Такой же сонный, как его ездовое животное, хозяин телеги порадовал меня тем, что направляется в Коноху, так что, по закону подлости, мчался я в обратном направлении. Кстати, селянин даже предложил меня подвезти, но посмотрев на его скорость, я вежливо отклонил предложение. Вот если бы он перекусить предложил!
А так, быстрым бегом, с небольшими перерывами на быстрый шаг, я уже через час, вскоре после полудня, оказался у ворот Конохи.
* * *
Последним испытанием оказалась лекция недовольного Ируки. Как оказалось, всего лишь на прошлой недели сенсей рекомендовал нам одну очень полезную книгу, в которой не только неплохо описывались самые распространённые методы ориентирования в лесу, в пустыне и в океане, так и ещё в специальной главе описывались метки, которые наносились едва ли не на каждое десятое дерево вокруг Конохи! Всё, что было нужно — поискать на определённой высоте, и разобраться в простейшей системе!
К стыду своему признаюсь, что ещё со времён института привык лишь при крайней нужде обращаться к литературе, обычно довольствуясь конспектами, которые вёл достаточно аккуратно. Не знаю, что послужило причиной у других, но рекомендованную книгу, как оказалось, прочла одна Сакура. А в целом о метках знали лишь она, да Киба, который, оказывается, в рамках кланового обучения, часть этих самых меток и вырезал, в то время, как его щенок оставлял метки другого рода.
Именно эти двое и объявились первыми. Остальные подтягивались, в основном, уже после обеда, причём, как выяснилось после появления Хинаты, нам, как самым глазастым, был положен гандикап — нас отволокли раза в три дальше, чем остальных!
Мне сразу же захотелось сделать что-нибудь для Ируки. Например, ещё раз пощупать Анко уже под его обличьем. Спасло сенсея только то, что я недостаточно владею Хенге. Да и если подумать, приставания от сопляка и от взрослого шиноби может быть воспринять по-другому, совсем по-другому. В конце концов, наставник не настолько провинился передо мной, чтобы желать ему смерти или насильственной женитьбы!
Правда, когда я выяснил, что завтра у нас свободный день — поскольку особо одарённые, не явившиеся до вечера, будут пересдавать, настроение пришло в норму.
Уже чуть позже мы выяснили, что до вечера не явилось больше половины класса, а Наруто, каким-то образом умудрившегося не только угробить метку (нет, надо будет всё же выяснить, что у него за отношения с печатями) так ещё и выбрать противоположное от Конохи направление, искали сразу несколько команд. Упрямого Узумаки отловили уже далеко за полночь, едва ли не на пол пути к океану.
Сегодня поднялся с утра, как обычно, и вдруг вспомнил, что сегодня мне — или просто этому телу, исполняется десять. И я уже почти два года живу в этом мире. За тренировками, приколами, делами клана, состоящего из одного человека, время летело незаметно. Нельзя сказать, что сделано мало, но и удовлетворённости не ощущалось.
Правда, с обретением Шарингана, мои позиции здорово упрочились. И вопрос не только в тренировках, хотя они становились эффективнее на порядок, с использованием кланового додзюцу, просто таковы неписанные законы. Лишь владеющий Шаринганом может считаться главой или наследником клана Учиха, до пробуждения я был лишь потенциальным наследником, и со мной считались постольку — поскольку. И все мои договорённости, победы, всё наследство висело лишь на этой вероятности. Если бы я не пробудил Шаринган до пятнадцати лет — предельный возраст для проявления додзюцу, мигом оказался бы бесклановым и нищим, даже без права использовать фамилию.
Мой распорядок дня почти не изменился. Вначале — утренние тренировки, причём тайдзюцу я владел уже на очень приличном уровне, чем, кстати, и объясняли инструктора мой условно успешный побег от Анко. Всё же, Митараши-сан специализируется, в основном, на ниндзюцу, да на призывах, так что самую свою сильную сторону проявить девушка не могла, не убивать же меня она собиралась, а всего лишь отлупить, хоть, может, и не совсем рассчитывала силы.
Затем — немного ниндзюцу. По клановым наработкам. Пусть зашифрованные свитки непросто читать с Шаринганом первого уровня, с трудом, напряжением, головной болью и руганью, я одолел нужный свиток с рекомендациями.
Отчасти это напоминало глазную гимнастику — фокусирование внимания на дальних-ближних, высоких-низких объектах, в сложной последовательности. Но при этом приходилось работать и чакрой, так что на Земле этот метод применения бы не нашёл. Были упражнения на чтение текста в зеркальном отражении и верх тормашками, рекомендовалось затыкать уши, и беседовать, читая по губам. А вопрос с контролем над Огнём вообще разрешился простейшим образом. Рекомендовалось просто как можно больше смотреть Шаринганом на открытый огонь, что должно было не только улучшить контроль и мощность собственных огненных техник, но даже научиться влиять на естественный огонь и чужие техники! Мистика, но, как ни странно, вполне действенная! Созерцание огня через Шаринган улучшало контроль лучше, чем жонглирование искрами. Жаль, что с другими стихиями это неприменимо, Шаринган каким-то мистическим образом связан именно с огнём.
Так что я скрупулезно выполнял рекомендации, даже если они выглядели глупо, ведь в зашифрованном свитке обещалось, что при активном пользовании и тренировках, переход на новый уровень потребует от года до трёх.
Лучше стало даваться гендзюцу, в том числе и хенге, представляющее собой комбинацию Нин и Ген, и являющееся потолком для абсолютного большинства шиноби. В том же свитке рекомендовалось не тянуться сразу к абсолюту — то есть, захвату чувств противника, а работать тонко, понемногу. Уже сейчас мне было доступно навязать некое спонтанное желание любому обычному человеку или не слишком сильному шиноби. Скажем, съесть пирожное, забыв на минуту про диету, или пройтись на руках, форся перед симпатичной девушкой. Противодействовать такому тонкому воздействию было довольно просто — но только в случае, если ты понимаешь, что желание навязано извне. Если же желание присутствует изначально, то подтолкнуть к нему вообще плёвое дело.
Мелочь, как сочтёт большинство. А вот и нет! Что, если прямо перед боем внушить врагу вспышку бешенства, и заставить ткнуть кунаем в спину наиболее раздражающего товарища? Пару таких случаев — и боевой отряд превращается в раздражительную, подозрительную толпу, больше следящую за спиной, чем готовящуюся к бою. Если не ошибаюсь, именно методы такого вот тонкого воздействия, доведённого до идеала, использовал самый результативный шиноби Конохи, Учиха Шисуи, ещё до пробуждения Мангекё Шарингана наводивший ужас на противников.
