— И?
— Я хочу жить у тебя.
— Но как же так? — удивленно всплеснула его тетка руками. Мальчик сморщился, предупреждающе замахав руками.
— Я хочу получить достойное образование. Однако, ты права в одном: моя тетя — единственный родной мне человек, так что опекуном пусть остается она. И еще… Тетушка, я тебя прощаю.
Она увидела его еще от дверей. Странно, но за ту неделю, что они не виделись, друг сильно изменился. Прямая спина ссутулилась, и кажется даже в шевелюре появилось несколько седых волосков. И, как это не кощунственно было признавать, но все это ему необычайно шло. Ник сидел почти в центре зала, в очередной раз, прикинувшись одним из многочисленных посетителей кафе. Узнавал, так сказать, изнутри, что думают о его заведении. Перед ним стояла чашка.
"Кофе с молоком, уже остывший", — заметила про себя Карина, даже не глядя на содержимое фарфоровой емкости. Она и так знала его привычки, так же, как и он ее. Художница опустилась за соседний столик, только спиной к нему. Если парень сочтет нужным, он ее заметит. Не сочтет- нет смысла садиться даже напротив, никакой реакции не дождешься. Ник всегда был для нее немного загадкой. И даже после того, когда она поселилась у него в квартире, яснее не стал. А уж после того, как он ее выгнал, девушка совсем запуталась. Запуталась в его поведении, в своем поведении, оставаясь уверенной лишь в одном: Никита был и остается ее другом.
Задумавшись, Карина повернула голову и удивленно приподняла бровь. Живой звук, еще одна оригинальная идея парня. Небольшая часть зала была отдана под сцену, на которую водрузили настоящий рояль и несколько стульев для остальных музыкантов со скрипками, флейтами, гитарами и прочими инструментами. В данный момент тишину кафе разбавляли тихие звуки одного рояля. Незнакомая мелодия, красивая, но простая в своей основе. Такую легко напеть, но тяжело до конца запомнить все ее нюансы. Мелодия повторялась, наполняясь новыми переходами. Девушка улыбнулась. Пусть. Ник давно мечтал, чтобы у него на работе было именно так. И поймала его взгляд. Ник в упор смотрел на подругу, явно пытаясь отгадать, где она пропадала все эти дни и чем занималась. Художница едва удержалась от порыва помахать ему рукой. Нет, она все еще была слишком обижена, да и вряд ли сам Ник примет этот жест в качестве дружественного. Скорее решит, что она над ним смеется.
Тем временем друг поднялся, быстро преодолев расстояние до музыкантов, и что-то стал нашептывать пианисту. Тот, не переставая играть, кивнул. Мелодия стала преображаться, неспешно перетекая в новую импровизацию. Музыкант явно знал свое дело. Карина отвернулась, перейдя к изучению меню. Перевернула страницу и буквально впилась взглядом в одну из строчек. Рядом с каким-то экзотическим названием вместо цены кто-то подписал карандашом: "Твои родители согласны. Я тоже. Решать только тебе".
— Дурак, — беззлобно прошептала художница, — Какой же ты все-таки дурак. Упертый и невыносимый.
Карина усмехнулась, почти на подсознательном уровне заметив, что ей мешает какой-то звук. И только спустя несколько секунд поняла, что это голос Ника. Причем доноситься он со стороны сцены:
— Ну, так что, согласна?
Художница обернулась на парня, пожав плечами. Что она могла ему сказать? То, что она пришла сюда не для того, чтобы остаться, а чтобы, наоборот, проститься с ним? Что Ник отлично знает о ее выборе, но продолжает сопротивляется ему, и что ничего хорошего из этого не выйдет? И что, не сегодня-завтра, к ней придет ее волк и заберет с собой? Короче говоря, ничего утешительного для Ника девушка ответить не могла. Или…
Она знала, кто является хозяином волка.
Она знала, зачем это все затевалось.
С самого начала, как только увидела очертания зверя на картине. Нет, даже раньше, когда впервые встретила Ника и поняла, насколько связана обстоятельствами и родительской опекой. И насколько связан он своим стремлением стать выше на ступеньку.
И она прошла этот путь от начала до конца…
— Что ж, янтарный волк, ты этого так ждал.
— Нет, детка, ты сама ждала этого. Ты так хотела поменять свою жизнь на волчий бег. Теперь ты видишь хотя бы, куда бежать… А зачем, тебе и так было ясно.
Что бы обрести свободу, разделив с кем-то судьбу. Чтобы каждый день просыпаться с мыслью, что у тебя теперь не две, а целых четыре лапы…
…С тобой превращаюсь, и ты превратишься
В шуршание лап по еловой хвое.
И счастливо выть уж не дашь отучиться,
Как не дал стать зверем при солнечном дне.
Четыре лапы… на двоих.
— Я согласна, — Карина резко захлопнула кожаную папку, поднимаясь на ноги. На миг Нику показалось, что вместо девушки перед ним стоит настоящая волчица с шерстью сочно-янтарного цвета. Но нет, всего лишь показалось, — И думаю, что нам не стоит со всем этим затягивать. Какую дату ты назвал моей матери?
— Двадцатое мая, а что?
— Значит, надо подать заявление уже сегодня, — улыбнулась художница, — Ты же не хочешь разочаровать будущую тещу.
— Нет, — весело отозвался Никита, спрыгивая со сцены, — Как я могу?
— Тогда, пойдем?
— Пойдем, — воскликнул парень, решительно выводя подругу на улицу. Оставшиеся в кафе посетители, как один, прильнули к окнам, но ребятам было уже плевать на воцарившуюся в помещении суматоху. Они остановились на пороге, как вкопанные.
— Я рад за тебя, детка, — волк склонил голову на бок, пристально глядя на Никиту. Тот растеряно смотрел на подругу, боясь, что та сейчас рванет к зверю и оставит его навсегда. Но нет. Художница почему-то смущенно прикусила губу, а потом неожиданно произнесла:
— Хозяйка волка, он больше мне не нужен. Прощай, посланник. И спасибо тебе…
— Прощай Карина, прощай моя госпожа. Но знай, если я понадоблюсь тебе, только позови меня. Тебе нужна лишь уверенность в себе и самое сокровенное желание сбудется, обещаю.
— Я знаю…
Девушка кивнула, и в ту же минуту волк, махнув хвостом, исчез. На земле осталась лежать только небольшая фигурка из янтаря. Никита наклонился, осторожно подбирая украшение, и протянул подруге:
— Насколько я понимаю, он не вернется?
— Пока я не захочу, — уточнила Карина, — Странно, что в Леркиной книге не был описан такой случай. Хотя, может подобное случилось впервые. Не у двух, а у трех человек настолько совпали желания, что появление посланника стало просто необходимым. Мне было так плохо, я до того хотела двигаться в одном темпе с планетой, что сама, не догадываясь об этом, спроецировала этого волка. Потом ты. Насколько я понимаю, чем больше ты укреплялся в своем стремлении освободиться от существования ради существования, тем яснее представлялся тебе зверь. А уж когда ты окончательно принял решение, ему ничего не оставалось, как вырваться из картины и обрести плоть. Да еще и Кузя. Не знаю, что вертелось в голове у этого парня, но волк загреб и его в свои лапы.
