- Но другого выбора у вас нет. Ведь так? Так что вам, мистер реалист, все же придется признать, что магия есть, потому что ничем больше не объяснить, как люди пропадают из закрытых комнат, а кто-то в них появляется как из воздуха, или что нож летит по траектории, которую невозможно объяснить физическими законами.
МакКин молчал.
Они как раз дошли до дома лингвиста. Им открыл сам хозяин, маленький старичок лет восьмидесяти. МакКин объяснил, что он хочет определить социальную и географическую языковую принадлежность одного человека. Сначала лингвист принялся объяснять, что это сделать совсем не просто. Ведь отличить итальянский язык от латинского, или монгольский от китайского может любой человек. А если дело касается определения не то что из какой страны человек, а желательно даже из какого города, то все намного сложнее. И дело не только в требующихся обширных знаниях, но и в богатом собрании фонограмм. У него, конечно же, имеется неплохая коллекция фонограмм, но будет ли этого достаточно? А дальше мистер лингвист принялся объяснять, почему одноязычные народности говорят на разном языке, если живут в разной местности. И в продолжение получаса МакКин с Полли вежливо слушали фырканье, сопение, жужжание и еще множество странных звуков, перемежающихся со странными терминами, которыми профессор хотел передать различие, возникающее в одной языковой группе. Когда Полли все же сумела прервать речь старика, она спросила, кому могут принадлежать похожее на арабское слово "шайтан" и такие звуки, как рычащая "р-р", произносимые в нос "м" и "н", и с придыханием произносимые "б", "д" и тому подобные согласные.
- Если вы произносите все верно, а я чувствую, у вас очень хороший слух и вы очень точны в передаче звуков, то я вам могу ответить. Скажу сразу, и пока это не делает мне чести, что слово "шайтан" арабское и переводится как "демон", "дьявол", - дальше старик заговорил унылой скороговоркой, будто читал лекцию своим студентам: - В арабском языке пять диалектов, которые я бы назвал разными языками. Это сиро-месопотамский, египетско-суданский, аравийский, магрибский и среднеазианский. Говорить и перечислять, почему к тому или другому диалекту никоим образом не имеют отношения ваш скудные улики, не буду. Потому что вывод очевиден, конечно же, это аравийский. А дальше ваше очень точно подмеченое "р-р", - старик так ловко повторил его - даже с той же интонацией, с которой его произнесла Полли, что Рик и Полли в удивлении переглянулись. А старик, не замечая ни взглядов, ни даже того, что вошедшая на цыпочках служанка как можно тише поставила поднос с чаем и чашками и так же бесшумно удалилась, продолжал говорить: - И, конечно же, придыхательные глухие смычные заставляют меня назвать вам северо-западное направление иранского языка, это, например, курдский. Но давать вот так с разбегу ответы я не стану, тут нужно хорошо поразмыслить. И если у вас достаточно времени, мы могли бы послушать несколько записей, сделанных на фонографе.
Старик, словно продавец тканей, стал выкидывать одно предположение за другим, ставя то одну пластинку, то другую - как пояснил лингвист, все они являлись записями диалектов иранского языка. Но старик все больше упирал на свою первоначальную версию - то, что они ищут, является курдским наречием. Наконец они вместе с Полли остановились на двух языках: курдском и талышском.
Поиск растянулся на три часа, и МакКин, сидевший в кресле, уже начал клевать носом. Прослушав же оставшиеся наречия еще раз, Полли в неуверенности произнесла:
- Я могла бы сказать, что это талышский, но я точно помню его ужасно галантную фразу "До скорой встречи!" - раскатистая "р" совсем не та, что на вашей пластинке, - устало сказала Полли.
- До нашей с вами встречи, - нахмурился старик, - я считал, что различать 154 языка и 536 наречий в них достаточно, чтобы считать себя экспертом в своей области!
- Простите, - возмутилась Полли, - но и на свою память я не жалуюсь, хотя знаю всего три языка и пять наречий.
- Я бы с вами безоговорочно согласился, что это талышский язык, но вот именно ваша "р" и есть признак курдского наречия! - старик уже вышел из себя и гневно глядел на Полли.
- Быть может, вы правы оба, - сказал МакКин. И Полли, глянув на него, поняла, что это было сказано вовсе не для примирения. - Ведь этот человек живет к тому же здесь, в Англии, а значит, и английский наложил на него свой отпечаток.
Профессор хотел было развить тему о влияниях нескольких языков на речь одного субъекта и вытекающие из этого последствия, но Полли вдруг воскликнула:
- Я поняла! Эта "р" всего лишь личное усиление звука. Ну знаете, как бывает: кто-то фыркает "П", кто-то картавит, а кто-то "р" рычит, словно тигр, а не человек, - Полли перевела довольный взгляд с МакКина на профессора - но ни тот, ни другой не проявил и грамма такого же энтузиазма. Профессор даже сделал вид, что не слышит её, а МакКин уже спешил сделать из всего этого вывод:
- Скажите профессор, где используют этот талышский язык?
- На северо-западе Ирана, в остане, то есть провинции, Казвин.
- Кажется, мы нашли то, что нужно, - сказал МакКин.
И он, поблагодарив от всей души профессора, вышел, уводя за собой ужасно задумчивую Полли.
- И для чего нам было нужно так подробно узнавать, откуда приехал этот Джордж Джонсон? - спросила уже на улице Полли.
- Ну как же, то мы ничего не знали о вашем незнакомце, то теперь знаем, где прошло его детство. Одна находка всегда тянет за собой другую. И насчет знака кота на кольце Джорджа Джонсона, вы, кстати, оказались правы, я искал только в европейской, а следовало поискать и в восточной геральдике, но теперь-то я этим займусь. И еще, его особенное поведение будто мне говорит что-то, но я не могу понять, что.
- Зря мы возвращаемся к убийству в поезде, - сказала Полли, - ведь и так понятно, что в убийстве, как и в похищении, виновата Мелисса Морро. Единственное, чего мы не знаем, почему она это делает. А вот как связан со всем этим человек в маске? Может, он сообщник?
- Не знаю, - вздохнул МакКин - видимо, этот вопрос его самого давно мучил. - Но чтобы понять мотив преступления, мне еще нужно понять, почему его свершили против семьи де Мобрей. И, кстати, вы заметили - они не очень-то обыкновенная семейка, их странности не дают мне покоя. И, кажется, есть один человек, который мне поможет в этом разобраться. Мне нужно написать ему письмо. Это доктор Хток, у него психиатрическая больница в Ирландии, недалеко от нашего имения. Помнится, еще раньше он занимался коллекционированием странных убийств и дикого поведения людей.
- А разве из Мобреев кто-то себя дико вел? Ну не после же слов Арчибальда, сказанных о сестре, вы так решили? Подумаешь, у многих может быть вздорный характер.
