Старший соратник заканчивал ужин в кругу семьи, когда в коридоре послышался шум и в комнату вошел встревоженный сотник.
— Что случилось, господин Серюко? — встревожился военачальник.
— Варвары засыпают ров!
— Что? Как? — старший соратник вскочил и, не глядя на встревоженную супругу, вышел, прихватив со стойки меч.
Его младший сын отложил в сторону чашку с чаем и, поклонившись матери, заторопился на стену.
В сумерках всадники дарийцев один за другим стремительно подъезжали ко рву и бросали вниз наполненные землей мешки. Копыта тысячи коней подняли столб пыли, еще больше затрудняя прицел лучникам Хайдаро.
— Стреляйте! Стреляйте! — крикнул Старший соратник и, обернувшись к сопровождавшим его командирам, в бешенстве зарычал. — Остановите их! Пусть стреляют все, у кого есть луки.
Потеряв несколько десятков воинов, враг сменил тактику. Теперь одни всадники засыпали стрелами стены замка, а другие продолжали кидать в ров мешок за мешком. Туда же летели куски досок, корзины с тряпьем и любые предметы, которые только мог поднять человек.
Наступившая ночь не прекратила бесконечного движения варваров. Чтобы иметь возможность вести прицельную стрельбу, соратники Хайдаро сбросили вниз горящие пучки хвороста. Их неровный свет выхватывал из клубящейся тьмы огромные фигуры всадников в тускло блестящих доспехах, с выбивавшимися из-под шлемов рыжими волосами. Подобно духам смерти они швыряли в ров мешки и скрывались в облаках пыли и пепла, уступая место все новым и новым воинам. Все это происходило в полной тишине, нарушаемой лишь стуком копыт, лязгом доспехов и конскими храпом.
Кто-то из тонган в испуге зашептал: «Они не люди. Это демоны! Демоны!» И тревожный слух ветерком ужаса прокатился по стенам замка, лишая защитников бодрости.
Утром они разглядели, что в пригороде появилось множество больших юрт, среди которых одна выделялась огромными размерами. Под ее пологом вполне мог спрятаться крестьянский дом. Над ней гордо веял оранжевый флаг с длинными черными кистями. Но не это сильнее всего озаботило Старшего соратника. Он увидел четыре высокие осадные башни, вокруг которых продолжали суетиться мелкие на их фоне фигурки людей.
Множество небольших бревенчатых коробок, расставленных у самой границы пожарища, не вызвали у него такого беспокойства.
В полдень к замку направилась пестрая кавалькада. Приблизившись на безопасное расстояние, всадники поехали вдоль стен, привлекая внимание защитников. Завершив объезд, они остановились напротив ворот. От группы отделился верховой и, размахивая палкой с голубыми лентами, стал приближаться к крепости.
— Парламентер, мой господин, — проговорил кто-то из сопровождающих Старшего соратника.
— Сам вижу, — проворчал тот и приказал. — Немедленно сообщите его сиятельству.
Всадник безбоязненно проехал к воротам и встал на засыпанном рву. Его красивый конь нервно переступал по кое-как наваленным мешкам. Одетый в богатые доспехи тонганин, весело улыбаясь, смотрел на засевших за зубцами соратников.
— Чего прячетесь как зайцы? — крикнул он, размахивая палкой с лентами. — Великий Рекс не начнет войны, пока идут переговоры.
— Варварам нельзя верить! — отозвался один из воинов. — Они обманом взяли Нагаси.
— Нагаси вернулась законному владельцу, — возразил парламентер. — Теперь господин крепости настоящий сегун Хайдаро сын храброго Госибо Хайдаро!
— Твой Госибо изменник и предатель! — крикнул другой воин.
— Госибо Хайдаро верный воин истинного Сына Неба! — нахмурился парламентер.
На стене возникло замешательство, вызванное прибытием важного начальства. Воины отошли в сторонку, освобождая место.
Старший соратник выглянул в бойницу.
— Что нужно твоим хозяевам, раб?
Парламентер густо покраснел.
— Я не раб…
— Значит, предатель, — не дал ему договорить Старший соратник. — Говори, что тебе нужно и проваливай к своим немытым хозяевам!
— По виду ты старый человек, а, по словам глупый мальчишка, — укоризненно покачал головой всадник. — Великий Рекс Хонунг Бьерн предлагает вам открыть ворота замка и преклонить перед ним колено. Признать его высшим государем и отдать десятую часть имущества. Тогда ни один из вас не будет убит. Владыкой Хайдаро по воле Рекса и по приказу истинного Сына неба станет Рюко Хайдаро достойный сын своего отца Госибо!
— Ты все сказал, дикарь в одежде благородного воина? — спросил Старший соратник, с трудом удерживаясь, чтобы не плюнуть со стены в наглеца.
— Все, игривый юноша с бородой старца, — поклонился парламентер, очевидно, вернувший себе душевное равновесие. — Не забудь передать мои слова твоему мужелюбивому господину.
— Проваливай!
— Если к завтрашнему утру ворота не откроются, пощады не будет, — предупредил парламентер, разворачивая коня.
— Почему ты не дождался меня? — хмурясь, спросил сегун, глядя вслед удалявшемуся всаднику.
Парламентер приблизился к группе важных персон и передал им ответ защитников замка. Один из всадников посмотрел на крепость из-под руки. Через секунду он ударил коня и, развернувшись, поехал прочь. За ним потянулись остальные.
— Не следует властителю Хайдаро разговаривать с всякими проходимцами, — проворчал старый воин, провожая степняков угрюмым взглядом.
— Я сам решу с кем мне говорить, — недовольно процедил сегун. — Прикажи свободным от службы соратникам построиться во дворе замка.
— Слушаюсь, мой господин, — поклонился военачальник и в сопровождении помощников стал спускаться с башни.
— Господин Кагато! — окликнули его из свиты Хайдаро.
Старший соратник поднял голову.
— Где же страшные камнеметы варваров?
По лицу старого воина пробежала судорога.
— Или по старости ты их просто не разглядел?
Старший соратник поспешил вниз, едва не споткнувшись на крутых каменных ступеньках. Сегун улыбнулся. Свита поддержала господина жизнерадостным смехом.
— Хорошо сказал Никито, — похвалил телохранителя Хайдаро. — Помоги мне спуститься.
Воин почтительно подхватил владыку под левое плечо, а верный оруженосец под правое.
Перед тем, как выйти на замковую площадь, где уже застыли стройные ряды соратников, сегун отхлебнул из фляжки джангарского зелья.
Кровь быстрее побежала по жилам, спина выпрямилась, глаза загорелись. Боль, все утро мучившая его, исчезла. Он вновь почувствовал себя здоровым и бодрым.
Сегун плохо помнил, что он кричал внимательно слушавшим соратникам. Хайдаро казалось, что его речь способна вдохновить даже камень. Скорбные морщины на лице старшего соратника, стоявшего чуть позади и сбоку, постепенно разгладились, и он взглянул на господина с уважением.
