже если это его временное пристанище. Я с любопытством осмотрелся. В первое мое посещение я был всецело занят девушкой и по сторонам не смотрел, а посмотреть было на что. Во–первых, в комнате царили идеальный порядок и чистота. Чувствовалось, что здесь каждая вещь лежит на своем месте. Я тоже не любил беспорядка, но таким аккуратистом не был. Над кроватью на крючке висел музыкальный инструмент, представляющий собой нечто среднее между гитарой и балалайкой, только корпус у него был какой‑то пузатый. На небольшом столике стояла квадратная деревянная рамка с натянутой на нее тканью, на которой с большим искусством был вышит олень на фоне деревьев. Вышивка не была закончена, из чего я сделал вывод, что шила, скорее всего, моя невеста. Я вышел из комнаты и вернулся на кухню.
— Алина, у тебя над кроватью висит музыкальный инструмент, ты на нем умеешь играть?
— Это вилона? Конечно, умею. Странный вопрос: зачем бы она мне была нужна, если бы не умела?
— А почему я твоей игры никогда не слышал?
— А я сейчас редко играю и не слишком громко, если закрыть дверь, то даже в коридоре еле слышно.
— А оленя ты вышивала?
— Я, а что?
— Здорово получилось, мне понравилось. А чего я еще о тебе не знаю?
— А много ты вообще обо мне знаешь? Да и я о тебе всего чуть.
— Я знаю, что ты самая замечательная на свете!
— Это я тоже знаю, — засмеялась девушка.
— Какое самомнение! Я думал, ты скромнее.
— Ну вот, — притворно обиделась Алина. — Я с ним тут во всем соглашаюсь, как примерная жена, и я же, получается, виновата! Сейчас станешь рядом, и тоже будешь готовить.
Дурачась, она плеснула на меня водой.
— Мне нельзя, — запротестовал я. — Я дворянин, что подумают люди? Это же урон чести!
— А я уже почти твоя жена! Кто‑нибудь может мне сказать, что дворянка делает на кухне?
— А ведь ты права, — задумался я. — Готовишь ты вкусно, но если после нашей свадьбы в доме не будет служанки, это может дать повод для разговоров, да и у тебя уже не будет столько времени для кухни.
— Берем служанку? — вмешалась Клара. — Можно договориться, чтобы она просто приходила готовить.
— Только старую и некрасивую! — поставила условия Алина. — А то знаю я этих служанок, сама такая. Не успеешь оглянуться, мужа уведут!
— А может быть, твою младшую сестру? — съехидничал я. — По–моему, она не против заменить тебя во всех смыслах. И она гораздо моложе! Готовить‑то хоть умеет?
— Ах, ты! — я удостоился очередной порции воды.
— Хватит вам резвиться! — рассердилась Клара. — Нашли место. Слушай, Ген, шел бы ты отсюда, что ли, а то мы обеда сегодня не увидим. Кстати, мне кажется, или кто‑то тарабанит в калитку? Вышел бы посмотреть.
В калитку действительно стучали двое: пожилой солидный господин, оказавшийся дознавателем магистрата, и знакомый мне стражник с наглой мордой. Я быстро снял напоминающую платьице рубашку, нацепил браслеты и голый по пояс вышел встречать гостей.
— Добрый день, господа! — поздоровался я, открывая калитку. — Вы, наверное, из магистрата по поводу ночного происшествия?
— Да, милорд, — подтвердил дознаватель. — Смел Крош, к вашим услугам.
Представлять стражника он не счел нужным.
— Прошу в дом, господа, там и поговорим. Должен извиниться за свой внешний вид, но после всего одежда пришла в негодность, а новую еще только буду заказывать.
— Не беспокойтесь, милорд, мы только выслушаем ваш рассказ о вчерашнем происшествии и больше не будем вам докучать.
Я провел их в свою комнату и предложил дознавателю стул. Второго стула в комнате не было, и стражник остался стоять. Я сам расположился на кровати и быстро без излишних подробностей рассказал о нападении. Поскольку лиц я не видел, никаких дополнительных вопросов с их стороны не последовало. Дознаватель извинился за доставленное мне беспокойство и ушел, забрав с собой так и не сказавшего ни слова стражника. Зачем он его с собой брал, я так и не понял. Я только хотел было закрыть калитку, как возле нашего дома остановился экипаж, из которого на дорогу спрыгнул бородатый господин лет пятидесяти, крепкого телосложения и довольно прилично одетый.
— Извините, милорд, — обратился он ко мне, успев заметить браслеты. — Вы не знаете, это не наш экипаж привязан к забору вашего дома?
— Понятия не имею, — пожал я плечами. — А вы, собственно, кто?
— Эдмон Лошан, к услугам вашей милости. Я глава гильдии извозчиков этого города.
— Тогда вы имеете полное право забрать экипаж. Сожалею, но вашему человеку я ничем не мог помочь. Скорее всего, его убили сразу же, но я это не стал проверять. Был бы я один, тогда, может, и попробовал бы, да и то не уверен. Их оставалось еще трое, а в темноте не так уж сложно пропустить удар. А со мной была девушка, которая мне дороже собственной жизни, так что я предпочел оттуда удрать.
— Никто вас, милорд, не обвиняет в трусости, или в том, что вы бросили Нэша. Вы правы, его сразу убили, метнув нож. А при падении он еще размозжил себе голову о мостовую. Обычно мы так поздно не ездим, а Нэш рискнул, соблазнившись высокой платой, и проиграл. Спасибо за то, что сохранили экипаж с лошадьми, будет работа для его старшего сына.
— Пожалуйста, но зря вы меня благодарите: я не экипаж для вас спасал, а свою девушку и самого себя.
Кивнув ему на прощание, я закрыл калитку и пошел к женщинам, которые уже заканчивали готовку.
— Кто там был? — спросила Клара.
— Люди из магистрата и глава гильдии возчиков.
— А, Эдмон. Значит, с этим делом покончено, или должен прийти кто‑то еще?
— Вроде уже все. Теперь надо ждать Маркуса с портным, других гостей, похоже, не будет.
Я ошибся, и минут через десять калитку пришлось открывать еще для одного гостя. На этот раз я не стал светить своим торсом, и открывать побежала Алина. С недавних пор этот гость стал в нашем доме дорогим в самом прямом смысле этого слова. Альфар Лангрен и на этот раз пришел к нам с набитыми золотом кошелями.
— А это откуда? — с удивлением воззрился я на два кошеля, каждый из которых был больше принесенного им в прошлый раз. — Вы же совсем недавно приносили деньги.
— Поступил большой заказ от двора, который оплачен авансом. Заказ мы закончим на днях, а это ваша доля.
— Выгодное это, оказывается, дело — книгоиздательство, — сказал я, в некотором замешательстве глядя на кучу золота. — Еще, что‑ли, книгу написать?
