Синий? В такой одежде? Ха-ха-ха.
Желтый? Но у всех желтых в человеческом обличье волосы с рыжим отливом, а у него — каштановые. И главное, этот дракон уж точно выглядел законченным неформалом и одиночкой.
Бронзовый? А черт его знает. С ними я еще не сталкивался. Но было бы скверно. Говорят, бронзовые — сильные бойцы…
Как бы узнать?
Я перебирал все, что только слышал от Грега и ребят о разных драконах, а толпа на Невском чем ближе к вокзалу, тем становилась гуще. Из метро валил поток на переход. Мне пришлось нагнать бродягу и идти почти прямо за спиной, чтобы не потерять из виду. Я то и дело поднимался на цыпочки, чтобы высмотреть его затылок в толпе.
Кудлатый прошел мимо метро и двинулся к Лиговке, когда мое внимание привлекла интересная деталь: к его рюкзаку сверху был примотан сверток, из которого торчал экзотического вида гриф. Все-таки я правильно определил — гитары не хватало для завершения имиджа… Но там в свертке явно не она. Мандолина, что ли?
На пару секунд я потерял его из виду, затормозил и завертел головой.
Вдруг кто-то потыкал мне пальцем в спину.
— Что ты ко мне привязался? Тебе что-то надо? Кто тебя послал?
Я обернулся и увидел того, кого преследовал. Как он там оказался?!
Он смотрел на меня так хмуро, что я даже слегка оробел.
— Никто! Я просто гулял по Невскому и увидел типа собрата… Я сам недавно превратился…
— Вижу, что недавно, — проворчал бродяга. — Говоришь, просто гулял? А это пресмыкающееся что тут делает?
Он показал на Валенка, который стоял метрах в десяти и неубедительно делал вид, будто изучает газетный киоск.
Я лихорадочно задумался, что бы ему такое соврать… И тут мне кое-что пришло на ум.
— Ладно, я скажу правду, — зашептал я, косясь на Валенка. — Я тренируюсь на тебе. Мой воспитатель велел проследить за тобой и определить твой вид, стихию и клан.
— И только-то? — насмешливо спросил кудлатый.
— Слушай, друг, у меня к тебе деловое предложение. Я даю тебе триста рублей, а ты быстренько рассказываешь мне, какого ты вида дракон. Деньги вперед.
— Всего триста?! — возмутился тот сначала.
Но осекся и, ухмыляясь, погрозил мне пальцем.
— Обойдешься! Что мне твои триста? Два раза пообедать. Упражняйся сам. А лучше поищи кого-нибудь другого. Выложить ему все, ишь какой ловкий…
И он ушел.
Я так ничего и не выяснил. Но подозрения мои если не подтвердились, то окрепли.
Кудлатый выглядел сущим бродягой, оборванцем, бессребреником… Вот в чем коренная неправильность! Нищий дракон? Не верю! Но что если он не бедный, а просто очень жадный? Настолько жадный, что жалко денег даже на приличную одежду?
А подобная запредельная жадность — это уже признак!
Как бы это проверить наверняка?
Тут я и вспомнил про сверток, из которого торчал гриф. Красивый лакированный гриф, который так выделялся на фоне отрепьев.
Наверно, он ему очень дорог…
Эх… а Грег посоветовал вести себя тактично…
«Ну, докатился, рыцарь с большой дороги! — укоризненно сказал я себе. — На странствующих менестрелей нападаете! Стыдно, сэр!»
С этими мыслями я, уже не скрываясь, пустился за кудлатым в погоню. Он меня, конечно, увидел и даже приостановился с кислой миной, видимо думая, что я снова буду предлагать ему деньги. Но он никак не ожидал того, что я сделал. А я подбежал к нему, выхватил сверток с музыкальным инструментом и кинулся прочь со всех ног.
— Стой! — взвыл он. — Убью!
И бросился за мной в погоню. Сшибая с пути зазевавшихся пешеходов, мы пересекли Лиговский и парковку такси. Я влетел в двери Московского вокзала и застрял в плотной толпе на ступеньках зала ожидания.
— Держи вора! — раздался вопль сзади.
Я рванул вперед. Какой-то гад подставил мне ногу, я споткнулся и чуть не упал.
Кудлатый был уже близко. Он энергично работал локтями и перепрыгивал через чемоданы, пробираясь ко мне. Я понял, что меня сейчас просто скрутят, как привокзального карманника. И рефлекторно поступил как заправский вор — швырнул сверток прямо ему под ноги. Тот не успел остановиться и наступил на него со всей дури. Внутри что-то жалобно тренькнуло и хрустнуло.
Кудлатый рухнул на колени перед свертком и склонился над ним, как над павшим в бою товарищем. Медленно развернул.
Внутри оказалось банджо. Точнее, то, что от него осталось.
— Ты его сломал! — Он поднял искаженное горем лицо. В глазах у него стояли слезы. — Я с ним… уже восемнадцать лет… по всему миру… А ты его сломал!
Мне стало очень стыдно и жалко — и его, и погибшую бандуру. Наверно, надо было что-то сказать, я и ляпнул первое, что пришло на ум:
— Ну что поделаешь? Такова жизнь! Банджо — это тебе не сковородка с ручкой!
Но эта замечательная по своей глубине цитата пришлась не ко двору.
— Ну все, — прошипел кудлатый, выпрямляясь. — Трындец тебе!
Я внутренним чутьем понял, что ритуальным поединком не отделаюсь.
«Грег! Валенок!» Я в панике оглянулся, но эти мерзавцы, всю дорогу наступавшие мне на пятки, именно теперь куда-то исчезли. Придется выкручиваться самостоятельно.
Ни вид, ни стихию, ни боевой уровень этого дракона я так и не распознал. Значит, как многократно вдалбливал мне Грег, в такой ситуации новичку следовало отступить. А точнее, удирать со всех ног. Так я и поступил, попытавшись затеряться в толпе.
Это был не самый мудрый и благородный поступок, поскольку враг все равно меня видел, а попытка прикрыться неповинными людьми вообще не делала мне чести. Правда, я в тот момент вообще ни о чем не думал, желая только одного — оказаться от кудлатого подальше. Но не успел я сделать и десяти шагов, как меня настиг ужасный звук. Не то вой, не то рев, не то гудение — главное, оно было очень низким. Инфразвуковым. Этот низкий рев пробирал насквозь, проникал в кладку стен и расшатывал ее. С потолка посыпалась штукатурка, пол противно задрожал под ногами. Я застыл, как парализованный, пытаясь понять, что творится. Что уж говорить о людях? В зале ожидания началась паника. Люди метались в разные стороны, вокруг нарастали крики и плач. А посреди беснующейся толпы в пустом круге стоял кудлатый, широко расставив ноги, и ревел.
Звук становился все невыносимее. Я чувствовал, что теряю над собой контроль. Еще немного, и я, как прочие пассажиры, вытаращив бессмысленные глаза, начну с криками метаться по залу, пихаясь локтями. Или меня просто затопчут. Пытаясь ускользнуть от новой накатывающей волны рева, я сделал самую естественную вещь на свете — превратился в дракона и взвился над толпой к потолку.
