– Когда я признаюсь, мне разрешат…
– С вашим величеством поступят согласно грехам.
«Безжалостен», – в который раз подумалось ей. Она помолчала, приводя мысли в порядок.
– Тогда, Матерь, помилуй меня. Я признаю, что возлежала с мужчинами вне уз брака. Сознаюсь в этом.
– С кем? – Взгляд верховного септона застыл на ней.
Серсея слышала, как за спиной поскрипывала пером Юнелла.
– С моим кузеном Ланселем Ланнистером и Осни Кеттлблэком.
Оба сознались в том, что спали с ней, открещиваться от их слов бесполезно.
– И с его братьями тоже. С обоими.
Кто знает, что могли рассказать Осфрид и Осмунд. Лучше признать слишком много, чем слишком мало.
– Это не оправдывает моего греха, ваше святейшество, но я была одинока и напугана. Боги забрали у меня короля Роберта – моего возлюбленного и защитника. Я осталась одна в окружении интриганов, ложных друзей и изменников, замышлявших смерть моих детей. Я не знала, кому верить… И я… Я использовала единственное доступное средство, чтобы привязать к себе Кеттлблэков.
– Подразумеваете ваши женские прелести?
– Мою плоть, – она задрожала и закрыла лицо рукой, а затем продемонстрировала мокрые от слёз глаза. – Да. Пусть Дева простит меня. Но я поступила так не ради удовольствия, а ради моих детей и моего королевства. Кеттлблэки… Они суровы и жестоки, они грубо со мной обращались, но что мне оставалось делать? Томмен нуждался в защите людей, которым я могла довериться.
– Его величество охраняла Королевская Гвардия.
– Королевская Гвардия и пальцем не шевельнула, когда его брат Джоффри умирал на собственном свадебном пиру. Я видела гибель сына и не вынесу потери ещё одного. Я грешила, распутничала, но всё это ради Томмена. Простите, ваше святейшество, но я раздвину ноги перед каждым мужчиной в Королевской Гавани, если того потребует безопасность моих детей.
– Прощение даруют только боги. А что насчёт сира Ланселя, вашего кузена и оруженосца вашего мужа? Его вы тоже пустили к себе в постель, чтобы завоевать преданность?
– Лансель…
Серсея запнулась. «Осторожно, – сказала она себе, – Лансель всё ему рассказал».
– Лансель любил меня. Он совсем ещё мальчишка, но я никогда не сомневалась в его преданности мне и моему сыну.
– И всё же вы совратили его.
– Мне было одиноко, – она подавила рыдание. – Я потеряла мужа, сына, отца. Я была регентшей, но королева остаётся женщиной, а женщины слабы, нас легко ввести в искушение… Вашему святейшеству известно, как оно бывает. Даже святые септы порой грешат. Лансель был добр и нежен, а я нуждалась в утешении и ободрении, которых больше не от кого было ждать… Это дурно, знаю, но женщине необходимо быть любимой, ей нужен рядом мужчина, ей… ей…
Она разрыдалась.
Верховный септон и не думал её утешать. Наблюдая за рыданиями Серсеи, он буравил её тяжелым взглядом, застыв, словно изваяния Семерых в расположенной над ними септе. Время шло. Наконец её глаза покраснели и зачесались, а слёзы иссякли. Серсея чувствовала себя на грани обморока.
Но «его воробейство» ещё не закончил.
– Это обычные грехи, – произнёс он. – Безнравственность вдов хорошо известна, все женщины в глубине души распутны и склонны крутить мужчинами, прельщая их своими чарами и красотой. Это не измена, если только вы не прелюбодействовали ещё при жизни его величества короля Роберта.
– Никогда, – прошептала она, дрожа. – Никогда, клянусь.
Он не обратил на это внимания.
– Ваше величество обвиняется и в других преступлениях, куда более серьёзных, чем просто блуд. Вы признаёте, что сир Осни Кеттлблэк был вашим любовником, а сир Осни утверждает, что удушил моего предшественника по вашему приказу. Он также признаёт, что по вашему же приказу лжесвидетельствовал против королевы Маргери и её кузин, солгав о её супружеской неверности, блуде и государственной измене.
– Нет! – воскликнула Серсея. – Это ложь! Я люблю Маргери как дочь. А по поводу остального… Я ругала верховного септона, признаю. Этот ставленник Тириона запятнал нашу святую веру своей слабостью и пороками. Ваше святейшество знает это не хуже меня. Возможно, Осни решил угодить мне таким образом. Если так, то часть вины лежит на мне… Но убийство? Нет. В этом я невиновна. Отведите меня в септу, я предстану перед судилищем Отца и поклянусь в правдивости моих слов.
– В своё время, – ответил верховный септон. – Вас также обвиняют в заговоре с целью убийства вашего мужа, нашего покойного возлюбленного короля Роберта, первого этого имени.
«Лансель», – мелькнуло в голове у Серсеи.
– Роберта убил кабан. Меня что же, считают оборотнем? Варгом? Уж не приписывают ли мне и смерть Джоффри, моего дорогого сыночка, моего первенца?
– Нет. Только смерть вашего мужа. Вы это отрицаете?
– Да, отрицаю. Перед богами и людьми, я отрицаю это.
Верховный септон кивнул.
– Последнее и самое тяжкое обвинение: говорят, что король Роберт не отец ваших детей, что они бастарды – плоды прелюбодеяния и кровосмешения.
– Это заявляет Станнис, – тут же ответила Серсея. – Ложь, ложь, бесстыдная ложь! Станнис сам хочет сесть на Железный Трон, но на его пути стоят племянники, и ему ничего не остаётся, как объявить их незаконными. То мерзкое письмо… В нём нет ни капли правды. Я отрицаю это обвинение.
Верховный септон опёрся ладонями о стол и поднялся на ноги.
– Хорошо. Лорд Станнис отвернулся от истины Семерых ради культа красного демона. Этой ереси не место в Семи Королевствах.
Его слова почти успокоили Серсею, и она кивнула.
– Тем не менее, – продолжил его святейшество, – эти обвинения слишком ужасны, чтобы не проверить их правдивость. Если ваше величество говорит правду, суд несомненно докажет вашу невиновность.
«Всё-таки суд».
– Я созналась…
– … в некоторых грехах – да. Прочие вы отрицаете. Суд отделит истину от лжи. Я попрошу Семерых отпустить грехи в которых вы покаялись и помолюсь, чтобы вас признали невиновной по остальным обвинениям.
Серсея медленно поднялась с колен.
– Склоняюсь перед мудростью вашего святейшества, – произнесла она. – Я лишь молю о капле милосердия Матери, я… Я так давно не видела моего сына, пожалуйста…
Лицо верховного септона было будто высечено из камня.
– Вам не пристало приближаться к королю, пока полностью не очиститесь от скверны. Вы сделали первый шаг в направлении истинного пути, и поэтому я допущу к вам других посетителей. По одному в день.
Королева снова разрыдалась. На этот раз искренне.
– Вы так добры. Благодарю вас.
– Мать милосердна. Благодарите её.
