— Это Князь Всеслав! — обрадованно закричал Сережка.
— И он не один, — присмотревшись, добавил Алеша и светло улыбнулся: — Ночь была темна, но зато день будет вдвойне светлее. С ним Княжна Ладомира.
— Лиля! — Сережка со всех ног помчался к сестре, и я за ним следом. — Князь Всеслав и Княжна Ладомира возвращаются!
Лилия подняла лицо, и я встретил ее мягкую улыбку:
— Тихо, мальчишки, не разбудите Акселя. Он спит.
Я присел и посмотрел на Акселя. Да, беспамятство сменилось обычным сном. Грудь Акселя мерно вздымалась и опускалась, на лице была безмятежная улыбка. Лилия ласково провела ладонью по его щеке:
— Отдыхай, мой хороший. У тебя была тяжелая ночь…
Свет приближался. Лилия поднялась, глядя на ладью, плывущую над окрестными холмами. Лицо ее просияло. Она обняла Сережку за плечи:
— Как давно я хотела увидеть их двоих…
Теперь и я отчетливо видел Князя Всеслава и Княжну Ладомиру на носу ладьи, под белым парусом с золотым улыбающимся солнцем. Над Городом радостно зазвонили колокола. А ладья приближалась, и я понял: они плывут к нам!
С замирающим от счастья сердцем я смотрел, как ладья остановилась на лугу, и Князь Всеслав с Княжной Ладомирой сошли на землю. Под их ногами разливалось сияние.
Князь Всеслав был в знакомом мне облике, но все же он изменился. Он словно стал еще выше и светлее, и одежды его блистали как снег солнечным зимним днем, а глаза сияли как звезды. А Княжна Ладомира… она просто была радость и несказанная красота! Юная и в то же время с глубокой женственной мудростью в глазах. Ее светло-русые волосы были убраны жемчугом, и лазоревый свет звезды на ее челе сливался с бело-золотым сиянием Князя.
— Мир вам, хозяева этого дома, — проговорили они, поклонившись. Сережка подбежал к Князю Всеславу, словно желая убедиться своими глазами, что это не сон:
— Князь Всеслав! Я так боялся, что ты… — Он уткнулся в белые одежды Князя.
Князь Всеслав положил руку на Сережкино плечо и улыбнулся:
— Сережа, нет такого оружия, которое могло бы убить меня, пока есть те, кого я люблю и за кого готов сражаться.
Княжна Ладомира, в белом и голубом, опустилась перед спящим Акселем. Легонько тронула его за плечо и проговорила голосом, звонким как весенний ручеек:
— Просыпайся, отважный воин! Тьма ушла, настало время света и радости!
Аксель открыл глаза и тотчас вскочил. На лице его было такое изумление, что все рассмеялись. Он преклонил колено перед Княжной. Лилия сделала то же самое.
— Не надо, мои родные. — Княжна Ладомира взяла их за руки. — Лилия, ты вернула к жизни того, кого полюбила. Смени же теперь одеяние печали на одежды радости!
Она коснулась плеча Лилии, и темные одежды девушки сменились нарядным белым платьем! И сама Лилия необыкновенно похорошела. Княжна Ладомира надела ей на голову венок из белых и голубых цветов.
— Ой, какая Лилия стала красавица! — воскликнула Зоряна. — Княжна Ладомира, это все твое волшебство!
Княжна Ладомира улыбнулась:
— Волшебство здесь ни при чем, Зоря. Это красота ее любящей души. — Она вложила руку Лилии в широкую ладонь Акселя. Князь Всеслав звучно проговорил:
— Друзья мои, нас ждут в Городе!
Янтарный камень жарко вспыхнул в венце Князя, и его золотистые крылья словно простерлись от горизонта да горизонта. И перенесенные его волшебством, через мгновение мы уже стояли на высоком крыльце Терема. Перед нами раскинулась нарядная Красная площадь, заполненная горожанами. Среди горожан я заметил Дуга и Снежану, они помахали нам руками. Колокола звонили благовест.
Князь Всеслав снял с пояса меч в ножнах и отдал его встретившему нас на крыльце Бажену. А я заметил, что нарядные здания Красной плошади и радостные лица горожан словно отделены от меня невидимой завесой. И я понял, что мое пребывание в Городе подошло к концу. Сережка тоже это понял:
— Юрику уже пора…
— Рада была познакомиться, Юра, — проговорила Лилия, обняв меня. — Удачи тебе в срединном мире.
Аксель сжал мою руку своей огромной лапищей и улыбнулся:
— Чистого неба!
Сережка, в пионерской форме, взял мою руку и легонько тряхнул:
— Ну, пока!
— Сережка… — У меня комок застрял в горле. Сережка ободряюще улыбнулся:
— Юрик, мы с тобой еще увидимся! Я ведь проводник. Будут еще сны, где мы будем странствовать по Лестнице миров вместе.
А Город тем временем начал отдаляться, словно растворяясь в золотистом тумане, и лишь Князь Всеслав и Княжна Ладомира все еще были здесь, рядом со мной. Я подбежал к ним:
— Мне сказали, что я многое забуду. Я не хочу вас забывать!
Княжна Ладомира коснулась ладонью моего лба, и от ее прикосновения по лицу словно разлилось теплое сияние. Она ласково улыбнулась:
— Ты не забудешь, Юра. Сердцем ты всегда будешь помнить Город.
— И прими от меня подарок на память о Китеже. — Князь Всеслав протянул руку и подал мне… художественную кисточку! Но не обычную, а словно сделанную из солнечного света. Она даже грела ладонь.
Фигуры Князя Всеслава и Княжны Ладомиры стали удаляться и вскоре превратились в две звезды — золотисто-белую и лазоревую. "Я не хочу вас забывать" — снова прошептал я и услышал откуда-то издалека Сережкин голос:
— Юрик! Та книга, у тебя на диване! Она тебе все напомнит! Там про Город! Только имена и названия там другие, но ты разберешься!..
…Я просыпался. Странно — сон ушел, а ощущения тепла на лице и в руке остались. Я открыл глаза. Солнце заглядывало в окно, падая на лоб и выбившуюся из-под одеяла руку. Кажется, вчера, зачитавшись, я так и заснул у себя в комнате на диване. А подушку и одеяло, наверное, принесла мама.
В квартире пахло свежим кофе, из кухни доносились голоса родителей и звук телевизора. Я откинул одеяло и сел. Какой был удивительный сон… Жаль будет, если он забудется… Мой взгляд упал на книгу в зеленой обложке, и я вспомнил Сережкины слова. И подумал — надо немедленно все записать, пока не забылось, не ушло! Или нет, лучше зарисовать! Я схватил со стола альбом для эскизов.
Дверь проткрылась, и в комнату заглянула мама.
— Юрик, ты проснулся? — улыбнулась она, и ее улыбка напомнила мне чью-то такую же родную улыбку из сна. — Ты так крепко спал, что мне было жалко тебя будить. Умывайся и будем завтракать.
