Слепящая белизна исчезла, когда его глаза накрыла мягкая ткань, в то время как другую осторожно обматывали вокруг его головы, закрепляя повязку на глаза. Сейчас, погрузившись в темноту, Гарри стал острее чувствовать окружающее пространство. Он ощутил внезапно, как что‑то приблизилось к Хогвартсу, а потом и приземлилось перед застывшими в ожидании студентами. Он каким‑то образом понял, что гости из одной из школ прибыли на гигантской карете, запряженной двенадцатью лошадьми, не уступающими карете размерами. Он будто вблизи видел дверцу кареты и изображенный на ней герб школы ― пять звезд, вылетающих из двух перекрещенных палочек. Гарри понял, что это прибыли гости из Шармбатона.
Прошло немного времени, и Гарри ощутил прибытие гостей из Дурмстранга, словно увидев, как большой корабль поднимается из недр озера. Едва все гости прибыли, Гарри почувствовал, как хаос, наполнявший весь день его голову, стал отступать, и вскоре совсем исчез. Глаза устало закрылись, тело расслабилось. Парень издал тихий стон и провалился в темноту. Боли больше не было.
* * *
Приглушенные голоса постепенно вырывали Гарри из забытья. Раздраженно застонав, он зарылся лицом в подушку и попытался не обращать на них внимания. Голова болела, он чувствовал себя совершенно вымотанным. Сначала он недоумевал, почему, но постепенно события прошедшего дня всплывали в его памяти. Он не знал, почему это случилось и что это вообще было. Он просто был рад, что всё закончилось.
А сейчас, если те, кто стоит рядом с его кроватью, потрудятся говорить потише, он снова погрузиться в сладостное забытьё, из которого его так бесцеремонно вырвали. К сожалению, голоса, вместо того чтобы стихнуть, зазвучали еще громче и отчетливее. Гарри снова застонал. Он не хотел просыпаться. Он хотел спать. Сон сулил отсутствие боли… по крайней мере, на некоторое время.
Не в силах больше это терпеть, Гарри медленно открыл глаза и увидел перед собой расплывчатые фигуры, наблюдавшие за ним. Поморгав некоторое время, он попытался определить, кто стоит рядом. Мозг работал несколько медленно. Заботливо надетые очки позволили ему различить лица Дамблдора, профессора МакГонагалл, мадам Помфри и профессора Снейпа. Гарри стал недоумевать. Что они все делают в спальне?
― Добрый день, Гарри, ― ласково произнёс Дамблдор. ― Прошлой ночью ты нас порядком напугал. Профессора МакГонагалл и Снейп нашли тебя в спальне в состоянии близком к трансу. Из носа у тебя текла кровь. Ты что‑нибудь помнишь?
Гарри простонал, потерев правый висок.
― Боль, ― сказал он неровным голосом. ― И множество голосов. Я не разобрал, что они говорили. Я понял только, что кто‑то не слишком счастлив, будучи разоблаченным или что‑то в этом роде.
― Понимаю, ― задумчиво произнес Дамблдор, переглянувшись с МакГонагалл. ― Гарри, мне кажется, ты каким‑то образом слышал все хогвартские разговоры прошлой ночью. Я не могу объяснить, как это произошло, но, кажется, замок был не слишком рад допускать в свои владения иностранных гостей. Сожалею, но нам пришлось пойти на некоторые шаги, чтобы подобное не случилось в дальнейшем. Эти вспышки слишком сильны, чтобы ты мог их контролировать.
Дамблдор приблизился и прикоснулся к каком‑то ожерелью на его шее. Не подозревавший раньше о его наличии Гарри тоже прикоснулся к нему. Это была не цепочка. Он чувствовал под пальцами маленькие гладкие квадратики, облегающие его шею. Гарри недоуменно взглянул на профессора Дамблдора. Для чего оно?
― Ожерелье связано с твоим магическим образом, Гарри, ― стал объяснять Дамблдор. ― Оно впитает в себя вспышки магии и, надеюсь, защитит тебя от случившегося сегодня. Тебе придется носить его до тех пор, пока ты не сможешь контролировать эти вспышки самостоятельно. И должен признаться тебе, Гарри, я никогда не видел, чтобы у кого‑нибудь были вспышки такой силы. Извини, что не позаботился о мерах защиты раньше.
Гарри вздохнул и закрыл глаза. Вопросы заполнили его голову. Что это всё значит? Это было опасно? Это опять делает его уродом? Поняв, что не хочет знать ответы, Гарри открыл глаза и посмотрел на профессора Дамблдора.
― Вы не виноваты, ― произнёс он и отвернулся. ― Вы же не знали.
― Как и ты, Гарри, ― мягко произнёс Дамблдор. ― И я настаиваю, чтобы ты не винил во всём себя и не считал себя опасным для твоих одноклассников. Этим ты совершишь большую ошибку. Все прошлые инциденты причиняли тебе вред, именно поэтому мы и приняли такие меры предосторожности. Мы не можем допустить, чтобы то, что случилось ночью, повторилось снова. Твой мозг не сможет выдержать этого, и ты сойдешь с ума, Гарри.
Гарри закрыл глаза и кивнул. Он знал, что профессор Дамблдор прав. После этой ночи парень действительно не знал, сколько еще сможет выдерживать такое. Профессора позволили ему пойти на ужин и узнать, кто будет выбран для участия в Турнире. К сожалению, Турнир его сейчас меньше всего заботил.
Глядя в потолок, Гарри ощупывал ожерелье, которое ему теперь предстояло носить. Он терялся в мыслях. И где‑то глубоко внутри Гарри ощущал, что это не решение проблемы. Это лишь задержит развязку. Турнир внезапно потерял для него всякое значение. Гарри больше не волновало, кто будет бороться за приз в тысячу галеонов. Парень думал лишь о словах профессора Дамблдора. Что, если эти вспышки постепенно сведут его с ума?
Глава 8. Что ж поделаешь.
Потребовались совместные усилия Рона и Гермионы, чтобы вытащить Гарри на ужин. Они ни о чем его не спрашивали. Или ждали, что Гарри сам заговорит, или уже узнали обо всем от профессора Дамблдора. Хорошо зная любознательность и упорство своих друзей, Гарри разумно предположил второе.
Рон с Гермионой всю дорогу рассказывали ему о том, как прошло прибытие учеников из других школ, о том, что выбирать чемпионов будет некий Кубок огня, а именно из тех, что положат в него бумажки со своими именами. Близнецы Уизли, Фред и Джордж, а также их друг Ли Джордан уже попытались это сделать и потерпели фиаско. Причем довольно причудливым образом. Постамент с Кубком опоясывала возрастная линия, и если тебе не было семнадцати лет, то посмевшего ее переступить студента не только отбрасывало назад, но и награждало необычайно длинной пышной белой бородой. Подобная участь постигла и близнецов. Гарри едва не рассмеялся, когда услышал об этом. И Фред с Джорджем еще надеялись обвести вокруг пальца профессора Дамблдора.
— По–поему, Анжелина Джонсон — самая лучшая кандидатура из гриффиндорцев, — произнес Рон, когда они входили в Большой зал. В такое раннее время в нем было еще довольно мало учеников. — Уж лучше она, чем этот парниша Диггори. Я до сих пор не понимаю, почему ты считаешь, что его участие — хорошая идея. Он ведь чуть не убил тебя в прошлом году.
