Пан Седрик неопределенно хмыкнул и вновь перевел взгляд на пана Чаха, давая понять, что разговор о его внешнем облике окончен.
Как пан Чах ни старался, ему не удавалось состарить себя. Наконец Каве смекнула, что тот банально стесняется и не может сосредоточиться на задаче. Поэтому она попросила драконорогов продолжить опыты в саду. Там и решили встретиться перед Шоколадным балом.
Оказалось, князь прислал служанок: две девчушки в простых опрятных нарядах молча стояли у дверей, дожидаясь, пока их позовут. Они бережно держали в руках по платью. Ткань, красиво драпируясь, подолом ускользала на пол: для Каве оказалось изумрудно–зеленое, для Тай — ярко–синее. Рыжая чара самым бесцеремонным образом отобрала у девушек наряды и сообщила, что их услуги больше не понадобятся. Те молча переглянулись, поклонились и тут же исчезли. По–видимому, им дали строгие указания о безропотном подчинении.
Платье оказалось длинновато, зато прятало босые ноги. Из украшений Каве надела лишь свой серебряный браслет, справедливо полагая, что этого будет более чем достаточно. Немного повозившись, она кое–как заплела длинную косу, после чего решила, что принаряжаться хватит.
А Тай вообще не тратила времени на свою прическу: ее короткие рыжие волосы продолжали торчать во все стороны. Давно облачившись в предназначенное ей мерцающее ночной синевой платье — тоже очень длинное, чара неловко переминалась с ноги на ногу, кидая на замешкавшуюся подругу недовольные и многозначительные взгляды.
В саду их ожидали двое. Одним из них был симпатичный юноша лет двадцати, темноволосый, с кроткими светло–голубыми глазами, очень худой и нервный на вид — кажется, у Ветротретьего все–таки получилось совершить нормальное превращение. Тай сразу воспрянула духом: она даже выпрямила спину и обольстительно повела плечами.
Возле смущенного пана Чаха, заложив руки за спину, стоял еще один мужчина.
Каве ахнула, не сдержавшись. И неудивительно: при взгляде на такого красавца у любой девушки захватило бы дух. Высокий, подтянутый, он был одет во фрак и длинную черную мантию, небрежно наброшенную на плечи. Легкая седина на висках абсолютно не портила открытое смуглое лицо, а золотая серьга с черной каймой в левом ухе добавляла образу чудесно преобразившегося драконорога еще больше загадочности.
Пан Седрик подошел и взял Каве под локоть.
— Вы чудесно выглядите, уважаемый Мольфар, — сказала ему девушка. — Честно говоря, я готова влюбиться в вас по уши. Если, конечно, это не иллюзорный облик.
— Сейчас я самый что ни на есть настоящий, — откликнулся он довольным басом. — Именно так я выглядел перед тем, как надолго засесть по милости кое–кого в проклятой горе Кровуше.
Каве искоса взглянула на его точеный профиль, про себя гадая, как можно при такой шикарной внешности предпочитать образ седовласого старца. Возможно, пан Седрик не хотел излишнего внимания со стороны женского общества. Интересно, любил ли он когда–то и насколько сильно?
Пан Седрик прервал поток ее сумбурных мыслей.
— Представляешь, Каве, — сказал он. — Стригой решил организовать Шоколадный бал в Стеклянной Зале. Какой подарок для вас, леди. И дополнительный упрек от нашего любезного князя.
Тай, что–то тихо шептавшая на ухо Чаху, встрепенулась.
— А как же сторожевые нити? — ошарашенно спросила она у пана Седрика. — И стеклянные статуи? Неужели их восстановили за такой короткий срок? А жемчуг? Как можно танцевать в зале, полной драгоценных жемчужин?
— Не могу знать, дорогая чара Тай. Но подозреваю, что нас всех ждет много сюрпризов.
Разговаривая, они дошли до самого края ровной зеленой лужайки. Освещенная стремительно догорающим закатом, Стеклянная Зала выглядела блистательно: огромная, пылающая алым огнем полусфера. Издалека она казалась похожей на инопланетную летающую тарелку.
Роскошные высокие двери из витражного стекла бесшумно открылись, пропуская новоприбывших. Каве с паном Седриком первыми ступили в зал и тут же остановились.
— Оригинально, — качая головой, произнес пан Седрик. — Должен признать, довольно стильная придумка.
— Ну и ну! — пораженно произнесла за их спинами Тай. — Признаться, в таком виде эта зала выглядит… аппетитнее!
— Мне нравится, — вынес приговор пан Чах. — И так вкусно пахнет.
А вот Каве не могла вымолвить ни слова. Во все глаза она разглядывала гигантские статуи знаков зодиака, высеченные из цельного темного и белого шоколада: украшенные арахисом чашки Весов, гордый Лев в гриве из сливочной пены, толсторогий Телец, покрытый золотой глазурью, и переплетающиеся в ажуре застывшей морской пены Рыбы.
— Каве, а когда у тебя день рождения? — поинтересовался пан Седрик. — Какое в тот знаменательный миг высветилось на небе астрологическое созвездие?
— Стрелец… Ты что, предлагаешь откусить по куску шоколада от своей статуи?
— Почему бы и нет? — ухмыльнулся тот. — На счастье.
По залу летали бокалы с шампанским. Каве тут же ухватила один из них. Разглядывая на свет искристые пузырьки, весело мельтешащие за стеклом, она вспомнила свою первую колдовскую вечеринку. Когда она прилетела на сундуке прабабки Марьяны на регистрацию к президенту карпатского сообщества. И везде были голые ведьмы и полуголые колдуны. Отец Лешки, Мстислав Вордак, специально пригласил девушку на столь дикое сборище, дабы отвратить от тайного магического мира, заставить испугаться и отдарить ему фамильный браслет.
Как давно это было! И сколько всего произошло с тех пор…
В Стеклянной Зале прибавилось народу — и все незнакомые лица. Каве без труда распознавала среди гостей драконорогов, принявших людское обличье: не всем удавалось держаться с таким достоинством и непринужденностью, как пану Седрику. Многие из них ходили неестественно прямо, фыркали, шумно вздыхали и широко размахивали руками, — по–видимому, не привыкли оборачиваться людьми.
На стенах вспыхнул ряд шаров–светильников, столь хорошо знакомых Каве, и зазвучала торжественная мелодия вальса. Ожил потолочный купол, состоявший из разноцветного витражного стекла: его геометрические узоры начали меняться, складываясь в разные причудливые фигуры, словно в огромном фантастическом калейдоскопе. Хотелось наблюдать за изменчивой игрой витражей вечно, насколько хватит держать голову закинутой вверх.
На черном обсидиановом полу закружились первые пары: мужчины в длинных мантиях и босоногие дамы в красивых вечерних нарядах. Тай с паном Чахом решили присоединиться к танцующим. Причем, судя по дико смущенному виду Ветротретьего, явно не по его инициативе. Каве решила, что сейчас самое время отправиться на поиски шоколада, который можно съесть, — запах новых зодиакальных статуй невероятно дразнил обоняние.
